Так будет лучше

      Этот момент должен был настать. Рано или поздно.       Кайло неторопливо обходит по кругу полулежащего в кресле Хакса. Будто невзначай касается пальцами, с которых уже снята перчатка, рыжих волос. Генерал не реагирует. Он сейчас вообще ни на что не отреагировал бы, даже если бы Кайло начал резать его своим лазерным мечом. Воздействие Силы почти неощутимо, но именно оно погрузило Хакса в похожее на сон оцепенение.       Кайло медлит. Останавливается за спиной генерала, невесомо проводит ладонями по вискам, чувствуя, как бьются жилки под тонкой кожей.       Так нужно. Так нужно им обоим. Так будет лучше…       Он не знает, кого пытается убедить.       Первое прикосновение Силы к чужому разуму – словно шаг на лед. Малейшая неосторожность – покатишься неудержимо, пока не запнешься обо что-нибудь, сминая волю, мысли и стремления. Или пока не врежешься в стену, выстроенную для защиты от вот таких проникновений.       Кайло осторожен. Очень осторожен.       Пальцы замирают в сантиметре от рыжего затылка.       Чужая память льется в мозг волнами утреннего прибоя. Кайло терпеливо листает ее: ежеутренние брифинги, планы, чертежи, разговор со Сноуком, горячий каф – над чашкой вьется еле видный дымок. Это все было совсем недавно, день или два назад, и еще не успело отфильтроваться, померкнуть или, наоборот, спрятаться глубоко.       Кайло чуть усиливает нажим, проникая глубже в воспоминания. Рука сама тянется вперед, ложится на теплые волосы, привычно взлохмачивает их.       Второй слой памяти – еще чертежи, имена, даты. То, что хранится в датападе, и то, чего там нет. Даты, важные для Первого Ордена, даты операций, даты схода с конвейеров новых партий вооружения. Имена отличившихся офицеров – сколько же Хакс способен запомнить? Много, очень много… Заготовки для дипломатических миссий, чертежи Старкиллера, план «Финализатора», зелеными линиями прочерчены привычные маршруты, красными – отмечены самые важные.       Он ищет другое. И, продравшись сквозь разложенные в идеальном порядке сведения, ныряет еще дальше.       Пальцы зарываются в волосы, легонько тянут их, скользят к вискам, гладят светлую кожу. Хакс тихо выдыхает – следующий уровень его памяти защищен гораздо лучше, к нему не подобраться так, чтобы это было незаметно. Но нужно… Кайло не может смягчить свои действия и снова напоминает себе, что делает это для них обоих.       Потому что так будет лучше.       Здесь немного меньше порядка. Перед мысленным взором Кайло мелькают лица, события, голограммы, записи… Академия на Арканисе, первые наброски Старкиллера, его первый выстрел – ослепительный огненно-алый луч, пронзающий облачное небо… коридоры «Финализатора», мостик, снова мостик, знакомые и незнакомые Кайло люди, планеты, Верховный Лидер – его образ оттенен восхищением, смешанным с горькой ноткой ненависти. Кайло не лезет доискиваться, почему.       Его воля будто натыкается на стену, сложенную из стальных блоков. Кайло идет вдоль нее, отыскивая лазейку. Он может ее сломать, конечно, может… но сначала нужно попробовать найти вход, ну или хотя бы слабое место, удар по которому будет как можно менее болезненным.       Он подается вперед и закрывает глаза.       Слабых мест нет. А значит, придется ломать.       Кайло не видит, но угадывает, как Хакс морщится и прикусывает губу. Не видит, но представляет мгновенно сведенные к переносице брови, дрогнувшие ресницы… Он не очнется, пока Кайло его держит, но…       …как же тяжело.       Стальная стена поддается с трудом, гнется, идет трещинами. Резкий выдох – Кайло не видит, но ощущает, как Хакс запрокидывает голову назад, сжимает пальцы на подлокотниках кресла. Не просыпается, не произносит ни слова…       Стена раскалывается, и Кайло кажется, что это его собственная голова разлетелась на части. Он еле успевает удержать в покое сознание Хакса, не давая ему прийти в себя.       Так нужно, напоминает Кайло самому себе.       Воспоминания похожи на яркие цветные обрывки. Детство – отец и мать у дверей фамильного особняка, небо ярко-голубое и удивительно чистое, кажется, такого больше нигде и никогда не было… Первое появление на «Финализаторе» в качестве командира, доклады и проверки кажутся бесконечными только несколько дней, постепенно становясь неотъемлемой частью жизни… Именной бластер, пристрелка в тире – тихая гордость от того, что на максимальном уровне сложности тренировки он выдает точность в девяносто девять процентов… Шаттл «ипсилон», на котором прибыл магистр ордена Рен…       Кайло судорожно втягивает воздух и с минуту просто стоит с закрытыми глазами, прежде чем снова заглянуть в память Хакса.       …Непонимание, раздражение, злость, тщательно скрытые маской безразличия. Злость от необходимости терпеть взбалмошного магистра Рен рядом, прислушиваться к его мнению, отправлять с ним штурмовиков на задания… Раздражение копится, проявляясь ехидными интонациями в голосе, и выплескивается лишь раз, когда Рен в очередной раз разносит оборудование. Леденящее ощущение хватки на горле, выплюнутое сквозь зубы «никогда не смейте этого делать!», к прочим эмоциям прибавляется ненависть, направленная конкретно на Кайло Рена. Впервые за долгое время такое сильное чувство по отношению к кому-то.       …Ненависть не тает, но переплавляется в нечто другое. Постепенно, незаметно, исподволь.       …В первый раз Хакс целует Кайло Рена, когда тот возвращается с Илума. И это неожиданно как для Кайло, так и для самого Хакса. Хакс помнит, что губы у Кайло обветренные, потрескавшиеся от морозного воздуха.       …Хакс вообще чересчур много помнит о Кайло Рене. Помнит, что у Кайло всегда горячие ладони, что волосы вечно путаются, сколько их ни расчесывай, что глаза, когда Кайло улыбается, становятся похожи на темный янтарь… Помнит, что у Кайло шрам от бластерного выстрела на правом плече, что Кайло боится щекотки и очень чутко спит. Помнит, что Кайло способен убить человека, не прикоснувшись к нему, только с помощью Силы, и что эта же Сила помогла ему дать сигнал, что он жив, когда весь разведотряд на Чандриле бесследно исчез… Помнит имя Кайло, произнесенное с сотней различных интонаций, и то, как меняется голос самого Рена, когда он без своего шлема…       Он помнит о Кайло Рене столько, что это опасно для них обоих.       Кайло может сделать с человеческим разумом многое. Может свести с ума, подчинить себе, сломать волю, заставить рассказать и сделать что угодно. Вычищать воспоминания он тоже умеет, хотя никогда не делал этого выборочно.       Можно было бы просто поставить на них блок… но он рано или поздно спадет, и тогда… кто знает, что будет тогда.       Кайло аккуратно, по одному вытягивает связанные с собой эпизоды из чужой памяти. Отводит их в сторону, растворяет в Силе – они тают лоскутками тумана, теряя краски и очертания.       Хакс молчит. Кайло не видит его лица и, может быть, это и к лучшему.       Одно из воспоминаний он оставляет себе вместо того, чтобы уничтожить. Оно почему-то кажется ему важным. Это их обмен взглядами после гибели Старкиллера. Во взгляде Кайло – растерянность, презрение к самому себе, осознание проигрыша. В мыслях Хакса – смесь злости, тревоги, усталости и нелогичного, неуместного тепла.       Хакс забудет об этом, Кайло – нет.       …Когда он открывает глаза, ему кажется, что прошла как минимум вечность, хотя на самом деле – чуть больше часа. Ему пора уходить. Верховный Лидер отправил его с важным заданием на Вентайн, и несколько рыцарей Рен будут ждать его там.       Кайло знает, что, когда он вернется, Хакса здесь уже не будет. Генералу предстоит разговор со Сноуком, а что дальше – неизвестно. Кайло Рену никогда не удавалось заглянуть в будущее, хотя Люк объяснял, как именно надо концентрироваться, чтобы получилось.       Может быть, он видит его в последний раз.       - Я найду тебя, - тихо обещает Кайло, проводя кончиками пальцев по бледной щеке Хакса. – Я обязательно тебя найду.