Да, это я

Бывают в жизни моменты, когда ты не можешь ни на что отвлечься, и о чем не задумаешься, мысли все равно возвращаются к одному и тому же. Сегодня у меня был именно такой день. Машинально щелкая по кнопкам телевизионного пульта, я буквально спустя минуту забывалась, и, уставившись в пустоту, вспоминала события вчерашнего вечера. А конкретнее ссору со своим парнем, и, как я ранее была уверена, близким другом. Даже не ссору а…, да что там греха таить, надо признать, что меня попросту бросили, кинули как игрушку. Мы с Олегом встречались с пятнадцати лет. Возникшее в школе, на основе лидерства в классе соперничество, переросло в крепкую дружбу, а затем и в более интимное чувство. Наше вечное соперничество на олимпиадах, музыкальных конкурсах и в спортивных соревнованиях, лишь делало наши отношения более яркими и живыми. Много раз мы с ним вдрызг разругивались из-за какой-нибудь ерунды, порой холодные войны между нами продолжались месяцами, но в конечном итоге мы все равно прощали друг другу все наши прегрешения. Но в этот раз все иначе. Дело в том, что он бросил меня ради другой девушки. Я допускаю, что ранее у него были какие-либо интрижки на стороне, но вчера Олег сам сообщил мне о своем решении, походу объяснив, почему он предпочитает ее мне. В моей голове все время вертелась эта сцена: его слова, его голос и его лицо, когда он разговаривал со мной. А также мои собственные ощущения в тот момент. Это было как наваждение, но я ничего не могла с собой поделать. — Жень, пойми, наши отношения и раньше трудно было назвать отношениями любящих людей, а сейчас тем более. Вечное нежелание отстать, оказаться вторым, соперничество даже в постели. Я устал,— наконец закончил Олег. — Хочу любви. Да так чтоб навек. А ты паришь секс, — пропела я, еще не осознавая ситуацию до конца. — Блин, Женька, ты можешь рассуждать серьезно? — сердито повысил голос Олег, но тут же взял себя в руки и добавил. – Давай будем просто друзьями, как раньше. В конце концов, ты никогда не воспринимала наши отношения всерьез, — голос Олега стал жёстче, из него исчезли последние нотки вины. — В смысле не заводила разговоров о браке, о будущих детях и тому подобной фигне? И из-за этого ты решил, что наши отношения ничего для меня не значат? Поэтому ты меняешь меня на какую-то пустышку? Кажется ты сам говорил, что все эти заморочки в бабах терпеть не можешь! С чего вдруг такая перемена взглядов? Ты ведь просто запал на большие сиськи и смазливую мордашку, а мне вешаешь на уши лапшу о надоевшем соперничестве и усталости от отношений, — я начала злиться, вдруг почувствовала себя брошенной и униженной, на глаза непроизвольно навернулись слезы ярости, руки сжались в кулаки. Как он смеет так со мной поступать! — Женька! — с неожиданной злостью закричал Олег. – Настя не пустышка! Не смей так говорить о ней! Ты даже не представляешь какая она замечательная девушка! Я вообще не знал, что такие люди существуют. Она – как шкатулка с двойным дном. Нежная, и в тоже время очень сильная. И я никак не могу понять, что скрыто в глубине ее души. Во многом она похожа на тебя. У нее на все есть свое мнение, она всегда придерживается своих принципов и ни в чем не уступит. Но она милее, нежнее. Уверен, если я оплошаюсь, она поможет и поддержит, а не станет, подобно тебе, рассуждать о том, какой я идиот, — Олег произнес буквально на одном дыхании. Его взгляд просто светился от беззаветной любви к этой Насте. Мне трудно было перенести подобное. — Так катись ты к чертям собачьим! — почти закричала я. Весь мой хваленый самоконтроль, которым я всегда гордилась, рухнул перед атакой уязвленной гордости. Лишь в эту минуту, я осознала, как Олег мне дорог, но говорила обратное. – Ты прав, для меня наши отношения всегда были бредом больного! Можешь валить хоть к этой Насте своей, хоть еще куда подальше! Видеть тебя больше не желаю! — Сейчас в тебе говорит обида. Я же верю, что мы сможем остаться друзьями. В наших отношениях давно нет любви, и ты должна это понимать. Прости. До свиданья, — и он ушел, оставив меня скрипеть зубами от ярости и сдерживать прорывающееся отчаяние. Резкий телефонный звонок вырвал мое сознание из глубины воспоминаний. Отгоняя остатки наваждения, я встала и подошла к телефону. «Блин, кому-же приспичило» — подумала я мимолетом. — Алло, — как можно вежливее осведомилась я в трубку, — Кто говорит? — Женечка, золотце, привет, как дела? Хотя, что я спрашиваю? Прости! Об этом уже вся группа говорит! Олег козел! Как же я тебе сочувствую, бедная! — безостановочно тараторили в трубку. Я раздраженно возвела взгляд к потолку. Анька,— институтская сплетница номер один, в представлениях не нуждалась. Более кошмарной девицы свет еще не видывал. Она воплощала в себе собирательный образ сплетницы, сочетая в себе худшие качества подобных индивидов: от «уподъезднолавочных» старух, до папарацци, не дающих покоя знаменитостям. Вредная, скандальная, полностью лишенная собственной личной жизни и поэтому вечно лезущая в чужую, Анька была в курсе всего происходящего в институте. С бешеной скоростью распространяя все, что видела, слышала, или в силу своей испорченности могла вообразить. Блин!!! Если о разрыве знает Анька, то весь институт уже знает, как минимум! Черт, сегодня воскресенье, вчера была суббота, так кто уже мог ей сказать, когда людей, кто был в курсе произошедшего по пальцам одной руки пересчитать можно. Узнаю – пришибу! Если Макс, Ксю, или Илья со свету сживу, если Олег – вообще укокошу на месте! Тем временем, Анька продолжала щебетать что-то в трубку, на её последних фразах я наконец-то уловила нить разговора. — И с кем? С той самой Настей, тихоней с философского факультета! Хотя она, кажись, его в упор не видит! Он для нее, что шут гороховый! — верещала Анька, не требуя от меня какой-то реакции на ее монолог. Я невольно вспомнила восторженно-влюбленное лицо Олега. Мной овладел какой-то странный интерес к этой Насте. Что ж, вероятно, Анькина болтливость сегодня пойдет мне на пользу! Не став ходить вокруг, да около, я напрямую спросила сплетницу: — Слушай, Ань! Мне Олег уже все уши прожужжал об этой Насте, а тут ты еще! Кто она хоть такая и с чем вообще ее едят? — С чем едят? Ну ты, Женька и приколистка! Впрочем ты-то проглотишь по-любому! Неудивительно, что ты ее не знаешь – она такая невзрачная серая мыша. Хи-хи. Второкурсница с филфака, вся такая умная-умная, начитанная-начитанная. Тьфу, синий чулок! Она еще с твоим Максом в компьютерном клубе состоит, есть у нее, вроде, какой-то сайт, посвященный непризнанным поэтам и еще какой-то фигне! Синий чулок как ес… — Анька готова была трещать без умолку, но я уже услышала, что мне надо, точнее источник более достоверной информации, поэтому поспешила прервать ее. — Ой, Ань, прости, я спешу, — сказала я, и, не дожидаясь ответа, бросила трубку. Я посмотрела на часы. Пять вечера. Самое оно для посещения друга детства. Взяв свою сумку, я направилась к Максу. Выходя из квартиры, я взглянула в зеркало, висевшее в прихожей. В зеркале отразилась статная красавица, двадцати двух лет от роду, то есть ее величество я! Модельный рост 175; крепкая, но изящная фигура; грудь третьего размера; тонкая талия; длинные ноги. Темно-синие, с золотым ободком глаза, весело блестели на лице с аристократическими чертами; прямым, чуть длинноватым носом; тонкими, сложившимися в довольную улыбку, губами. Темно-каштановые, с легким золотистым оттенком волосы, достававшие до плеч, пребывали в художественном беспорядке. Да я само совершенство! Олег дурак, раз бросил меня! Я ему этого не прошу, и он еще пожалеет! Еще раз улыбнувшись своему отражению, я направилась к Максу.