До того рокового дня...
Когда мне было семь, мама заболела. Тогда мы все очень испугались, но она нас уверяла, что всё хорошо. Однако, когда ей стало хуже, мы поехали в больницу, и там нам сказали её диагноз. У неё была опухоль мозга. Мы знали, что это неизлечимо. Врачи сказали, что она может умереть со дня на день. Но мама продолжала улыбаться, будто бы всё было по-прежнему. Она знала, что её вылечить невозможно; поэтому отказалась от всех процедур и не осталась в больнице, а больше времени проводила с нами. Через два месяца, перед моим днём рождения, мама покинула наш мир. Для всей семьи потеря была слишком велика. С уходом мамы даже отец не мог справиться — он полностью погрузился в работу, зациклившись на том, что весь свой бизнес он передаст мне, но для этого нужно было подготовить кучу бумаг. Ну, а я, не сдерживая слёзы, плакал дни напролёт. Мне было очень трудно. Внутри меня как будто образовалась дыра, которую ничем не закрыть; и она так и будет тревожить меня, навеки оставшись в душе. Было чувство пустоты, словно меня разобрали на части, а потом снова собрали, но одной частички не хватает. И самое паршивое: я знал, что эту частичку больше не вернуть. Но, думаю, через года три мне стало немного легче. Тем не менее, даже спустя время, я чувствовал, что мне не хватает мамы, и я не могу без неё. И когда я оставался один, в большой и пустой комнате, давал волю своим слезам. В одиннадцать я узнал от отца, что он возлагает на меня большие надежды и хочет передать мне свой бизнес, поэтому я полностью погрузился в учёбу. Но сложнее всех было Стингу. Ведь, когда умерла мама, отец зациклился только на мне и бизнесе, поэтому почти не уделял времени младшему сыну. Хотя ему тоже было тяжело пережить смерть мамы. Стинг остался совсем один. Из-за одиночества он и стал меняться. Он стал злее, грубее. Всё, что было у него от матери, просто испарилось. Из доброго мальчика он превратился в сама видишь что, — на этом месте Нацу глубоко вздохнул. — Я никогда не осуждал Стинга за его поступки. Но с тобой он перегнул палку, так что по всем законам ему и по морде не жалко заехать, — на последнем слове Нацу, хмыкнув, улыбнулся уголками губ. — Я и не знала. Когда я пришла к вам работать, никто и никогда не говорил о вашей матери, да я и не наблюдала её. Но, когда убиралась в комнате Стинга, видела ваши семейные фотографии; тогда я и узнала о тебе. Я подумала, что она уехала вместе с тобой за границу, — в голосе Люси чувствовалась печаль. — Нет, — сказал Нацу и внимательно посмотрел на девушку. — Знаешь, ты очень похожа на неё: характером, манерой разговора, а особенно внешностью. — Так вот, что он имел в виду, — тихо сказала светловолосая, но потом увидела непонимающий взгляд Драгнила. — Стинг недавно мне сказал: «Почему ты так на неё похожа?». Я сначала не поняла, о чём он, но теперь... — Ты, правда, на неё похожа. Я это заметил ещё в первый день, — Нацу внимательно посмотрел на Люси. — Люси, а как же твоя мама? Она так и не объявилась? — Нет. Тем не менее, именно здесь я получила ту заботу, о которой мечтала. Именно здесь я получила любовь, которую не получила от собственной матери, — по щеке девушки скатилась одинокая слеза. — Ближе ребят, с которыми я здесь общалась, у меня никого нет. Они — моя единственная семья. В семь я пошла в школу. Уже тогда меня интересовала экономика и, в частности, бизнес, поэтому я училась, не покладая рук. Моим желанием было поступление в университет. Когда мне было пятнадцать, у нас появилась новая девочка, совсем кроха, в которой я увидела себя. Я не знаю, почему, но из всех детей, которые к нам поступали, меня тянуло именно к ней. Она была такая же брошенная и никому ненужная. Поэтому я начала о ней заботиться, как о собственной дочери, хоть и сама была ещё ребёнком.Я заменила ей маму...
Меня переполняла такая гордость, когда Аска сделала первые шаги, когда она сказала своё первое слово, когда у неё появился первый зубик. Девочка никогда не называла меня по имени, поэтому люди думают, что она — моя дочь. Хотя, кого я обманываю? Она и есть моя дочь, пусть и не родная, но всё-таки... — Люси грустно улыбнулась. — В девятнадцать я, наконец, осуществила свою мечту: поступила в университет. Там я и встретила Стинга. С самой первой встречи он невзлюбил меня. Постоянно унижал, говорил, что я — отродье, и что мне нечего делать в этом университете. Но я всё равно терпела, пыталась быть сильной. Если не считать ситуации со Стингом, то всё было хорошо. Но лишь пару месяцев... Спустя два месяца я узнала о том, что Аска заболела, и нужны деньги на её лечение. Не знаю как, но об этом узнал и Стинг. Именно тогда он мне предложил работу у себя, а сумму такую, что мне хватало, чтобы отдавать на лечение Аски. Тогда я подумала, что Стинг всё-таки хороший парень, ведь он помог мне в трудной ситуации. Но я не знала, на что подписалась... А недавно, когда ты только приехал, мне сообщили, что Аске стало хуже, и что её диагноз — лейкемия. Объяснить это Стингу я не могла, так как он даже слушать меня не хотел. Доктора мне сказали, что могут провести операцию по пересадке костного мозга, но денег не хватает. Я сказала, что достану их любой ценой. Сейчас Аске стало хуже, поэтому сегодня вечером её переведут в больницу, — Люси, закончив свой рассказ, наконец перестала сдерживаться: слёзы полились одна за другой. Всё это время Нацу внимательно её слушал. И всё больше удивлялся: эта девушка, несмотря на то, что жизнь подбрасывала ей немало испытаний, справлялась со всем и терпела. — Люси, — тихо сказал розоволосый и нежно обнял её, — почему ты раньше не сказала? — А смысл? Стинг не слушал, с мистером Драгнилом я почти не разговаривала, а с тобой... — тут она сделала небольшую паузу, словно задумавшись, — а тебе я не хотелa навязывать свои проблемы, — уткнувшись в грудь Нацу, Люси пыталась успокоиться. — Дурочка, я бы тебе помог, если бы ты сразу мне всё рассказала. Ведь я теперь — твой друг, — Нацу говорил с нежностью, гладя Люси по голове. — Спасибо, — она крепче обняла розоволосого. Прикрыв глаза, девушка стала наслаждаться его объятиями, его запахом, его заботой. Он всегда будет готов помочь ей. Теперь у Люси есть Нацу.