Почему вас так пугает "Душа"?

      Тяжелые времена никогда не проходят. Жизни рождена циклом из черного и белого, цвета дорожной пыли и грязи. Мы существуем в этом, дышим этим, являемся частью чего-то большого и одновременно маленького. Кто-то становится этой самой пылью и грязью, значительной болезнью всего общества. Просто, знаете, в жизни из темных цветов формальные законы не могут обуздать голодный социум. В такое время появляются короли ночных кварталов: воры, наркоманы, безжалостные преступники или даже…       Мужчина, стоявший около небольшого освещенного здания, оторвался от своей записной книжки — несколько крупных капель упали на лист, смазывая чернила — и поспешно положил его во внутренний карман пиджака. Он не любил дождь, ведь какое имеет право вода диктовать целому городу, когда гулять по оживленным улицам, а когда прятаться в домах? Нет, он был обычным человеком темного времени, мечтавшим о независимости, но ничего для этого не делающим. Время, вода, пустые и оживленные ночные кварталы диктовали ему свои правила, а что может сделать один самый обычный человек? Мужчина лишь вошел в мотель со сверкающими вывесками.       — Сэр? — спросил один из служащих. Низкий дедок с противным голосом и не менее противным смокингом. Мужчина взглянул на него и медленно снял уже промокшую шляпу.       — Брайнт. Хьюго Брайант, — ответил он, продолжая смотреть на служащего. Ему нравилось наблюдать за реакцией людей, ведь его имя было весьма необычным для серого времени, и каждый человек имел с этим непонятным набором звуков свои ассоциации. Дедок ненадолго задумался, после чего поправил свой белоснежный платок в кармане пиджака. И думал он в тот момент только об одном: «За столько лет жизни я повидал множество людей, у некоторых были действительно странные имена, но, клянусь, я готов всю свою никчемную жизнь мыть полы в сортирах, только бы не иметь имени Хьюго…» А ужас в том, что Хью предугадал этот момент. Вот только смысла обижаться на это мужчина не видел. В мире действительно много отстойных имен, среди которых его явно было лишним.       — Если вы не против, — продолжил Хьюго, — я бы хотел выпить. Есть ли в этом заведении бар?       — Конечно, сэр…       — Брайант. Не стоит, я сам поищу.       С этими словами Хьюго направился на поиски бара, не имея ни малейшего представления о его расположении, ни желание гулять среди людей, гостивших в мотеле.       «Как же все-таки 7 букв могут доставить такой дискомфорт? Никто не боится говорить о смерти, разврате, наркотиках — эти слова стали привычной частью разговора — но сказать мою фамилию без доли смущения на лице никто не может. Не один человек в здравом уме…»       В конце коридора мужчина наткнулся на дверь с написанной от руки табличкой «Посторонним вход запрещен».       «Мы так зависимы от нашего статуса, от мнения общества, от слухов, что никогда не сделаем ничего, что просят не делать. Я сейчас не о мафии, только лишь об обычных людях. Черт, иногда мне кажется, что все эти слова не дороже грязи…»       Щелчок, и дверь открыта.       В миг Хьюго окутал дым. Он был густой, теплый, похожий на утренний туман, пахнущий едкими духами и немного сигаретами. Мужчина был уверен, что в таком дымном месте его никто не заметит. Помещение было небольшим, состоящем из нескольких маленьких подряд идущих комнат, и в каждой из них слышалось множество женских голосов. Хьюго почувствовал себя ослепшим, перед глазами была только пелена, но в какие-то моменты ему казалось, что где-то впереди иногда мелькают тени.       «Не служат ли эти комнаты маленькими крепостями? Туман или женщины могут быть заперты, скрытые от множество любопытных взглядов общества. С одной стороны, жаль их. Ни в чем невинные люди живут такой абстракции. С другой же, я им завидую. Никто не смеет сюда зайти и потревожить эти покой. Никто…»       Мужчина напрягся и сильнее вгляделся в туман. Да, это действительно женщины, темные силуэты их стройных фигур. Они ходили, плыли, порхали как бабочки иногда по одной, а иногда парами. Они напоминали фарфоровых кукол, красивых, но неимоверно хрупких. Хью сделал несколько шагов вперед, медленно, практически на ощупь, боясь развеять этот сладкий, матовый туман, служивший ему сейчас единственной защитой. Мужчина прислушался к множеству звуков, среди которых были стук каблуков, скрип дверей, шелест бумажных купюр, треск спичек, томное дыхание и смех. И из всего шума его привлекло лишь одно: нежный голос за дверью в метре от него. Он на звук прошел это бесконечная расстояние, ведомый ни то шепотом, ни то радостным смехом. Всего несколько сантиметров, будто сладкая мука, через которую он шел бесконечно много времени. И вот снова дверь, снова скрип, Хью будто отворил те же ставни с надписью «Посторонним вход запрещен». Но он уже сделал этот роковой шаг, и назад пути нет.       Совсем непонятно, чего ожидал этот заблудившийся парень. Но войдя в комнату он точно был уверен, что нашел именно то, что искал. В этом небольшом помещении сидели две девушки, моментально смолкнувшие в момент появления Хью. Одна из них за долю секунды завладела сознанием мужчины. Он лишь смотрел на ее нежное фарфоровое тело, прикрытое черным платьем с откровенным вырезом на правой ноге и не менее откровенным декольте, на ее шелковистые волосы, аккуратно уложенные в красивые волны, и прелестные, сияющие глаза. Она была настолько обворожительной, что Хьюго смотрел на нее с открытым ртом, не замечая ни идущего времени, ни рядом сидящей девушки, ни удивленной пары глаз, смотрящих на него в ответ.       — А вы, случайно, не заблудились, сэр, — спросила вторая девушка, которую Хью так упорно не хотел замечать.       — Да, возможно. Я шел в бар, но не смог пройти, — ответил он, глядя в глаза незнакомке. Она загадочно улыбнулась, встала, невзначай зацепив рукой подол платья, и медленно подошла к мужчине. В комнате раздавался лишь стук каблуков, каждый из которых тяжелыми ударами бил по ушам Хьюго. Девушка нежно провела пальцем по его подбородку, будто помогая закрыть его упавшую от удивления челюсть.       — Простите, дамы, я не хотел мешать вам. Я уйду, но только если вы сделаете мне одно одолжение. Скажите, как вас зовут, милая.       — А вы уверены, что я не совру вам, — ответила девушка.       — Могу лишь иметь надежду, в любом случае, для меня имя из всех черт играет самую малую роль.       — Тогда почему из всех возможных вопросов вы задали именно этот, изначально зная, что больше шансов не будет?       — Это был единственный вопрос, который я мог задать незнакомой девушке, при этом ни на шаг не приближаясь к ее внутреннему миру. Девушка усмехнулась, обошла мужчину и открыла дверь в коридор.       — В таком случае, пусть у вас останутся обо мне только хорошие воспоминания и ничего более. Мэри, сэр. Моё имя — Мэри.       Хьюго улыбнулся и послушно вышел в коридор. «Какое замечательное имя, Мэри. Но она еще более прекрасна внешне и внутренне, я верю в это» — подумал он и вышел в уже знакомый, наполненный сладким дымом коридор. Сзади захлопнулась дверь. «Мэри интересно общаться только со своим кругом. Новых личностей они, может, и не боятся, но крайне остерегаются…» — подумал он.       — Простите, сэр, вы кое-что забыли, — окликнула его девушка. Мужчина повернулся на голос, но в глазах его читались лишь удивление и… надежда?       — Теперь вы знаете мое имя, — продолжала Мэри, — но сами не представились. Без имени я не смогу понять в вас ни единой черты, и, соответственно, не останется никакого воспоминания. Знаете, на самом деле имя — самое важное составляющее человека.       — Ну, если так, — улыбнулся молодец человек, — то я действительно многое отнял у вас. Хьюго, милая леди. Меня зовут Хьюго, — и по привычке он стал ждать того же ступора, что от старика на входе, но девушка никак не среагировала. Она молча улыбнулась, будто его имя было самым обычным, или будто она просто его не слышала, думала о чем-то другом…       — Почему тебя это не удивило? — спросил растерянный Хью.       — Да, вы правы, удивительно красивое имя, — улыбнулась она.       — Нет, я не это имел ввиду, не красоту, а звучание.       — Может, немного и необычно для нашил мест, но каждое имя прекрасно, Хьюго. Это душа человека, понимаете? Ее отражение в чем-то материальном.       — Ты очень необычно мыслишь, Мэри…       — Почему? Мое место работы должно было на мне отразиться? Или вас смущает возраст?       — Нет, ни в коем случае! Напротив, я удивлен.       — Видимо, для вас имя человека дает меньше информации о нем, чем мне. Тогда мне стоит что-то вам рассказать?       — Только если согласитесь выпить со мной.       И они пошли вдвоем по туманному коридору: он, высокий, взрослый мужчина в строгом смокинге и шляпе и она, яркая, роковая, молодая девушка в бросающемся в глаза черном платье. Они привлекали внимание, но сейчас, в едком коридоре, никому не было до них дела. Когда они дошли до бара, выбрали столик, сделали заказ, множество любопытных глаз уже не так смущало Хьюго, а Мэри, казалось, они и с самого начала не доставляли неудобства.       — Так ты работаешь здесь?       — Да, примерно с 17 лет. Я танцовщица на постоянной основе. Но иногда подрабатываю. Здесь есть публичный дом, и платят неплохо, — начала Мэри, непринужденно потягивая свой коктейль.       — Но почему именно здесь? Тебе разве не хотелось быть в высших слоях общества?       — А какой смысл? Я, может, и зарабатываю телом, но опускаться до лжи и корысти никогда не стану.       — То есть, такая жизнь лучше?       — Намного. Разве этот напиток может позволить себе кто-то кроме богатых дам в корсетах? Только я, — улыбнулась она, разглядывая коктейль в стакане. Хью готов был поклясться, что слышал как она засмеялась.       — Если бы такие как ты стояли у власти, мир бы был намного лучше.       — И много вы видели таких как я?       Хьюго задумался. А ведь в действительности никого похожего он не встречал. И вряд ли встретит.       — Ты увлекалась чем-нибудь кроме танцев? Может в детстве?       — Хм, да, — Мэри легко провела пальцем по своему голому бедру. Взгляд ее стал более серьезным, направленным куда-то в даль, — когда мне было 13, я очень любила науку. Физика. На самом деле, это мое самое сильное место, не считая фигуры.       — Но почему ты не пошла в науку?       — Скучно…       Хьюго был поражен до глубины души. Мэри либо псих, либо настоящий гений, но ни один из вариантов не укладывался у него в голове.       — И ты нашла веселье здесь?       — Не совсем. Веселье в баре не бывает. Оно начинается за его дверьми. Понимаете о чем я?       — Да, понимаю.       — Но вы чем-то удивлены.       — Почему именно это место? Почему именно публичный дом? Я знаю множество людей вполовину глупее, чем ты, но находящихся в условиях элиты.       — Именно из-за этого они оказались там. Они все вруны и подхалимы. Им плевать на людей.       — Считаешь меня таким же?       — Нет. Нисколько.       — Почему?       — Потому что вас зовут Хьюго, — с этими словами Мэри встала, поправила свое платье и, подарив ему на прощание поцелуй, пошла в сторону тумана.       — Постой, — крикнул вслед парень, она обернулась, — Как же все-таки тебя зовут?       — Альстромерия.