Ва-банк

      Лето настало так же быстро, как закончилась зима. Мгновенно, будто в один миг, природа перевернулась с ног на голову. Казалось, словно и существовало всего два сезона, без промежуточных состояний. И в этом не было ничего хорошего. Сегодня солнце разогрело землю, подобно дьяволу, раскалившему адский котел. Хьюго слышал от соседских мальчишек, что температура во дворе 20 градусов, на перевес вчерашним -10. Дети называли это «Жаровней». Возможно, они не так далеки от правды. Хью вышел на крыльцо и оглянулся: ему казалось, будто в воздухе от жары образовывался пар. И вдруг внутри что-то ёкнуло.       — Мэри!       Миниатюрная рыжеволосая девушка стояла на перекрестке спиной к Хью. Все: ее хрупкое тело, огненные волосы, такой тоскливый, одинокий взгляд казалось кричало о помощи. Хьюго уже отсюда мог чувствовать волну печали, исходившую от девушки. Он знал и то, что Мэри, его милая Мэри, была эталоном стойкости, и то, что именно в этот момент трещит ее внутренний стержень.       — Это жаровня, — не оглядываясь, сказала девушка. Хью напрягся. Он был уверен, что деревья помешают его разглядеть. Парень сделал насколько шагов к перекрестку и остановился: Мэри обернулась.       Лицо ее, знакомое с самого детства, никогда не причиняло Хьюго столько боли. Они рука об руку прошли полжизни, но вот уже несколько недель не разговаривали и даже не встречались друг с другом.       — Мне жаль, милая.       — Это не важно. Сожаления — лишь пустые слова. И они уходят, Хью. А знаешь, что остается? Боль. И снова перед глазами эта страшная картина. Огонь и… Крик. Ровно месяц назад родители Мэри погибли в пожаре, и единственный человек, на которого могла рассчитывать девушка, не помог. Он пытался, бежал со всех ног, зовя на подмогу, но не помог. Было уже слишком поздно. Последнее, что помнит Хьюго — крик родителей, который медленно стихал на фоне крика дочери.       «И ведь у нее никого больше не осталось», — подумал юноша: «Я мог помочь спасти самых близких ей людей, но не смог. Их смерть останется на моей совести». И он действительно терзал себя за это, думая, что сделал больно Мэри, но она, в свою очередь, думала, как сильно собирается подставить своего лучшего друга. Хьюго так хотелось вернуть прежнее время, обнять эту рыжеволосую девушку и представить, будто ничего не произошло. Он надеялся, что под тяжелым слоем печали в ней все еще хранится та далекая безмятежность. Но взгляд Мэри был до ужаса отрешен и пуст.       — Ты что-то знаешь? , — резко спросил юноша, — ты знаешь причину наступившего лета! — он был в легком смятении, но по-прежнему непрерывно смотрел в нежно-меловые глаза. Девушка лишь сделала глубокий вдох.       — Почему ты ничего не говоришь? Ведь ты знаешь из-за чего все это происходит.       — Я знаю лишь, что последний скачок температуры превысил привычные показатели.       — Нет. Нет, даже для весны это слишком жарко.       — Хью, аномалии иногда происходят, и это нормально.       — Не зря это называют Жаровней. Адски высокая температура… И тут парень оступился. Последние дни прошли для него как в тумане, будто скрывая самое главное. И лишь одна фраза крутилась у парня в голове: «Знаешь, что остается? Боль». Все это время, пока Хьюго мучила совесть, Мэри не давала покоя боль. Да, он видел, как когда-то сильная, стойкая девочка теперь едва ли могла постоять за себя в споре. Он видел, как менялось ее поведение. Как печаль сменило смирение. Смирение. Отголоски этого чувства хорошо видны в глазах самоубийц или насильно обреченных на смерть. Но Мэри не из тех, кто сдастся так просто! Он верил в это!       — Ты хочешь избавиться от чувств? — вдруг сделал вывод парень. Мэри неловко потупила взгляд, явно не ожидала такого вопроса.       — Да. То есть нет. Только одно.       — Боль… — закончил юноша, хотя и без этого все стало понятно.       — И что ты станешь делать? Уедешь? Сопьешься? Сотрешь память?       — Если бы я могла выбрать хоть что-то из этого, то, поверь, согласилась бы не задумываясь!       — Но ты всегда была сильной. Ты должна справиться.       — Милый мой Хьюго, — девушка протянула руку и погладила парня по щеке, — иногда мне кажется, что жить в настоящем мире ты не хочешь. Твои глаза всегда полны надежды, понимания, даже сейчас я вижу столько разных чувств! Но жизнь — сплошное соревнование, а моя же — игра. Но помни: я никогда не проигрываю, — с этими словами она пошла в сторону горизонта, оставив Хьюго один на один с терзающими его мыслями. Мы живем и действительно не понимаем цену того, что мы люди, цену каждого нашего чувства, разжигая по собственной воле адский котел на земле! И в тот момент Хью понял замысел Мэри, и хотел было бежать за ней, вот только она была на шаг впереди. Юноша запомнил лишь чертов перекресток, его рыхлую, недавно вскопанную нежными женскими руками землю и темноту, которая окутала его глаза. Мэри еще успела пожалеть о предательстве, но длилось это не долго. Лишь до того момента, пока чувства не отошли на второй план. Утро выдалось по обычному холодное: -10 градусов. Весна медленно начинала свое правление, и природа, казалось, никогда не сбивалась с температурного режима. Дети все также шумели на улице, теперь уже и не вспоминая слова «жаровня», вот только бедный Хьюго с ужасной головной болью никак не мог выкинуть из головы все, что произошло вчера. По иронии ли судьбы или по чистой случайности, в нескольких десятках метров от дома парня стояла Мэри. Все было как раньше: хрупкая фигура, тонкое ситцевое платье под курткой и огненно-рыжие волосы. Вот только самого главного в ней не было: не было того озорного огонька в глазах, за который все шутливо звали эту девушку Мэри. Словно большая ее часть просто исчезла. Без огня, без жизни в глазах не было той, кого Хьюго считал своим другом. Прошло еще чуть менее месяца. Хью больше ни разу не видел Мэри. Кто-то говорил, будто она уехала в другую страну, кто-то сказал, что она погибла в пожаре, чему парень тоже смутно верил. Таких, как она, огонь не берет. Хрупкая девушка смогла разжечь ад на земле, нашла смелость станцевать свой последний танец с дьяволом, но не сумела справиться с потерей. Она продала душу, пожертвовав ради этого всем, что осталось, в том числе и Хьюго.       Но только ты, милая Мэри, могла рискнуть всем, пойти ва-банк, и — там, где иной исход, кроме победы, не предусмотрен — проиграть.