Ideal

"Голод - самое прекрасное чувство..."

***

Она не была похожа на фею в стандартном понимании этого слова: у нее не было крыльев, магических сил, да и жила она не в волшебном лесу, а в обычной многоэтажке в центре Москвы. Впрочем, некое сходство с героиней детских сказок, несомненно, было: девушка была худенькой, стройненькой, с кожей мраморного оттенка, сквозь которую явно проступали вены и с огромными, по детски-наивно распахнутыми глазами цвета моря, в которых можно было увидеть чувство обреченности и любви к этому миру. Никто не знал, откуда она взялась и сколько ей лет: говорили, что она из Петербурга, из Омска, родилась и выросла в Москве, что ей около 15, что ей недавно исполнилось 18, что ей 27 лет. Все это могло оказаться правдой: лично я бы не удивилась, узнав, что она родилась в Абхазии и ей уже давно не 15 и даже не 27. А знаешь, она была очень странной феей: она никогда ничего не ела(во всяком случае, этого никто не видел) и очень часто курила. Нет, в этом ничего удивительного – ведь сейчас среди девушек популярно курение, но даже тут она выделялась: всем тоненьким женским сигаретам она предпочитала обычный синий винстон. Ее можно было уважать хотя бы только из-за этого. Никто никогда не видел ее паспорта, но она просила называть себя Анна – в честь своего идеала, говорила она. Никаких уменьшительно-ласкательных вроде Анечка, Анютка, Анита она не терпела, только Анна. А еще – она верила в магию и силу воли. Она говорила, что этому ее научил ее идеал – верить в себя и никогда не сдаваться. Я любила ее за это и постепенно начинала любить ее идеал. - Этот мир совершенен, - говорила она, выпуская дым из легких, - природа не может быть не совершенна. Но даже в совершенном мире есть изъяны. Большая часть людей отвратительно-уродливы, если присмотреться. Когда-то, за еду нужно было сражаться – и эти сражения не всегда заканчивались победой человека. Сейчас же все абсолютно доступно – и это убивает нас, делает ленивыми и жалкими. Я была с ней согласна. С ней нельзя было не согласиться, ведь это была она. Никто не смел с ней спорить, а если у кого-то и возникало это желание, то прожигающий насквозь взгляд цвета моря уничтожал это на корню. Анна умела убеждать людей в своей правоте. Глядя на нее, хотелось быть идеальной – такой, как она. Хрупкой беззащитной феей с огромными глазами и невероятной силой воли. Хотелось быть достойной ее общества. И начала меняться. Она любила книги, и я с фанатизмом в глазах и необъяснимым чувством счастья уходила в миры Гете, Остен, Блока, с головой погружалась в произведения Есенина, Пушкина, Лермонтова и Булгакова. Она умела красиво выглядеть – и я начала интересоваться модой, заниматься спортом, посещать салоны красоты. Она любила сигареты и кофе, и со временем я научилась отличать мальборо от винстона и латте от капучино. Она внимательно наблюдала за моими попытками приблизиться к моему идеалу и, мне кажется, тихонько усмехалась. Я сбросила 10 кг, мой кругозор стал значительно шире, впрочем, как и круг интересов, но все равно что-то было не так. Чего-то не хватало. Я часто спрашивала у нее, чего же именно, но она лишь улыбалась и протягивала мне очередную сигарету. Однако, я не оставляла ее в покое, стремясь узнать, чего же мне не хватает и тогда она предложила пожить у нее – тогда я все пойму и увижу. Конечно, я согласилась. Она просыпалась ближе к обеду и выпивала два стакана воды - она говорила, что это ее спасает. Я верила и поступала так же. Потом она вставала на весы и, глядя на цифры, печально вздыхала, не смотря на то, что с каждым днем те становились все меньше. Потом она несколько часов сидела на подоконнике и читала, выкуривая при этом целую пачку сигарет. Я копировала ее действия во всем. После – мы шли гулять, в любую погоду. Потом – снова книги и сигареты. Потом – фильмы и кофе. Потом – пара яблок и пробежка вокруг дома. Снова кофе. Потом – она называла это культурным просвещением – мы ходили на выставки и в музеи, в театры, в картинные галереи и на концерты ее любимой симфонической музыки. Снова кофе и яблоки. Потом – три стакана воды и спать. Так проходил день за днем, у меня кружилась голова и периодически накатывали приступы тошноты, но я стала замечать, что постепенно приближаюсь к Ней – к своему идеалу, к этой земной фее. Она улыбалась. Я заваривала нам кофе. Однажды ее расписание изменилось – она убрала из рациона кофе и яблоки. Теперь она питалась только водой и сигаретным дымом, Анна говорила, что ей так лучше. А я…. А мне она не позволила. Она сказала, что мне еще рано. Что я еще не готова. Что я еще не понимаю. Я верила и не смела ослушаться. Утром я просыпалась и, выпив стакан воды, вставала на весы – цифры, высвечивающиеся в окошке, пугали меня, казались огромными. Она усмехалась из под одеяла. Она уже несколько дней не вставала. Утром я просыпалась и сразу бежала к весам – цифры все еще были предательски-большими. Моя фея уже не улыбалась – несколько дней назад она отказалась от сигарет и сократила рацион до одного стакана воды в день. Утром я просыпалась. Она – нет. Нужно было звонить куда-то, сообщить о ее смерти, но я сидела на кровати и сжимала в руках ее паспорт, тупо глядя в графу, где значилось имя. Ее звали Ана. На следующий день я убрала из рациона яблоки и кофе...