Зима

Холодный ветер со стороны моря обжигает кожу, щекочет нос. В круговерти метели само море, замерзшее и похожее на белую равнину, не разглядеть. Пауль вжимает голову в плечи, пряча лицо в шарф, и улыбается. Подставив ладонь под падающий снег, наблюдает, как ложатся на белую ткань перчаток поблескивающие снежинки. В бок врезается что-то тяжелое и вместе с Паулем летит в сугроб. — Ну и зачем? – отфыркиваясь от моментально забившегося везде снега, спрашивает Пауль, спихнув с себя хохочущего Отто. Улыбается сам, глядя на усевшегося в сугробе брата и думая, что он похож на резвящегося щенка. Поднявшись, Пауль протягивает Отто руку, помогая встать. – Я бы предложил поиграть в снежки, но они не лепятся, – почти с сожалением сообщает тот. Пауль пожимает плечами, наклоняется, набирает пригоршню рассыпчатого снега. И с невозмутимым лицом быстро сует его за шиворот брату. – Еще так можно, – замечает он, пятясь от Отто. Тот ругается сквозь смех, пытаясь вытрясти снежную крупу. В пасмурных сумерках его пшеничные волосы кажутся заблудившимся солнечным зайчиком, растрепанным и одиноким. Удивительно, что снежинки не тают на подлете. – Я рад, что ты приехал, – ни к чему, просто так говорит Пауль. Отто звонко чихает, смешно морщит нос, не прекращая улыбаться, и смотрит на Пауля так, словно впервые его видит. Тот склоняет голову на бок, насмешливо и с какой-то беспредельной нежностью изучая брата. Тянется, проводит по растрепанным волосам, смахивая запутавшиеся в них снежинки. – Даже шапку не надел, – замечает с легкой укоризной. – Ну тебя, не холодно же, – только отмахивается Отто, но Пауль ловит его за руку и решительно тянет за собой, прочь с набережной, к дому и жарко натопленному камину. – Пойдемте, капитан Бюнц, пока у вас уши не отпали. – Раскомандовался, – с притворной обидой ворчит Отто, но нагоняет и идет в ногу. Руку, однако, не отнимает, только сжимает ладонь в ответ. Закидывает голову, глядя в пасмурное небо. И снова звонко чихает. Пауль останавливается, не выпуская ладонь брата, свободной рукой стаскивает с себя шарф. Отто, по инерции сделавший несколько шагов вперед, недоуменно оборачивается и удивленно моргает, когда ему на плечи накидывают шарф. – Уши замотай. И горло. Не хватало остаток отпуска тебя лечить. Отто улыбается, послушно, но как попало закутывает шею. Пауль вздыхает, думая, что надо будет показать ему, как это делается. Но сейчас одной рукой он не поможет, а отпускать ладонь Отто совсем не хочется. – Ничего, глинтвейн выпью, и все пройдет, – замечает брат, закончив с шарфом. Легонько тянет Пауля за собой. – И я тоже рад, что приехал.