13 легенд челябинска.

Хэллоуин Могут ли двое решить судьбу третьего, когда неизвестный при смерти, и его судьба прописана в книге судеб. Но таковы дела ангелов, иногда вмешиваться туда где не просят. Худощавый парень, поправив очки, кивнул, на тело истекающее кровью из раны на спине обычно там где… — Кто ж его так, спросила девчонка лет семнадцати по телосложению на парнишку похожая. — Редко когда ангелу крылья срывают, самому до смертного опускаться не резон. Видно руку кто-то приложил — сказал парнишка, осмотревшись вокруг. Перевернув доходягу чтоб в лицо присмотреться, девчонка ойкнула, отпрянув чуть — чуть. Кровавые борозды на рваной одежде грудь открывали его, сквозь них искры и свет пробивались из тела. — Худо дело такой не жилец самая худшая участь ангела, падший хоть в гневе живет, а этот, постой, его сущность отмирает, ты сможешь ему помочь, обеспокоенно спросила его спутница. Сосчитав искры пытающихся вырваться из тела найдёныша, очкарик подытожил слегка наклонившись. — Тринадцать осколков всего большая редкость для этих мест. Но странно в другом, кожа вырезана, словно из-под когтей зверя, и нет крови. Такое видел пару раз, когда бессмертных убивали. Ещё две искры поднялись над телом и тихо погасли во мгле вечернего дня. Парень продолжил подсчёт. — Теперь их одиннадцать, жаль, если так дальше пойдёт, вряд ли узнаем, как парня зовут. Если помрёт хоть не при всех. Девчонка тряхнула головой, взором горящим смотрит на израненного бедолагу, глаз золотой проникая сквозь тело как рентгеновский луч, не нашло ни каких признаков ангельской сущности. — Ты это всерьёз — поймав себя на том, что сразу хотела спросить два вопроса — что можно убить бессмертного, и он вообще не ангел, но откуда у него крылья. Парень что был на немного старше её, мило улыбнулся в знак принятого решения. — Поэтому мне ещё больше захотелось его спасти, и посмотреть, что будет дальше, мы с тобой наткнулись, на что-то новенькое, становится всё интересней и интересней. Словно принюхавшись к воздуху, очкарик осмотрелся вокруг, шикарные здания, громадина кино-макс, сквер со сферой любви, что-то старое осколок прошлого, затесавшись, меж новых красавцев старая башня стояла. -О да, спрячь его там, в башне промозглой пускай полежит, отдаст концы дело его, а если выживет, будет забавно, хихикнул парень в очках и слегка подтолкнул девчонку. - Что, опять тяжести таскать — возмутилась девчонка. — Так ты же у нас птичка, а поверху незаметней будет, кто в такую темень на небо смотреть будет, — поправил её напарник — мне тяжести вредно таскать. — Какого, с тобой я связалась не — бее не — ме имя даже не знаю — получил едкий ответ. - Ну, потому что умею, что надо найти, твоего жениха, например, а что касается этого полукровки, то думаю это не всё. Да, кстати ты видишь тело замещения, в чистой форме, как он выглядит самому богу известно — немного серьёзней отнёсся очкарик к сему делу. Снова взлетела искра, из раскрытых ран найдёныша, тихо в воздухе растаяв, печально неся счёт осколкам, то жизнь угасает. Встав, девчонка слегка передёрнула плечами, расправив серые крылья из-за спины, с силой не дюжей, тело схватила и в небо взметнулась она. В мгновенье, перелетев широкую улицу со скоростным движением вечернего Челябинска, опустившись перед башней, взмахом руки отварила двери, под самый верх башни, паренька затащила из которого жизнь чуть не ушла. Там птице раздолье и сырость на полу кругом, верхнею часть убежища люком прикрыла, не жилец в потёмках лежать остался, едва мерцая огнем.       Забрав у бедолаги только что найденные разрозненные листы исписанной бумаги уже запачканной кровью, девчонка решила по далее убрать, вдруг потом про них вспомнит. По ступенькам сойдя с самого верха на первый этаж, от узости места крылья сложила, и приняв прежний вид нормальной девчонки, осмотревшись, для комфорта в кресло уселась, вечернею лампу зажгла, так решила скоротать до утра, надеясь, что всё обойдётся, восстановление дело такое, главное чтоб ни что не мешал. Замок на дверях, для башни посторонним преграда, раньше молодёжь ходила, когда-то, фото клуб, престиж работой кипело. Но когда наступили осенние холода, желающих поубавилось, а там и администрация города подсуетилась, за неуплату аренды, прикрыла активистов, теперь это стало идеальным убежищем для тех, кто не признавал мирскую суету. Три дня пролетело для ангельских глаз девчонки, пустяки, в том найдёныше, сила почти истекла, потухли ещё огоньки, числом от семи оставалось, когда время готовится вспять изойти до нуля, произошло, то, что должно было произойти. Из соседнего города потерянных душ, авто приезжало, вот в Кино — макс пары вошли в кинозал. Сеанс начался, но миг, улучив, девушка вышла из зала покинув своих приятелей, сославшись на боль в голове дыханье срывая, лёгкая дрожь, минута другая мгновенье и кто ты теперь не поймёшь. В бессознательном состоянии вышла на свежий воздух. Вечернее время темноты покрывало минуя движенье других, но вот она уже возле башни стояла, от темной силы ветер притих. Двери сами собой отварились, гостью впустили, ветер вновь поднялся, и тут же за ней захлопнулась дверь, знак проведенья теперь свело две разные сущности, объединяло их только одно, тот, кто был на верху. Ауры тёмной хватало, чтоб ощутить гнева порыв, красным огнём глаза запылали, гостья знала, что здесь не одна. Надо сказать, но обе молчали, чувства свои насторожив. Светом луны от окна пробежала тонкая грань судьбы по полу, в мире людей два взгляда стояло непримиримых теней. Искры сияньем вспыхнув на поле, взору явило обрубок крыла, словно тут и лежала причина вражды между светом и Тьмою, война. Зло ухмыльнулось, признав в ней ту силу, что может хоть немного, но сопротивляется, в не угоду быть вежливой спросила. — Значит, он здесь хочу посмотреть на него. — Ну, еле дышит, готов помереть зачем жмитика дёргать и так не жилец — девчонка с расправленными крыльями уже став, хозяйкой убежища, запрыгнув на верх где ступеньки спиралью тянутся в низ, пытаясь преградить путь на верх, тёмной девице. Гостья не промах раскинула руки на пальцах когти, лезвия готовые разрезать всё, что стоит на пути. — Не думала, что девчонки бывают такими обидчивыми — спросила та, что крылья имела, направив их на ту что стояла в низу, перья металлом блестят. — Для пташек свобода превыше всего, не мне тебя учить серость, — не хуже лезвий парируя, гостья до слов снизошла, добавив — ты ему кто…. — Как рваную тряпку нашли мы его в потёмках много и не увидишь, кто он мне всё равно, но ты сама понимаешь, в ухажеры не записывала, хозяйка слегка оробела. — Мы. Значит, придётся удавить ещё одного, хлопотное это дело — задумалась гостья, и ирония так же скользнула из её уст — Ещё это кино, одни заморочки, давай покончим здесь и сейчас, дорога домой то сё, время в обрез. Лезвия перьев чиркнули друг о друга, защитница приготовилась к тому, что неизбежно, проливать кровь. — А дитя замещенья, неплохо, вот только рождённые пред всевышним, остальные неровня, полукровки. Увы, — отрицая напор, изрекла та, что крылья имела. — Есть только один пред вечный, что низверг небеса и это меня раздражает, забросил сюда, — сказала хозяйка стальных когтей. От сказанных слов шрамы сквозь одежду засияли красным огнём, на плечах и груди то девять числом и тьму за спиной проявляя, где волны текут, всё пространство собой заполняя. От инстинктивного страха крылатая девчонка свой золотой глаз напрягла, узреть то что скрыто пыталась, в теле незваной зверюга росла, питаясь от мощи ранений словно неизвестно от куда пришла пустоту наполняя. Нет сомнений то, что сокрыто страшнее всего такое ангел ещё не видел, но напомнила лишь только одною чернотой камень обвитый. И раны её как у того парня едины. — Вот оно что хоть и впервые вижу такое, мои сёстры подобное искали давно, то древняя сила теплится в ранах твоих, а значит, зло ищет достойное тело. Хвалю, достойна восхищенья, как сказал безымяшка, становится всё интереснее терпеть такое инклюзив — не скрывая признательности, сказала серокрылка, но сомненья бушевали внутри её, устоять или сдаться. Слова как вода изменить минуты не могут, ангел готов был отдать то, за что боролась тьма, но кто он такой, что нужен прямо сейчас, сердце разбито и нет крыла, что изменится миг, ведь тело труха. В чём смысл такой перепалки, где тут подвох. Дрогнули стены, что разделяли ступени с третьего на первый волна спускалось свеченье. Признаки жизни и вот парень на чердаке пытается встать, слабые руки помогли лишь на спину лечь, кровь как река готова из раны истечь. — Увидев тебя сказал бы — едва губы шептали, сбивая дыханье — Кыса привет, радость моя. Вновь истекает волна, свет проникает, преграды не видя, серокрылка светом объята, форму меняет она, вновь девчонкой стала нормальной, возмущенью, нет предела. — Чёрт что это было? — Как дела моя красавица, снова спросил бы я — тихо слова прозвучали, того что при смерти был. Вторая волна обрубок крыла растворила, что лежало на полу как преграда для двух сущностей. — Жаль помереть не могу пока, обещал легенду тебе посвятить и тайну твоего предназначенья поведать — парень, улыбнувшись, отхаркнул сгустки крови изо рта. Смочив кончики пальцев кровью из раны груди, не глядя, писал на полу те слова. Искра вылетела из раны его, из кровавой точки звездою зажглась, силу набрав, в тело вернулось она, стон разорвал тишину, губы сжимая зубами слабость свою попирая. Третья волна до гостьи дошла, тьму в раны вгоняя, когти исчезли, лишь горели её глаза огоньком. Гостья вдохнула с облегчением. -Давно не чувствовала себя так хорошо, он мастер на такие штучки, ладно живи, тягаться с медвежонком не хочу, а ты лучше забей на это дело, целей будешь, но вдруг гость замерла не подвижно. Погасли огоньки в её глазах, и из тела гостьи ночной вышел зверёк, на нём зияли кровавые раны, размером всего ни чего и говорить умела. — Извини серость иногда бывает, срывает по полной, а теперь в кино бежать надо, а то заждались, — зверёк вновь запрыгнул в хозяйку, оба ушли, словно на миг забежали. — Киса пока — молвила хозяйка башни удивленно на автомате, едва справляясь с шоком. Тот зверёк на кота или кошку едва ли похож, пушистый в отблеске лунного света и не разберёшь. Безмолвье минуты нарушил напарник её очкарик, стоя в дверях открытых настежь, очки, потирая, еле дыша, или делал вид что спешил, слова на ветер бросая. — Наверное, пропустил самое интересное — кто это был. — Киса была или как там её, не знаю — удивленье оставалось на лице девчонки. — Значит, удачный у тебя Хэллоуин получился — сказал парень — кстати, сегодня 30 октября — то ли с усмешкой то ли подбодрить хотел, но тут её прорвало. — Ты паразит, какого фига я тут торчу почти неделю, кошмарики разгребаю, чуть на кусочки не порвали шизик очкастый — возмущенье выплеснулось на него. — Для начала проверила бы живчика, как он там — спокойно напарник пояснял, и прошёл в комнату. — Сам иди, сверху такое было, волной мою силу снесло, еле дух перевожу, этой кисе тоже досталось, вот и сбежала. — Да странно, за эти полгода, и такой сюрприз, изнутри вынули, тряхнули и обратно положили. — Кончай, сам пойдёшь или… — почти угрожающе, спросила серокрылкака. Ступеньки, ведущие вверх, к потолку ту грань, отделяя этаж, на этаж, но уже не хотелось идти, но голос едва был слышен с сверху. Видно бредил, слова подбирая жути на них нагоняя. — Слышь, он меня пугает, гадость, какая — фу — девчонка слегка передернула плечами. — Ладно, успокойся, раз бредит значит живой, отлежится, сам спустится, — успокоил её очкарик — лучше отдохни. Но любопытство превыше всего, поднявшись по ступенькам чуть выше, серокрылка стала прислушиваться к его пенью. Сегодня киса — о — о У неё когти — во — во Киса скажет — ры — ры Жертва улыбайся — ы — ы По сердечку — дзинь-дзинь Всё в осколках — динь — динь Глазки огоньком горят — ах — ах Плахой парень — бах — бах Кто остался — плюх — плюх Море крови — ух — ух Разбежались — вой — вой Где же ты герой — ой — ой После услышанного она всё же решила проветриться, глотнуть свежего воздуха, волна дрожи по её телу не утихала, вышла вместе с очкариком на крыльцо большой башни. Смотрели на мимо проезжающие машины, оба молчали, вечер уж больно шумный выдался. — Хэллоуин, однако — хмыкнул парень. — Да уж — согласилась девчонка — за такой праздник с тебя причитается. — Само собой — теперь уже согласился и парень. — Не пора ли расширить компаньонов. Из одной из проезжающих машин симпатичная девушка, сидящая в компании, провожала долгим взглядом двух стоящих у подножья высокой водонапорной башни. Серокрылка заметив это, слегка передёрнула плечиками, поёжилась то ли от холода, то ли от взгляда незнакомки. — Ладно, заходи, будем обживаться, а то простынешь — предложил напарник. Машина ехала в южном направлении в город потерянных душ. Закрыв дверь и расположившись в зале, девчонка сразу приютилась в любимом кресле, а парень в очках за столом пристроился, и взялся за бумаги испачканные кровью и начал читать. Немного погодя спросил. — Это откуда — Ты про что? — Тут всё в крови. — У этого спёрла, они ему не к чему — пояснила серокрылка, готовая уже уснуть. — Как ты её назвала ну эту р р р — полюбопытствовал напарник. — Киса, отвали я устала — почти бормоча отвечала еле еле. — Если прикинуть наш смертник описал её замещение, но за такое не убивают, тут что ещё. — Точно она мне тоже показалась странной, особо говорящий зверёк — добавила девчонка пытающаяся пристроиться по удобнее. — Было бы не плохо, если оба присоединятся, а там пригодятся, думаю, силёнок у них хоть отбавляй — сам с собой рассуждал парень, читая листы, не рассчитывая на то, что его предложение поддержат, но всё же услышал. — А нас отсюда попрут, что делать будешь. — Это беру на себя, твоё дело за ним присматривать, дай бог чтоб не сбежал- как всегда заикнулся парень. Собрав все листы и сложив их по порядку, начал читать один лист за другим, пытаясь глубже вникнуть в тонкости изложенной рукописи. Заметив, вскользь взглянул на оставшиеся листы на столе, увидел свечение от корявых букв синей рябью, прислонив первые листы к носу, понюхал, ощутил забытый запах. -Наконец-то, долго я этого ждал, да соберётся всё воедино, так тому и быть. В это время на улице стоял ещё кто-то, пристально смотрел на башню, темнота ночи скрывала его сущность, хотя он и сам был тенью времени. Потерев перстень на пальце, удалился, приятно улыбнувшись, сделав единственный вывод, где собираются противостоящие ангелам, значит, что-то ещё должно произойти.