Ну, и где вы были на физике? 2

- Где вы снова были на физике, молодые люди? - спросил Александр Леонидович, отчитывая парней перед всем классом за очередное отсутствие на уроке физики, который был первым по счету в этот день. - Неужели опять вместе спали? - спросил учитель, доставая какие-то бумаги из своего дипломата. И только хорошие друзья парней заметили как те, переглянувшись, закусили губы и хитро улыбнулись друг другу, вспоминая ПОЧЕМУ ЖЕ они все таки оба не пришли на первую физику. ~*~*~ Они встретились еще в воскресенье утром, когда собрались вместе сходить на тренировку в качалку. У Максима скоро еще одни «соревнования», если можно их так назвать, так что нужно поработать поусерднее, чем обычно. Пробыв в тренажерном зале почти половину дня, парни все же решили, что и отдохнуть им не помешало бы, так что первой целью было – добраться до квартиры Иванова, но до этого они заехали к Даниле, чтобы тот мог оставить тренировочную одежду и забрать нужные учебники, чтобы зря время не терять в гостях. Правда вот до домашнего задания дело так и не дошло, парни то смотрели фильм, то дурачились, оставляя на телах друг друга почти невесомые поцелуи или такие же укусы, то решили перекусить, то еще что-то. В общем, доигрались до того, что уже было довольно поздно, так что отправлять Глушакова одного до дома было как минимум некрасиво со стороны старшего из парней, так что младший остался у Макса… в кровати у Макса. ~*~*~ В тот день мама Иванова работала в ночную смену, а папа уехал куда-то в командировку, так что квартира осталась в распоряжении юного бодибилдера и его младшего брата Артёма, который бы вряд ли мог помешать совместному времяпровождению Макса и Данилы, ибо, во-первых, он боялся своего брата (ну там было чего бояться... и не только того, что он может надавать ему по заднице неслабой рукой, а ещё и того, что он был человеком, который мог словесно отпарировать так, что вообще больше ничего в жизни не захочется), а во-вторых, был увлечен какой-то новой компьютерной игрой, так что ему было вовсе не до жизни Макса. - Что ты стоишь как неродной? - Иванов усмехнулся и плюхнулся на кровать. - Ложись. Так же усмехнувшись, Глушаков закусил нижнюю губу и лег рядом с Максом, в наглую смотря старшему прямо в голубые глаза. - Вот же чертенок, - промурлыкал Макс, пододвигаясь ближе к младшему, вовлекая того в немного ленивый и тягучий поцелуй, который ни на что не намекал. Эти двое слишком устали за сегодня для чего-то большего, да и настроение было какое-то слишком романтичное, как и этот поцелуй сейчас. Прижавшись друг к другу, парни уснули довольно быстро, потому что все же сильно вымотались за прошедший день. ~*~*~ Надоедливый будильник разорвал приятную тишину комнаты, вырывая у обоих парней недовольное мычание. За окном все еще было темно, поэтому вставать с мягкой и теплой постели не хотелось еще больше. Вырубив, наконец-то, этот ужасный писк будильника, Макс вернулся обратно в лежачее положение и, зевая, посмотрел на такого же сонного, как и сам Иванов, Данилу, который повернулся лицом к старшему, разлепив глаза и промурлыкав что-то про то, что хочет спать. Макс улыбнулся сонно и погладил парня по щеке. - Нужно вставать... - тихо прошептал он и под невнятное мычание Глушакова поднялся с кровати, потирая глаза, которые слипались и хотели утянуть Макса обратно в царство Морфея. Медленно, слегка пошатываясь, Иванов добрёл до кухни. Интуитивно он открыл холодильник и залип, пытаясь понять, что он хочет приготовить, что ему нужно взять, и на какой полке это нужное лежит. - Так... Омлет... Яйца... Помидоры... Перец.. Ааа.. Вот. Наконец-то, разобравшись с ингредиентами для завтрака, он поставил сковородку на плиту и приступил к готовке. Нужно сказать, что готовить парень умел хорошо, ибо ел он очень часто, да и маму припахивать постоянно неудобно, а красивые мышцы иметь хотелось очень, так что пришлось осваивать кулинарное мастерство. Пока завтрак приобретал свой готовый вид, Данила, кажется, вновь уснул, потому что все никак не приходил на кухню, да и вообще шаги по квартире раздавались только от малого. Макс это определил по тому, что Артем всегда ходит по квартире как слонопотам, а не ребенок. Накормив младшего брата, Иванов по-быстрому спровадил его в школу, наврав тому про то, что вечером на домашний телефон Ивановых позвонила классная руководительница Артема и сказала, что будет какое-то дежурство, так что младшему Иванову нужно прийти в школу пораньше. После того, как Максим закрыл за Артемом дверь, голубоглазый решил посмотреть, где все же проебался его любимый. Когда Макс зашёл в свою комнату, он обнаружил что Данила лежит на кровати в форме морской звезды, раскинув руки в стороны и продолжает спать. - Эййй, сучка, не спии... - в своём репертуаре высказался Иванов и начал расталкивать парня. Недовольный Глушаков, не разлепляя глаз, отмахивался руками и что-то бормотал. - Ну давай, уже половина восьмого, завтрак совсем остыл! - Иванов запрыгнул на кровать и уселся младшему на бедра, закусив губу. - Ты приготовил завтрак? Когда ты успел? - Будильник звонил больше сорока минут назад. Во сне время летит быстрее, - Макс наклонился вперед и нежно поцеловал Данилу в губы. Улыбнувшись, Данила обнял голубоглазого за шею, притягивая к себе ближе, заставляя буквально лечь на него сверху. Глушаков немного углубил поцелуй, с охотой отвечая. Младший из парней полез холодными руками под футболку старшего, оглаживая бока, проводя вдоль позвоночника, опуская на задницу Макса, сжимая и улыбаясь сквозь поцелуй еще шире, довольнее. - Да ты шалун, я смотрю, - прошептал Макс тихо на ухо. - А я смотрю тебе это нравится, - младший как-то немного по-дьяволически вскинул бровь вверх, все улыбаясь как Чеширский кот и прижимая Макса сильнее к себе. Макс воспринял эти слова так, как красную тряпку бы воспринял бык. Ухмыльнувшись, Иванов стал покрывать шею своего мальчика поцелуями, иногда кусая и засасывая кожу, но не сильно, он все же еще понимал, что впереди целый день в школе и было бы не хорошо оставить такие “палевные” следы. Дыхание у обоих уже немного сбилось, заставляя грудную клетку опускаться и подниматься все чаще и чаще, иногда выпуская приглушенный стоны и выдохи. Стянув со старшего парня футболку и откинув ее, чтобы не мешалась, Данила провел рукой по груди Макса, по кубикам пресса, после чего вернул руки не шею и притянул за новым поцелуем. Макс же торопливо начал расстегивать ремень на джинсах младшего, пуговицу, ширинку. Рука скользнула под толстую темно-синюю ткань, вырывая из губ Глушакова стон. - И как тебе не жарко было спать, м? - промурлыкал на ушко Даниле Иванов, стягивая с парня эти ненужные сейчас вещи прочь. Когда с тел обоих слетели последние вещи гардероба, которые теперь валялись на полу в виде своеобразных розочек, Максим, закусив нижнюю губу, провел рукой по груди младшего, задевая поочередно соски, опустил руку по торсу вниз, но остановился сразу же, как только был близок к члену. Данила вздрогнул, он был уже возбужден просто до предела и был готов буквально молить Иванова о том, чтобы тот продолжал свои действия, но то ли воспитание, то ли что еще, но он лишь закрыл глаза и выгнулся, выжидая дальнейших действий. Максиму нравилось смотреть на то, как его партнер извивается под ним, нравилось смотреть как он хочет большего и ему нравилось дарить это большее. Он легко коснулся губами шеи Данилы, поцеловал в родинку, опустился к ключицам, вернулся опять в губам, а рука же опустилась ниже. Получив, наконец, то, чего хотел, Данила выгнулся, подаваясь навстречу руке Максима, и простонал сквозь поцелуй, прикрывая от удовольствия глаза. Улыбнувшись такой реакции, Макс другой рукой зажал один из сосков любимого, спускаясь губами с губ Дани к его ключицам, оставляя все же красно-фиолетовый засос, заставляя Глушакова зайтись в еще одном громком поцелуе. Во всяких книгах, фильмах, показано, как же человек млеет от стонов своего любимого. Знаете, а ведь не врут люди. Правду чистой воды глаголят, не обманывают. Иванов обожал слушать, как стонет его мальчик. - Мааакс, - протянул зеленоглазый. Это голос. Такой хриплый сейчас, а говорит Даня с придыханием, тихо постанывая и тяжело дыша, тем самым сводя старшего из парней с ума. Голубоглазый переворачивает Глушакова на живот одним движением, наваливаясь сверху, легко прикусывая кожу на шее, заставляя Данилу тихо проскулить от удовольствия и пропустить пару ударов сердца. Максиму нравилось то, как реагировал на его движения его мальчик. Ему нравилось видеть, как вместе, например, с мурашками, прокатывается по телу Дани и волна удовольствия, после чего младший обычно выгибался в спине как какой-то кот. - Эй, малыш, вытерпишь меня? - прошептал Иванов, прикусывая ушко зеленоглазого и нетерпеливо потираясь стояком о его пятую точку. Получив в ответ немного невнятное из-за подушки мурлыканье младшего, голубоглазый расценил его как согласие и разрешение приступить к "самому сладкому". Наскоро смазав член, Макс стал аккуратно входить в младшего, тихонько целуя его спину и шею. Данила же уткнулся лицом в подушку, сжав в руках ее края, стараясь не стонать слишком громко, ведь соседей никто не отменял. ~*~*~ - Это было прекрасно, - улыбаясь, выдохнул Глушаков и откинулся на спину, пытаясь восстановить дыхание. Максим победно усмехнулся и, придвинувшись поближе к Даниле, поцеловал его в щёку: - Не разлеживайся, нам ещё в школу идти, на уроках сидеть, - сказал голубоглазый. - А ты думаешь, что я смогу сидеть после того, что ты со мной сделал? - Данила смеется и смотрит Максу прямо в глаза, они блестят, и в них, кажется, до сих пор бегают чертики. Искра. Буря. Безумие. Грешить? С тобой? Согласен. - А ты думаешь, что химичка посчитает твою больную задницу уважительной причиной для пропуска контрольной? - Макс дернул бровь вверх и погладил Глушакова по бедру. - А ты подкачался... - Ой, всё, - Данила смеется и убирает руку парня. - Собирайся, давай. У нас мало времени, - Макс подорвался с кровати и начал собирать разбросанные по полу вещи. - Да нормально, мы же не очень много времени на это потратили... - Нарываешься, сучка? - прорычал Макс якобы грозно, но сам расплывался в улыбке. - Да, сучка нарывается... Мне нравится, когда ты меня так называешь, - Данила сделал томный взгляд и закусил губу, в следующий момент в него прилетели все его вещи, которые Макс не так давно торопливо с него снимал. - Все-все, я молчу.