Again

Стрелка на запыленных часах уже давно показывала полночь: они были сломаны, но Диппер не сомневался в том, что настоящее время, которое царило на улице, уже догнало эту цифру. Воспоминания о лете, с которого началась эта история, то и дело проникали в его разум, болезненно рвя тонкую пелену забвения, являющейся единственной защитой юноши от подступающего отчаяния, а может и вовсе безумия. «Диппер, ты вырастешь прекрасным человеком, — улыбаясь, проговорил дядюшка Форд, потрепав макушку своего маленького помощника. — Пообещаешь мне кое-что?» Его последний разговор с дядей Фордом. «Конечно, дядя Форд, — застегивая молнию на своём чемодане, спокойно ответил Диппер своему родственнику. — Но что именно я должен пообещать?» Одно из болезнейших воспоминаний. «Никогда и не с кем не говори о Билле, — сделав более серьёзное лицо, произнёс мужчина, в следующую секунду одарив мальчика строгим взглядом. — О нём никто не должен помнить.» — Дядя Форд… — закрыв лицо руками, тихо простонал младший Пайнс, стараясь сдержать очередной поток слёз: глаза уже были не в силах выплакать столько горя. Дядя Форд бесследно исчез, оставив Дипперу лишь одно словесное завещание и звание его официального ученика, который в будущем продолжит их общее дело и исполнит последнюю волю старика. Именно чувство долга станет спасением для юноши. И самым настоящим проклятием.