Ты помнишь это всё, мой дорогой бог погибели?

Глаза цвета рябиновых ягод сияют обманчивыми огоньками во тьме. Волосы словно льющаяся смола тихими змеями ползут по каменным плитам. Рот приоткрывается и из-под кривой ухмылки выползает очередная маленькая сколопендра, бежит по голому черепу и скрывается за мёртвыми глазницами. Костлявая рука медленно тянется к цели, стуком костей о пол, царапая слух. Ято молчит. Он хорошо знает Изанами, её пленящий взгляд, её одурманивающий запах. Запах крови, вина и молодых роз. Этот запах пьянит, туманит его голову. Признаться, он даже скучал. Он легко отскакивает, когда костлявая ладонь почти схватила его лицо в каменные оковы. -Ты не рассказал им о нас.- Её голос, словно шелест деревьев возле его дома в детстве… так звучали только те сливовые деревья, чьи тонюсенькие веточки под ветром тихо стучали друг о друга, а большие грубые листья дополняли эту музыку своим шепотом… На лице Ято расцвела улыбка. Поразительная манипуляция прошлым – всегда была её главным оружием.- Почему? -Потому что рассказывать нечего, Лилэвинд. Она издала смешок, больше похожий на всхлип. -Ты помнишь моё имя, Ябоку? Ято скривился, крепко стиснув зубы при упоминании своего настоящего имени. -Я помню их все. Лилэвинд, Рэй, Сина, Теневьева. Сирена. Все перерождения до последней.- В его голосе пробилась горечь.- Мы с тобой обречены, помнить друг друга. Она хрипло рассмеялась и приблизилась к нему. - Почему сразу «обречены», мой дорогой бог погибели? Ты ведь хотел быть моим другом… Ты был моим другом… -Это было давно, Винд. - он поднялся и отошёл от сгорбившейся фигуры в остатках кимоно.- Я стал другим. На миг её тянущаяся рука замерла, отчего наступила абсолютно пустая ужасающая тишина. Богиня вновь разразилась смехом. Мелкие сороконожки бежали по её костям, напуганные внезапным весельем хозяйки. Она широко улыбнулась своим обезображенным ртом. -Ты никогда не станешь другим, мой дорогой. Ты бог смерти, мой самый близкий друг. Этого не отменить, Ябоку… -Меня зовут Ято.- холодно перебил он. -Взял имя очередного божка? Брось, все они рано или поздно умрут, исчезнут в бездне беспамятья… А со мной ты будешь жить вечно. Ты будешь там, где должен быть…как раньше. Ты помнишь, что было раньше, дорогой? Ято молча, оглядывал подземелья в поисках выхода, встречая взглядом лишь тихое шипение голых духов, жадно глядящих на сладкое лакомство. -Помню. К сожалению. Она вскочила и мёртвой хваткой сжала его плечи, приблизилась вплотную, опаляя его лёгкие своим сладким запахом смерти. Пустые дыры глазниц наполнились светом, по её многолетнему скелету прошлась дрожь, оплетая кожей руки, покрывая тело молодостью, возвращая алость губ и блеск сиренево-голубых глаз. Волосы покрылись рыжеватой краской, проходя от кончиков до самых корней всеми оттенками осени. Клочки потемневшей ткани стали перекрашиваться и меняться. Миг и на ней лёгкая ткань платья, состоящего из тысяч лоскутков тончайшего батиста всех цветов неба: алого бурного заката с юга и глубокого штормового цвета туч, нежного светло-голубого неба в штиль и чернильного ночного неба с россыпью драгоценных звёзд. Бледная, слабо светящаяся в темноте кожа, вьющиеся рыжие волосы, вздёрнутый подбородок, длинные ресницы, красивая улыбка, доверчивый взгляд. Ято не двигался. Как всегда, словно солнце на полотне своих одеяний, она была неотъемлемой частью прошлого. Неотъемлемой частью него самого. Чёрно-белыми фотографиями память поднимала, пыль прошлого. Великой богини смерти и её верного стража. Шёпот трав, белизну пены, играющей на волнах вечного моря, прекрасный алый закат, отдающий последние лучи. Вечный закат. Потемневшей луской слетала душнота подземелий, открывая эту спокойную привычную картину. Солёный ветер теребил волосы, обдувал свежие раны, ноги по щиколотку были в прохладной воде. Она изящно наклонилась, намочила ладони водой и умыла его лицо. Мелкие раны неприятно жгли, чёрные пряди лезли в глаза. Она аккуратно убрала их и взяла его лицо в свои нежные ладони. В глазах Изанами отражалось солнце, искрилось небо, сияла нежность. Его руки легли на тонкую талию богини. Она приподнялась, опаляя своим жарким дыханием, и мягко прикоснулась к его губам. Тысячи разрядов бежали по коже, встречались, взрывались в щекочущее чувство близости. Одни в этом мире, они жестоко стирали оставшиеся миллиметры расстояния, прижимаясь друг к другу, жадно вдыхая до боли родной сладкий запах. И не было в этом мире ничего прекрасней, не было ничего волшебнее, чем две части одного целого, встретившиеся после вечности. -Ты помнишь, помнишь это всё?- не переставала шептать ему в губы она.- Я скучала за тобой, о как же я скучала за тобой…- она сладко целовала его шею, возвращаясь к губам, не переставая ощущать его пьянящих прикосновений, а после уткнулась в плечо, обнимая как можно крепче, словно тот мог исчезнуть.- Как же я скучала, Ябоку… «Ято» Он замер. Голос в его голове такой знакомый, такой… «Ято» Он огляделся и наконец, заметил это. То, что заставило его уйти. Ритмичность. Беспрерывная ритмичность. Одинаковые лапы волн, одинаковые облака, не исчезающее солнце. Здесь ничего не меняется. Никогда. А ему хотелось менять, хотелось менять мир, делать его лучше, вычищать от нечисти, а не покрывать иллюзорной оболочкой, словно завешивать шторами дыру в стене. Ему хотелось вернуться к неунывающей Хиёри, к вечно недовольному Юкинэ, к глупой Кофуку, чокнутой Бишамон, к ним всем. Всем, кто действительно дорог. «Ято» Она вздрогнула, словно тоже услышала и медленно подняла голову, глядя как потёкшими красками стекает пейзаж, как медленно стекает с её тела молодость. Она отскочила, бешено оглядываясь и закричала, закричала так громко, как могут кричать морские серены и дикие кошки. Кричала, словно сама забылась в этом нарисованном мире. Кричала и трясла его за плечи, словно хотела, чтобы он очнулся и осознал, то, что осознаёт она. Но Ято не двигался. -Прости, я же сказал, что изменился. -Нет, нет, нет!- она кричала, впиваясь костями пальцев в его плечи.- Нет, ты не уйдёшь! Она не знает твоего имени, ты не уйдёшь, не уйдёшь! -Прости… -Нет, мне нужен друг, ты не бросишь меня, не бросишь! -Изанами… -Не бросишь, не бросишь, не бросишь! «Ято» -Не бросишь, не оставишь здесь, нет!... Он отскочил от обезображенной богини, уклоняясь от её длинных волос, старающихся схватить его, навеки привязав к преисподней. Дикие духи шипели, Изанами кричала, Ято ускользал от её загребущих рук и волос. Сердце бешено стучит, затхлость подземелий дерёт сухое горло, силы на грани после такого дня, и, конечно же, острой болью давали знать о себе раны. Он избегал её захватов, как мог, дико надеясь на удачу, на судьбу… «Ябоку» …на близких. Быстрое сияние – словно тысячи маленьких звёзд загорелось на нём волной от ног и до макушки. -Прости… -Нет!- она ринулась вперёд, стараясь поймать его, схватить и никогда больше не отпускать, но успела лишь оборвать край рукава, когда Ято исчез. Растворился, как не бывало. Она завизжала, слёзы котились по ужасному изорванному лицу, на котором проступали голые кости. -Нет!... Изанами упала на колени и уткнулась в маленький клочок ткани. Последнее оставшееся от первого друга. От единственного друга… Запах мяты и лаванды. Его запах. Единственное настоящее в её адском мире. Духи погибших теснились у стен, шипели, но не решались подойти к госпоже. Все меняются, все уходят…кроме неё. Кроме этой чёртовой вечности. Как он не понял, как он не понял её?! Изанами плакала долго, плакала горько, но правда оставалась одной. Никто не любит монстров.