Что едят тигрокрысы

Тигрокрыс задумчиво вылизывал оба хвоста одновременно. Правый – более тщательно. — И что говорят справочники? – поинтересовался Полосков, с интересом разглядывая огромную полосатую тварюгу, которая громко мурчала и царапала пол клетки острыми верхними клыками. В полу оставались глубокие борозды. Вообще Полосков был не слишком доволен этим приобретением. Крысы, как известно, существа умные, и крысиные мозги, снабженные тигриными физической силой, размерами и пастью, сулили массу… гхм… неожиданностей. — Справочник утверждает, что дикими быками, — воодушевленно ответил я, включая монитор информатора, находившийся в третьем трюме, где стояла клетка с тигрокрысом. – Полагаю, что синтезатор сможет воспроизвести состав их мяса. Зеленый хмыкнул и, ворча про себя, исчез за дверью. Последнее, что мы смогли разобрать – «Это добром не кончится, я предупредил». — Не обращай внимания, – успокоил Полосков. – А что еще говорит справочник? — Тигрокрысы относятся к малочисленному виду, — ответил я, быстро прокручивая записи на экране монитора. – Справочник утверждает, что их всего несколько тысяч. — Странно, — пожал плечами Полосков. – Вымирают, что ли? Если он и вправду родственник крысам, они должны были при таких размерах и тигриных возможностях уже покорить всю планету, не оставив от разумной или любой иной жизни камня на камне. Тем более, если он хищник. Тигрокрыс посмотрел на него с осуждением и накрыл морду хвостами. — Обычно проблема в пищевой цепочке, — ответил я. – Или в браконьерстве. Пенелопа – планета, устроенная довольно гармонично, разумной жизни там нет, открыта относительно недавно. Браконьеры, правда, есть – в последней статье Галактпедии указано, что зафиксированы случаи торговли мехом рогатых собак… Ага, и, кстати, хвостами тигрокрысов. Тигрокрыс на всякий случай подвернул хвосты под живот. — Не думаю, что они вымирающий вид, — заметил я, дочитав статью. – На этой планете слишком точен биологический баланс. Такое впечатление, что над ним трудились, как над диссертационным проектом. Но если тигрокрысы питаются дикими быками, то их численность напрямую будет зависеть от численности быков. С другой стороны, сведений о планете пока слишком мало, и то, что здесь есть, может вообще оказаться ошибочным. — Пап, — подала голос Алиса, — а тигрокрысы сами охотятся или они падальщики? — Хороший вопрос, — ответил я. – Собственно, тигрокрысов описал только один наблюдатель – биолог команды Полугуса Земфирского. Он не профессиональный исследователь, поэтому предоставленные им сведения могут быть ошибочными. Зверь задумчиво грыз жестяное ведро. — Странно. Указано, что тигрокрысы живут поодиночке, — прочитал я. – Парами только в брачный сезон. Кстати, они сумчатые. Причем живут в лесах – где никаких быков нет и не было. — Так себе диссертация, — хмыкнул Полосков. – Я бы завернул. Кстати, он у нас мальчик или девочка? Я присмотрелся. — Сумка есть. Но у многих животных сумка есть у самцов, а не у самок. — Пап, указано, что у всех тигрокрысов, которых удалось наблюдать, были сумки, — сказала Алиса. Она влезла между мной и монитором и быстро прокручивала страницу. – Получается, что или видели только самцов или самок, или сумка есть у всех. — Эй, Селезнев, — сказал Полосков, подойдя к клетке поближе. – А ты обратил внимание, что сумка у него шевелится? — Он беременный, ура! – подпрыгнула Алиса. – У нас будет тигрокрысеныш! Или крысотигренок? — Если вы придумаете, чем его кормить, — раздался по громкой связи голос Зеленого. - А вдруг он и вправду профессорами питается? Я набрал программу для синтезатора пищи. — О составе мяса диких быков планеты Пенелопа в базе данных информации не найдено, — бодро сообщил компьютер. – Данных о наличии диких быков среди представителей животного мира на планете Пенелопа не найдено. — Вот тебе раз, — Полосков нахмурился. – Селезнев, я тебя не узнаю. Обычно ты не берешь на борт зверей, которых нечем кормить. Я вздохнул. Упрек был справедливым, но с другой стороны, животный мир нашей Галактики не исследован и на долю процента, мы почти везде первопроходцы. — Алиса, поставь программу синтеза на обычную говядину, мясо быков с планеты Моарту и криптобыков с Огненной Гряды. Укажи, что быки не должны быть кастрированными. — Сделано, — Алиса нажала кнопку ввода. В глубине колонны синтезатора послышалось утробное гудение и булькание — словно великан переваривал сытный обед. Тигрокрыс заинтересованно наблюдал за нами. Он лег на бок, подложив хвосты под голову, и я обратил внимание, что сумка на его животе действительно растянулась, выпятилась и шевелится. — Теперь еще детский сад ему организовывай, — проворчал Полосков. – Ясельки. А нам вот сейчас совсем не до того. Ладно, я на мостик. Сообщите, съел ли этот котик-переросток синтетических быков. Мы с Алисой остались. Алиса отправилась поливать кустики, а мы с Тигрокрысом ждали, пока синтезатор закончит булькать. Наконец бульканье смолкло, открылся выпускной клапан, и на выдвижном блоке я увидел три больших контейнера. Я поместил их содержимое в клетку и отошел подальше. Тигрокрыс обнюхал все три миски, презрительно скривил морду и удалился в дальний угол. — И что будем делать? – огорченно спросила Алиса. Она только что вернулась из отсека с кустиками и прятала за спиной лейку с компотом. К ногам Алисы опять жался самый мелкий кустик, засовывая ветки с листочками прямо в лейку. Надо было бы Алису отчитать – опять потакает настырному кусту, но мне было не до того. — Думать дальше. Я встал, подошел к монитору и снова устроился перед ним. Алиса подобралась поближе к клетке и почтительно погладила один из двух хвостов тигрокрыса, высунувшийся наружу. Вдруг зверь вскочил и бросился к ней – да так быстро, что мне показалось, что в клетке взвихрилась полосатая молния. — Алиса, назад! — рявкнул я, бросаясь между ней и клеткой, но Алиса сама отпрянула прочь, уронила лейку, разлила остатки компота и придавила несчастного кустика. Не хватало нам еще эксперимента по питанию тигрокрысов профессорскими дочерьми! Тигрокрыс вписался мордой в решетку и теперь жалобно скулил, пытаясь дотянуться лапой до Алисы. До Алисы? Кустик аккуратно подобрал корни, вытащив последний из-под Алисиной ноги, и я увидел, как тигрокрыс пытается цопнуть кустик за этот корень. — Папа, да он же травоядный! – воскликнула Алиса, поднимаясь и потирая копчик. — Вижу, — ошарашенно ответил я. — Что происходит? – раздался голос Полоскова. Алиса сбивчиво рассказала, что тигрокрыс пытается охотиться на кустиков. — Тогда объясните мне, знатоки биологии, зачем ему когти и клыки? – изумленно воскликнул наш капитан. Судя по звуку, он подавился чаем. — Сейчас выясним, — я снова сел к монитору и открыл подраздел флоры Пенелопы. Поисковик не заставил себя долго ждать, и через несколько секунд на экране возникла статья «Дикие быки». — Это деревья, Полосков, — пристыженно сказал я. Перед самим собой мне сейчас было безумно стыдно. – Высотой до полутора метров, толстый ствол, множество цепких ветвей и с острыми крючьями на концах. Толстые подвижные корни, мясистая ткань ствола. Способен быстро передвигаться и оказывать сопротивление. Является источником пищи для тигрокрысов. Численность ограничена, воспроизведение медленное. Думаю, что когти тигрокрысу нужны для охоты на них, — сказал я, перенастраивая синтезатор. — А почему оно называется «дикий бык?» — спросил по громкой связи Зеленый. — Потому что быстро бегает, агрессивен к непривычному окружению и остро реагирует на красный цвет, — прочитал я. – Имеет на верхушке твердые отростки до полуметра длиной – без листьев, гладкие и очень острые. — Типа рогов, значит. Век живи, век учись, — хмыкнул Полосков. – Может, клыки и тигренку нужны для обороны? Или для сражений с конкурентами? — Пока не могу тебе сказать, — я дочитывал статью про диких быков. – Тут даже указано, что исследователям крайне не рекомендуется иметь красные элементы в одежде, потому что дерево способно преследовать нарушителя спокойствия очень долго и нанести ветвями тяжелые травмы. Может, и от дерева защищаться… Через полчаса тигрокрыс, мурча, как музейный трактор, вгрызался в сочную мякоть бегающего дерева. Два его хвоста придерживали большое мягкое бревно с двух сторон, а сумка на пузе вздулась еще больше и приобрела полушаровидную форму. Я никак не мог разглядеть входа в сумку, и меня это беспокоило. Но тигрокрыс выглядел теперь сытым и довольным жизнью, и его не беспокоило ничего. Закатив в один угол остатки бревна, он, продолжая мурчать, устроился в противоположном углу на подстилке, обернул себя хвостами и мгновенно уснул. Полушарие на животе продолжало шевелиться. — Надо настроить круглосуточное наблюдение в этом трюме, — сказал я Полоскову. – Инфракрасную камеру проверь. Понятия не имею, как у них выглядят роды и что мы увидим. — Я могу остаться тут ночевать! – воскликнула Алиса. — Даже не обсуждается, — возразил я. – А вдруг тигрокрысы этого не любят? — Камера включена, — отозвался Полосков. – Я активировал все четыре. — Отлично, — отозвался я и предусмотрительно положил на плечо Алисе руку: она явно намеревалась найти предлог задержаться. – Завтра все увидишь. Сам я не собирался спать ночью – в мою каюту выведены мониторы с камер всех трюмов, в которых находятся животные. Алиса это прекрасно знала и разгадала мои намерения. — Ну и подумаешь, — фыркнула она и, гордо задрав курносый нос, отправилась к себе. Кустик семенил следом, видимо, рассчитывая выцыганить добавку компота. … За ночь я выпил бессчетное количество чашек кофе, прочитал восемь статей, написал три главы монографии «Разнообразие типов размножения фауны планет двенадцатого сектора», один раз сделал зарядку, дважды принял душ и четырежды обнаружил себя дремлющим лицом на панели управления. К счастью, тигрокрыс спал, время от времени поворачиваясь с боку на бок. Я сел и включил какой-то художественный фильм – что-то более серьезное мозг уже не усваивал. Когда в фильме стали показывать, что я плаваю, словно дельфин, в короне Солнца, а кометы скребутся в корпус моего припаркованного неподалеку космического корабля, я тряхнул головой и проснулся. В дверь действительно кто-то интенсивно царапался. Я встал, быстро умылся ледяной водой и открыл. За дверью обнаружился кустик. Он перекати-полем влетел в мою каюту и стал тыкать ветками в экран монитора. Я вгляделся и с досады чуть не выругался. Разумеется, Алиса не пошла спать! Она спряталась в трюме за колонной пищевого синтезатора и теперь делала мне отчаянные знаки руками, опасаясь, видимо, говорить вслух, чтобы не потревожить тигрокрыса. Я перевел взгляд на клетку и онемел. Сумка на животе зверя вздулась втрое, став размером почти с него. На сумке была явственно видна Т-образная складка – или шов, горизонтальная часть которого пересекала место между самой сумкой и грудной клеткой, а вертикальная шла по средней линии сумки к паху животного. Мне стало не по себе – я отнюдь не был уверен теперь, что то, что я вижу — физиологический и нормальный процесс. Я выскочил из каюты и бросился в трюм, перепрыгивая через три ступеньки. Как хорошо, что на «Пегасе» благодаря Зеленому все двери работают идеально! Ни скрипа, ни свиста. Я просочился в небольшую щель и пробрался к Алисе за колонну. Она к наблюдению подготовилась основательно: пришла со своей подушкой, одеялом, бутербродами и книжкой. На полу стоял контейнер для напитков. На желтой в звездочках Алисиной пижаме я заметил следы компота и вздохнул. Впрочем, кустик способен разжалобить людей и с более устойчивой к попрошайкам психикой. — Будешь ругаться? – шепотом спросила она, но в ее глазах скакали знакомые мне чертенята. — А толку? – пожал я плечами. – Но в наказание останешься без десерта. — Сколько угодно, — кивнула она и с некоторым пафосом добавила: – Я согласна ради науки на любые жертвы! Мне стало слегка совестно, и я решил, что потом найду повод снять взыскание. — Смотри, — шепнула Алиса и пихнула меня локтем в бок. – Начинается! В точке пересечения поперечной и продольной складок появилось круглое темное отверстие, и тигрокрыс беспокойно завозился. Отверстие начало увеличиваться: складка раскрывалась. Мы ожидали увидеть там синеватую шерсть или что-то вроде, но там было что-то серое и гладкое. — Папа, это яйцо! – восторженным шепотом воскликнула Алиса, вытягивая шею. — Черт возьми, — вырвалось у меня. – Мало того, что сумчатое, так еще и яйцеродящее… Между тем складка постепенно раскрылась больше чем наполовину, затем еще больше, и наконец на пол клетки мягко вывалилось большое яйцо. Скорлупа казалась упругой и кожистой: яйцо не катилось, а грузно осело на пол, словно мешок с мукой. Тигрокрыс поднялся на задние лапы, и мы увидели, как складки сумки стремительно слипаются, словно их и не было. Вскоре остался только более темный, видимо, пигментированный шов. — Папа, — Алиса дернула меня за рукав. – Что это? У него теперь один хвост! Я вгляделся. И вправду, второго хвоста видно не было. Отпал? Зверь отгрыз его себе сам, восполняя недостаток каких-то веществ? Отпал из-за болезни, которую мы пропустили? Порадовавшись предусмотрительности Полоскова, активировавшего все четыре камеры, что давало записи максимальную достоверность и возможность воссоздать изображение в объемном голографическом режиме, я быстро делал заметки в наладоннике. Между тем тигрокрыс подошел к шевелящемуся мешку, примерился, и вдруг в одно движение вспорол скорлупу своими огромными клыками – мы с Алисой даже охнуть не успели. А вдруг он сейчас сожрет детеныша? А вдруг яйцо сразу нужно было убирать? — Вот зачем ему клыки, — прошептал я. Алиса от волнения крепко сжала мою руку. Тигрокрыс, помогая себе клыками и лапами, окончательно разодрал «скорлупу», и мы увидели, как на полу клетки разворачивается из клубка и отряхивается тигрокрыс размером почти со взрослое животное. Мы с Алисой изумленно переглянулись: «детеныш» был всего лишь раза в полтора ниже «родителя», немного более тонкий, с более узким тазом и без видимой сумки на пузе. Зато внизу живота я увидел репродуктивные органы, больше всего напоминающие органы половозрелого самца. Это было поразительно. Вообще отличий было не так много. Клыки были значительно меньше — по сравнению с первым почти рудиментарные. Отрастут, решил я. Хвост у нового зверя был один. Я пригляделся и понял, что хвост второго тигрокрыса длиннее, чем первого. Итак, если я правильно понял расклад, первый наш тигрокрыс — самка, а теперь она родила себе самца что ли? Удобно, я бы сказал. Все это с трудом укладывалось в голове. Я ждал, что тигрокрыс начнет кормить детеныша чем-то вроде молока, потому что, судя по некоторым данным внешнего и внутреннего строения, он относился к млекопитающим. Но если учесть, что только что увиденное нами с Алисой не было описано ни в одном справочнике, который вообще упоминал бы тигрокрысов… Ожидать можно было что угодно. Животные обнюхались, облизали друг другу морды, словно приветствуя друг друга, потом меньший отправился дожевать остатки дерева, а затем они мирно улеглись рядышком на подстилке, свернувшись клубком. — Марш спать наконец, — я подхватил в одну кучу Алису, подушку, одеяло, и она едва успела уцепиться за книгу. – Завтра будем писать статью! — Угу, — сонно пробормотала Алиса. Она уснула еще до того, как я донес ее до каюты и сгрузил на кровать. Вернувшись к себе, я сразу сел за компьютер, стремясь описать то, что видел. Я оказался прав. Размножение тигрокрысов идет очень любопытным образом. Раз в несколько лет самка тигрокрыса вынашивает и «рожает» в яйце самца. Этот процесс занимает много времени, но большую его часть сумка практически незаметна, и только последние несколько суток бурно растет. Сумка тигрокрысов устроена так, что первым у будущего самца отрастает хвост, протыкает сумку и торчит вместе с хвостом самки. Самец при этом имеет гаплоидный хромосомный набор и фактически образуется в результате процесса, напоминающего одновременно партеногенез скальных ящериц и процесс появления трутней у пчел. Рождается он, что характерно, практически взрослым и половозрелым. Через некоторое время после вылупления, когда молодой самец окрепнет, самка и держащийся возле нее самец отправляются искать другую подобную пару и происходит обмен самцами, после чего эти пары расходятся в разных направлениях и спариваются. Таким образом обеспечивается генетическое разнообразие. Спаривание со своим же самцом технически возможно, но тигрокрысы редко это практикуют, поскольку потомство, разумеется, нередко получается нежизнеспособным. Зато такая возможность гарантирует воспроизведение вида даже в том случае, если животное останется совсем одно. После спаривания, что удивительно, самка тигрокрыса вынашивает детенышей в матке внутри тела и рожает их общепринятым для млекопитающих путем. Рождается их обычно два, реже три. Немного грустно то, что продолжительность жизни самца ограничена одним сезоном. Пищу добывать он сам почти не умеет, поначалу ест то, что добыла самка, а когда самка начинает заботиться о детенышах, часто просто умирает с голоду. Теперь наша пара тигрокрысов живет в зоопарке, и мы ведем работу, чтобы заполучить вторую пару, с которой наша могла бы произвести обмен самцами. Возможно, нас и дальше ждет множество любопытнейших открытий…