Ее имя - синоним слова "надежда"

- Посмотрите какой! Видно еще один хокаге на подходе, - восторгался еще не старый мужчина, ощутив сильный толчок в руку. - Да, думаю Наруто-чан осуществит мою мечту и станет женщиной-хокаге, - широко улыбнулась красноволосая женщина. Минато тихо посмеивался в стороне над выражением лица своего отца, которого редко можно было увидеть удивленным. Сейчас семья Намикадзе-Узумаки могла наблюдать именно удивленного Шимура Данзо, который уже привык к мысли, что у него будет внук. - Вы все-таки окончательно решили дать ребенку «это» имя? – быстро пришел в себя мужчина, которому было не по нраву, что его наследника будут ассоциировать с начинкой для рамена. – Смотрите, как бы оно не повлияло на характер ребенка. Мне не хочется в деревне второго Джираи. - Отец! Мой сенсей отличный шиноби, - несмотря на любовь и уважение к отцу, Минато был благодарен учителю за то, что не дал ему окончательно превратиться в копию отца. А еще Четвертый хокаге благодарил всех богов за свою жену Кушину, которая привнесла в его жизнь столько света, даже простые мысли о ней вызывали улыбку на лице мужчины. Он посмотрел на довольного отца, который освободил его от половины работы, взяв на себя самые грязные дела, сделав жизнь сына легче. Четвертого всегда удивляла, такая, почти маниакальная, забота о деревне. И ему было невдомек, что Данзо сделал это, думая в первую очередь именно о сыне, а не о Конохе, как он обычно говорит. Кушина перехватила благодарный взгляд мужа на свекра и понимающе улыбнулась любимому. Она хорошо понимала его чувства, ведь именно благодаря своему отцу Минато мог проводить больше времени дома вместе с ней, а для нее это было самое главное. И, будто отвечая на ее мысли, ребенок совершил свой самый сильный толчок. - Что-то случилось? – всполошились мужчины, отреагировав на невольный вскрик Кушины. - Нет-нет. Это от неожиданности. Просто кто-то хочет поскорее выйти наружу, - женщина успокаивающе поглаживала свой живот. – До родов ведь еще месяц, поэтому успокойтесь. - Думаю, мне пора, - убедившись, что с невесткой все в порядке Данзо встал. - Уже поздно, может останетесь на ночь? – Кушина хотела встать, но свекр жестом остановил ее. - Я и так сильно задержался, а мне еще нужно разобраться с поступившим на службу новичком, - улыбнулся мужчина. – Берегите себя. Шимура даже не представлял, что это будут последние слова, сказанные сыну и невестке.                               *** Данзо вздохнул и помассировал виски, дела закрутили его в последний месяц так, что на сон и еду почти не оставалось времени. Соседние страны будто взбесились, и он никак не мог понять причины. Мужчина откинулся на спинку стула, начав с силой тереть виски, посмотрел на своего подчиненного, который принес плохие вести. Как же он жалел, что проглядел тот момент, когда у Орочимару в голове произошел сбой, а теперь уже поздно деревня потеряла двух сильных шиноби. - Доложить хокаге-сама? – поинтересовался разведчик, но Шимура покачал головой, эту новость он сообщит сыну сам, чуть позже. Не хотел портить долгожданный момент рождения ребенка плохими новостями. - Свободен, - подчиненный поклонился и вышел из кабинета начальника. Проводив его взглядом, Данзо встал, он обещал сыну присутствовать при родах и в случае осложнений помочь ему. Но стоило ему выйти на улицу, как прогремел взрыв, вдали показался Кьюби, что означало лишь одно – печать не выдержала, и демон вырвался на свободу. Данзо поспешил к месту битвы, на выходе из деревни он столкнулся с Сарутоби, не сговариваясь кинулись к месту происшествия. - Бивако знает свое дело, Минато один из лучших фуин-мастеров, да и у Кушины сила воли крепче стали, Девятихвостый не мог вырваться сам, - бормотал себе под нос Хирузен, и Шимура был полностью согласен со старым другом. Роды, впрочем, как и беременность Кушины до последнего держались в тайне. И Данзо обязательно докопается до того, что случилось, из под земли достанет виноватого, но сейчас у него на первом месте стояли сын и невестка. Сначала нужно убедиться, что с ними все в порядке. - Хирузен?! Хирузен, объяснись! - прошипел Шимура, хокаге заключил его в клетку, в которую превратился Энма. – Выпусти меня отсюда немедленно. Энма! Но ни король обезьян, ни старый товарищ никак не отреагировали на рык главы Корня: все их внимание было обращено на другое. Данзо проследил за взглядом Сарутоби. Первое, что бросилось ему в глаза были волосы. Прекрасные длинные волосы Кушины, с которыми не мог сравниться даже самый яркий багрянец. Шимура был сильно удивлен тем, что за какой-то месяц они так сильно отросли. До такой степени, что ярко-алые пряди смогли покрыть и невестку, и сына, сплетенных в своем последнем объятии, будто защищая от внешнего мира и не давая никому постороннему вторгнуться и помешать их уединению. Даже, самые закаленные в битвах, шиноби вздрогнули, когда над лесом раздался нечеловеческий вой боли и скорби, который издал Шимура Данзо – один из самых жестоких и непреклонных ниндзя во мире. Вырвавшейся из его тела, ки, что разрушила клетку Энмы, мог бы позавидовать и сам Девятихвостый демон. На подгибающихся ногах мужчина приблизился к сыну с невесткой, в его глазах можно было прочитать безумие, с каждым мигом разгорающееся все сильнее. Сарутоби наблюдал, как его лучший друг тяжело опустился на колени и дрожащими пальцами провел по щеке своего единственного сына. С поразительной ясностью он понял, сейчас его старый друг мог, не задумываясь, уничтожить всех присутствующих на этой поляне. Бывший хокаге даже порадовался, что они находятся на достаточном удалении от деревни. - Ками-сама, - прошептал один из сопровождающих АНБУ, Третий краем сознания отметил, что это Хатаке Какаши, единственный выживший ученик Минато. Сарутоби сначала не обратил на него внимания, но заметил, что элитный шиноби смотрит не на своего учителя, его взгляд просто прикипел к маленькому свертку, который лежал в стороне, защищенный телами родителей. Какаши дернулся было к нему, но его опередил Данзо, остро отреагировавший на тихое восклицание. Не обращая внимания на то, что с ног до головы был в крови сына и невестки, он бережно поднял ребенка. - Ну здравствуй, Узумаки Наруто, - со слезами на глазах поприветствовал внучку, имя которой, для него, стало синонимом слова «надежда». И будто приветствуя дедушку в ответ, громко заголосила, высказывая свое недовольство прохладой леса, но для отчаявшегося мужчины этот крик был желанней чего бы то ни было. – Я положу весь мир к твоим ногам только ради тебя.