kaiho_CU_fest: never, neverland

Странные истории всегда начинаются по странному. - Что это такое? - строго произносит пожилая дама, стараясь держать себя в руках, как это и положено леди, но голос её всё равно предательски дрожит и скачет, грозясь вот-вот перейти на визг. - Это рисунок, мадам. - А на рисунке что изображено, а? - наставница трясёт перед лицом мальчика листом бумаги. - Вот это, - она, по всей видимости, настолько зла, что забывает о хороших манерах, и просто тычет пальцем в изображение на листе. - Вот это кто? - Это я, мадам, - чётко выговаривает мальчик, а после чего закусывает верхнюю губу, чувствуя, как внутри зарождается маленький червячок - и это не что иное, как страх. - Хорошо, - выдыхает женщина, а после ведёт пальцем по рисунку вверх. - А кто это нависает над тобой, а? Мальчишка громко сглатывает, сжимает руки в кулаки, да взгляд в пол опускает: - Другой мальчик, мадам. - Какой стыд, какой срам! Как ты вообще додумался изобразить себя и другого представителя мужского пола в такой ситуации?! Это же самая настоящая порнографическая картина! - на лбу женщины проступает пот, а лицо её багровеет, от чего она становится похожей на неизвестного мифологии демона. - Мадам, - тихо проговаривает мальчик. - Ваше лицо покраснело, и я хотел бы сообщить, что красный цвет вам не идёт. Он вас старит. - Родителей в школу! Немедленно! Когда она кричала, то была похожа на разъярённого дракона, единственное, что огнём дышать не умела. Мальчик просто стоял, и в удивлении хлопал глазами, не понимая: - Что я сделал не так? *** - Какой позор, - тяжело вздыхает мужчина, когда уже в третий раз не может завязать бабочку. - Перестань, - его супруга, миссис Ким, подходит к нему, и делает это буквально за секунду, после чего поправляет на муже фрак и улыбается. - Ну, подумаешь, нарисовал картинку. - Он нарисовал порнографическую картинку, дорогая. - Зато как чётко он прорисовал все детали, - миссис Ким поправляет свою причёску, и надевает на шею ожерелье. - Ты видел, какую он подобрал цветовую гамму, а, дорогой? - Даже не пытайся заговорить мне зубы, - мужчина хмуриться, а после помогает жене застегнуть на шее дорогое украшение. - Сын, я знаю, что ты подслушиваешь у двери, иди сюда. Через несколько секунд дверь открывается и в комнату входит мальчик, с опущенной головой и убранными за спину руками. - Пойми, госпожа Ридд - самый лучший преподаватель во всём Лондоне. Многие родители готовы души свои продать, только лишь бы она занималась с их детьми. А ты взял, и одним лишь рисунком перечеркнул все мои старания. Я благодарен ей, что она приняла наши извинения, и дальше продолжить обучать тебя, - мистер Ким скрещивает руки на груди, и слегка притоптывает ногой. - Ну, молодой человек, вам есть, что сказать? - Я сожалею о том, что натворил, папа, - мальчик смаргивает с глаз слёзы, и шмыгает носом, стараясь не разревется как ребенок, а выстоять всё твёрдо, как настоящий мужчина. - Но, она тоже поступила некрасиво, когда забрала мой рисунок. Это была моя личная вещь, а она залезла в неё своим большим носом, который от чрезмерного любопытства становится всё больше и больше. - О, Господи! - отец вскидывает руки к потолку. - Перестань, дорогой, - миссис Ким подходит к своему сыну и обнимает его, прижимая к своей груди. - Ты слишком строг к нему, он ведь ещё ребёнок. - Вот именно поэтому он чуть было и не опозорил нас. Да что там нас, всю нашу семью! - мистер Ким принялся расхаживать по комнате, совсем перестав контролировать свои эмоции. - Ему уже тринадцать лет, а он всё ещё ведёт себя, как ребенок! Тебе уже пора бы повзрослеть. Мальчик вздрагивает, когда слышит последнюю фразу, прижимается ближе к матери, и обхватывает её, укрытые полупрозрачным шлейфом плечи, руками. - Ты перегнул палку, дорогой, - она хмурится и мягко отстраняет от себя мальчика. - Иди к себе, моё сокровище, я скоро к тебе поднимусь. Он слегка кланяется отцу, а после покидает комнату, под продолжение негромкой перепалки матери и отца. Уже у себя в спальне, он садится на большую мягкую кровать и вновь всхлипывает. Как только он слышит звук открывающейся двери, то наспех начинает тереть глаза, чтобы скрыть недостойные мужчину слезы. Рядом с ним на кровать присаживается миссис Ким. Она осторожно накрывает ладонь своего сына своей, и сжимает её покрепче, словно давая знать, что всё нормально. - Мама, почему папа так зол на меня? - он поворачивает голову и всматривается в красивый, можно сказать, идеальный профиль своей матери. - Я же просто решил изобразить то, что мне приснилось. - И что же приснилось тебе, моё сокровище? - миссис Ким повернула голову и посмотрела на своего обожаемого сына. - Ты расскажешь мне, Чунмён? - она улыбнулась совсем невесомо, но мальчику и этого хватило. - Конечно! - он заулыбался и забрался на кровать с ногами. - Мамочка, мне приснилось, что ко мне пришёл мальчик, и позвал с собой, сказав, что впереди нас будут ждать различные приключения. Он сказал, что мы сможем сразиться с пиратами на шпагах, - Чунмён начал показывать то, как бы именно он держал шпагу, и как бы уклонялся или наносил удары. - А ещё он сказал, что научит меня летать. Женщина поднялась с постели, и поманила к себе своего сына ладонью. Когда он подполз к ней, она оставила на его щеке нежный поцелуй: - Я уверена, что этот мальчик - истинный джентльмен, и сдержит своё слово. А теперь ложись спать, моё сокровище, нам с твоим отцом пора идти. - Мама... - Ничего не бойся, дедушка Бён, если что, поможет тебе сражаться с пиратами. - Но он старый, мама, почти древний. Он же развалится прежде, чем в его руках окажется шпага. - Молодой человек, где ваши манеры? - Извини меня, - мальчик опустил голову. - Всё, спокойной ночи, - миссис Ким дожидается пока Чунмён ляжет в свою постель, а после гасит ночник и осторожно прикрывает дверь в комнату. Сквозь сон Чунмён чувствует, как его кровать прогибается под тяжестью чужого веса, и думает, что это дедуля Бён, как обычно, пришёл рассказать ему сказку на ночь. Ким распахивает глаза, а после этого негромко вскрикивает, когда видит перед собой, буквально на расстоянии вытянутой руки, мальчишку, что смотрит на него пристально, да ещё и хмурится. - Ты кто? - Кто я? Я этот, ну, джентльмен! - Джентльмен? - Ну да, - мальчишка приближается ближе к Чунмёну, буквально ложась на него всем своим весом, да улыбается очень игриво. - И я пришёл научить тебя летать. - Во-первых, - начинает Ким, да руками в грудь незнакомца упирается. - Вы, молодой человек, нарушаете моё личное пространство, во-вторых, двое мужчин ну никак не могут лежать вдвоём в одной постели, а в-третьих, летать? - мальчишка смотрит на Чунмёна очень пристально, а после этого заливается звонким смехом, откидываясь на кровати назад, да живот руками обхватывая. Ким лишь поджимает губы в обиде, и хмурит брови. - Я сказал что-то смешное? Когда незнакомый ему мальчик всё-таки отсмеялся, то быстро слез с кровати, и встал в какую-то слишком надменную позу, уперев руки в бока. - Меня зовут Кай, и я прилетел забрать тебя к себе домой. - А где ты живешь? - Где я живу? - Да, какой у тебя адрес? - Второй поворот направо, - сказал мальчишка. - А потом прямо, до самого утра. - Не может быть! - воскликнул Чунмён, после чего откинул одеяло в сторону. - Не может быть, - прошептал он. - Ты Питер Пэн? - Нет, я Кай. - О, секунду! Только спустя несколько минут Чунмён додумался зажечь светильник, и вот теперь то он смог рассмотреть своего ночного гостя во всей красе. Высокий и хорошо сложенный, тот сильно отличался от того маленького мальчика, про которого так часто Чунмён слушал истории. Черты лица у него были достаточно мужественными: впалые красивые щёки, острые скулы, пухлые губы и глаза с кошачьим разрезом. Шоколадного цвета глаза были настолько выразительны, что Киму казалось, будто ему прямо в душу заглядывают. Растрёпанные волосы торчали из стороны в сторону. И ещё у паренька была такая красивая бронзовая кожа, что её хотелось потрогать. В историях, которые рассказывал Чунмёну старик Бён, мальчик из страны Нетинебудет носил костюм из листьев, а этот парнишка был одет в белоснежную, порванную в некоторых местах рубаху, да обыкновенные чёрные штаны. На талии у него красовался широкий ремень с кинжалом. - Ну так что? - Кай усмехается, и протягивает Чунмёну руку. - Ты полетишь со мной? - Но, я же не умею. - Это легко. Тебе просто нужно думать о хороших вещах. Чунмён закусил нижнюю губу и сжал руки в кулаки, принимаясь думать о самых радостных моментах своей жизни. Когда он вдоволь надумался, то встал на кровать ногами, расправил руки, и сделал шаг вниз, при этом со вскриком падая на пол. Кай, увидев его неудачу, очень громко засмеялся, хватаясь за живот. Он смеялся до самых слёз. - Это не смешно! - Ким надувает губы, и складывает руки на груди. - Сам лети в свою глупую страну. - Эй, моя страна не глупая. Просто я забыл одну маленькую деталь. - Какую? Когда в окно влетает небольшой огонёк, похожий, скорее, на светлячка, только сопровождаемый при этом перезвоном колокольчиков, то Чунмён прижимает руки к груди и охает. Этот огонёк присаживается на ладони Кая, и затихает. - Это же Динь-Динь! - Ну нет же! - мальчишка звонко смеётся, а после берёт фею за крылышки, от чего комнату снова начинают наполнять перезвоны колокольчиков. - Это До-До. Он, можно сказать, дальний родственник Динь. А теперь, - он приподнимает недовольного(как уже выяснилось) фея над головой Кима, и слегка его потряхивает. В этот момент на Чунмёна начинает осыпаться золотая пыльца. - Ну, что же, - он отшвыривает в сторону уже разъярённого, светившегося красным До-До, и протягивает Киму руку. - Полетели. - Но как же я могу оставить родителей? Маму и папу. - Вспомни, что сказал тебе сегодня твой отец. - Он не со зла. - Если ты так боишься, то мы отправимся туда не на долго. Немного подумав, Чунмён всё-таки взялся за протянутую руку и поднял голову, чтобы посмотреть на Кая, который улыбался так нежно, но в тоже время дерзко, что мальчишка просто-напросто очарован был. Тот начал двигаться чуть назад, будто просто шёл по воздуху как по полу, при этом он не выпускал ладонь юного Кима, ведя его за собой. Чунмён с силой зажмурил глаза, когда решился всё-таки сделать шаг из окна, но, после трёх секунд страх начал отступать, а дыхание вновь пришло в норму, когда мальчик понял, что он вовсе и не падает. - Я не верю, - юный Ким распахивает глаза, да под ноги себе смотрит. - Я не верю. - Не говори так, - Кай прижимает его к себе, обхватывая бледное, словно фарфоровое лицо ладонями, и прижимается нос к носу. - Никогда не говори таких слов. Верь всегда. Всегда, слышишь? Чунмён краснеет слегка от столь тесного контакта с малоизвестным ему человеком, но, после берёт себя в руки и кивает, мол, «конечно, конечно, я всё понял». Смуглый мальчишка резко отстраняется, и начинает подниматься всё выше и выше, как и прежде ведя Кима за собой. Фонари ночного Лондона медленно начинали расплываться, а дома становится такими маленькими, будто кукольными. Отпустив руку Кая, Чунмён взмыл вверх. Паря среди облаков, он и дело, улыбался. Поднимаясь всё выше и выше, он начинал понимать, почему старик Бён рассказывал ему истории с таким восхищением в глазах. Воздух становился таким плотным, начиная сдавливать в тиски, как только они поднялись высоко над облаками, и , ни с того, ни с сего, появилось головокружительное ощущение невесомости во всём теле. Пролетая мимо ярких и величественных звёзд, Чунмён чувствовал себя немного растерянным, но, в тоже время, очень воодушевлённым. Быстрой стрелой, перед Кимом пролетел Кай, хватая за руку и увеличивая его, и без того не малую скорость. Впереди постепенно начинал разгораться яркий огонёк Нетинебудет, ослепительный, но всё же прекрасный. - Держись за мою руку крепко! - громко проговорил Кай, ещё быстрее летя к яркому свету. Улыбнувшись в ответ, Чунмён сильнее стиснул его ладонь, разгоняясь до такой степени, что всё вокруг стало размытым и бесформенным. Ким начал чувствовать, будто преодолевает мощный призрачный барьер. Тело с каждой секундой дрожало всё больше и больше, а вздохи делались всё труднее и труднее. Лишь крепкая рука Кая не давала Чунмёну потеряться во всём этом безобразии. Миг! И белая вспышка ослепила глаза. После этого всё исчезло, оставляя лишь состояние легкости и эйфории во всём теле. Радостные эмоции, которые от головы и до самых пят наполнили Чунмёна, описать было не возможно, потому как под его ногами расстилался огромный по своей площади океан. - Добро пожаловать в мой дом! - тихо проговорил Кай, крепче сжимая ладонь Кима в своей. До-До, всё это время летящий рядом с ним, сжал руки в кулачки и стрелой полетел в сторону острова. Чунмён смотрел на всё это как завороженный, не в силах, что-либо сказать. Остров, освещенный лучами восходящего солнца, по-настоящему можно было назвать сказочным. Небо медленно окрашивалось в нежно-розовые тона, а океан становился насыщенно синим. Лёд на поверхности воды начинал трещать, освобождая волны от снежных оков. Южный ветерок доносил едва ощутимый аромат весны: запахи солнечного света, океана, первых цветов, тающего снега и леса смешивались, создавая неповторимый букет, оставляющий в сознании неизгладимый след. Чем ближе становился остров, тем больше Чунмён видел признаков отступления зимы: на берегу вовсю резвились волны, накатывая одна на другую, тонкий ледок, покрывающий растения и деревья, таял, создавая причудливую мелодию. Полные бутоны цветов распускались, разукрашивая зелень острова разноцветными пятнами краски, медленно вылезающие из нор животные, сновали туда-сюда, умывая свои мордочки каплями росы. - Это, - Ким чувствует, как его со спины обнимают, прижимая вплотную к себе. - Это так красиво. - Смотри, - Кай тихо посмеивается, когда указывает рукой куда-то в низ. - Знаешь что это? - Знаю, - Ким с восхищением прижимает руки к груди и широко улыбается. - Это же «Весёлый Роджер» самого грозного на всём белом свете пирата - капитана Джеймса Крюка. - А вот и нет. Это корабль длинной сушёной воблы - Чанёля. Он это, пра-пра-пра-пра внук его, что ли. И вообще, это я здесь правитель, - шепчет ему на ухо Кай, да руки на чунмёновской талии теснее стискивает. - А ты хочешь править здесь со мной? - его тихий голос вырвал Кима из задумчивости. - Я устал, - решив наплевать на манеры и проигнорировать вопрос от собеседника, Чунмён обратил взор на мягкую зелёную траву, которая уже виднелась сквозь деревья, и так и манила ступить на неё. Да и мальчишке так хотелось лишний раз убедиться в истинности происходящего, почувствовать то, что всё это реальность, а не сон. - Тогда полетели, - мягко сказал Кай, утягивая парня вниз, ближе к золотисто-белому песку. Приземлившись на горячие песчинки, Ким восхищенно выдохнул, оглядываясь по сторонам. Впереди простиралась бесконечная бирюза океана, в то время как сзади шелестели своим великолепием самые настоящие джунгли. Не зная куда смотреть, Чунмён то и дело вертел головой в разные стороны, пытаясь запомнить каждый камушек и каждый листочек. Когда его взгляд наткнулся на пытающегося сдержать смешок Кая, он недоуменно поднял бровь, не понимая причин его смеха. - Что? - Да ничего. Просто ты так забавно выглядишь, крутясь с открытым ртом, как белка, а ещё точнее - заяц, - сдавленно хихикнул мальчишка. - Значит заяц? - рассержено посмотрев на него, Чунмён показал ему язык, и отвернулся к океану. Чувствуя обиду за такое лестное описание, Ким всё же не смог заглушить это чисто детское желание насолить ему в ответ. - До-До, ты тоже согласен со мной? - донесся приглушенный смех парня, а в тон ему зазвучали колокольчики, с каждой секундой становясь все более резкими, как будто фей тоже смеялся. - Эй, Чунмён. Ты что, обиделся? Прости, я не хотел тебя огорчить, - слова прозвучали прямо за спиной Кима, отчего тот резко дёрнулся от неожиданности. Но, несмотря на это, он быстро взял себя в руки и громко хмыкнул, лишь сделав шаг вперёд, да гордо поднимая голову. - Ну, Чунмён, я, правда, не нарочно, - Кай шагнул к обиженному мальчику, осторожно положив руку на плечо. Снова шагнув вперед, Чунмён медленно повернулся и пристально посмотрел на него с ледяной отчужденностью. - Догоняй! – гордая маска вмиг спала с его лица, когда он, радостно улыбаясь, взмыл вверх, и в ожидании смотрел на Кая. - Ну же, чего ты замер? Испугался? Ты трус? - осознание того, что он подшутил над Каем, сменилось лукавством в его глазах, и через секунду он был рядом с Кимом, пытаясь схватить за руку. Хохоча, тот лишь увернулся, и быстро пролетел мимо него, кружа и ныряя то в одну, то в другую сторону, не давая себя поймать. Кай, громко смеясь, пытался всячески преградить Чунмёну путь, оказываясь рядом в самые неожиданные моменты. До-До, видимо решивший тоже поучаствовать в этой забаве, мешал Каю поймать Кима, то слепя ему глаза, то сбивая с пути. Когда же Чунмён в очередной раз отлетел на безопасное расстояние от мальчишки, то понял, что того и след простыл. Оглядываясь по сторонам в поисках юноши, Ким уловил краем глаза переливающиеся сияние за небольшими скалами, выпирающими из глубин океана. Движимый любопытством, он двинулся вперёд, пытаясь понять источник блеска, как прямо перед ним с восторженным криком возник Кай, хватая за руку. - Попался! - воскликнул он, взяв Чунмёна за вторую руку и не давая тому улететь. Не обращая на него никакого внимания, Ким заглянул через плечо мальчишки, вытягивая шею, всё так же пытаясь разглядеть то, что скрывали камни. - Чунмён? - Что там? - Русалки, но... - Русалки? - радостный возглас нагло перебил Кая. Забыв обо всем, Чунмён потянул юношу вперед, в надежде рассмотреть любимых героинь всех сказок. - Чунмён, - настойчиво произнес тот, крепко сжимая руку и останавливая Кима. - Поверь, русалки не лучшая компания для общения. Они опасны. - Но, Кай, они же такие красивые. Тем более я всего лишь мельком гляну на них, - Ким умоляюще посмотрел в его напряженное лицо и глаза, источающее серьезность. Видимо после тщательной борьбы с самим собой, он обреченно вздохнул и произнес: - Хорошо, но только, ни за что не выпускай мою руку и не... - Отлично! - воскликнул парень и потянул Кая за собой. Подлетев к самой ближайшей скале, Чунмён, не смотря не предостережение Кая, отпустил его руку и аккуратно опустился на небольшой выступ. Схватившись за камень руками, он осторожно выглянул из-за него. От увиденного у Чунмёна перехватило дыхание. Расположившись на выпирающих из моря утёсах, сидела одна единственная русалка. Точнее русал, но это и неважно вовсе. Он был просто неземной красоты, а в руках его, переливаясь на солнце, красовались золотые часики. Русал любовался своим отражением в гладкой воде залива, и, в тоже время, нежился на солнышке. Его прелестный хвост переливался всеми цветами радуги в ярких лучах небесного светила. Чешуя искрилась, бросая блики на ленивые волны, омывающие его. Морские цветы, причудливые ракушки и жемчуг были собраны на нить, и болтались как ожерелье, украшая тонкую шею. Чунмён не мог оторвать от них глаз: настолько прекрасным ему казалось это сказочное существо. Его красота притягивала взгляд, будто призывая подойти ближе и удостовериться, что это не плод воображения. Словно загипнотизированный, Ким сделал небольшой шажочек по уступу вперед. - Нет, Чунмён! Стой! - громкий шепот Кая, находящегося на соседнем уступе, пробрался сквозь пелену тумана, застилающего голову юного мальчишки. Но, не обращая на это внимания, тот продолжил медленно продвигаться вперёд, желая стать ближе к русалу. Вдруг Чунмён почувствовал, как камень под его ногой начал крошиться. Неожиданно потеряв опору, тот соскользнул вниз по камню, безрезультатно пытаясь зацепиться руками хоть за крошечный выступ гладкой скалы. Мальчишка начал стремительно приближаться к воде. Но, ни отчаянный крик Кая, ни мысль о том, что бы взлететь не помогали ему. В ушах звучал незнакомый чарующий голос и всё, что он видел перед своими глазами - это роскошное сияние чешуи, блеск волос и загадочная улыбка русала. Когда ноги Чунмёна коснулись поверхности океана, он ощутил, как его буквально разрывают на части. Сверху, крепко обхватив его запястья, Кай тянул парня на себя, в то время как снизу в худые лодыжки намертво вцепились чьи-то скользкие и ледяные пальцы. Холодное и пронизывающие прикосновение к ногам развеяло тот дурман, воцарившейся в голове Кима, и, закричав от страха, он начал отчаянно дергать конечностями, пытаясь высвободиться из убийственной хватки. С трудом скинув с себя омерзительные руки, он дернулся вверх, стремительно взмывая на безопасную высоту вместе с Каем. Пока дыхание и сердцебиение приходили в норму, Чунмён кинул взгляд на пустой залив, который до недавнего времени казался ему совершенно безобидным. Ощутив тяжелый взгляд Кая на себе, он повернулся к нему. Но стоило ему это сделать, как он, развернувшись, потянул Кима к берегу, всё так же крепко сжимая худую и бледную ладонь. Опустившись на песок подальше от океана, Чунмён обессилено лёг на него, пытаясь прогнать от себя последние капли недавно испытанного страха. - Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, говоря, что русалки опасны? - раздался его приглушенный голос, в котором ещё сквозил шок, испытанный ранее. - Я думал, что они славные, - Чунмён закрыл глаза, пытаясь успокоиться. - Они могут славненько тебя утопить. - Спасибо, - мягко произнес Ким. - Спасибо, что вытащил меня. Обернувшись, Кай нежно улыбнулся, но в тот же миг его лицо посерьезнело и, развернувшись к Чунмёну всем телом, он взял того за руки и, пристально глядя в глаза, произнес: - Пообещай мне, что больше ты никогда даже близко не подойдешь к русалкам. Ни днём, ни ночью. - Обещаю, - тихо произнёс Ким, не отрывая взгляда. - Больше никогда не подойду к русалкам. Да у меня теперь даже мысли не возникнет приблизиться к ним. Отныне они герои только страшных историй. Вдруг поняв, что рядом с ними не звучат мягкие перезвоны колокольчиков, Чунмён обеспокоенно оглянулся по сторонам. - А где До-До? - Он улетел, как только ты решил пойти к русалкам. До-До давно не ладит с ними, поэтому он отправился в долину Фей. И сказал, что будет ждать нас в поселение индейцев. Так что, думаю, нам пора лететь, - с этими словами Кай протянул Чунмёну руку, помогая подняться. Посмотрев вдаль острова, он, нахмурившись, произнес: - Деревня на противоположном берегу острова, недалеко от горы, так что, думаю, отправляться лучше сейчас. Неизвестно что может случиться во время полёта, особенно учитывая твою невезучую любопытность, - закончил он, поворачиваясь к Киму с улыбкой. Не дожидаясь его, Чунмён взмыл в воздух и, подгоняемый потоками ветра, полетел в сторону гор. - И, кстати, - ухмыльнулся юноша, нарушая уютную тишину, в которой они пролетали джунгли. - До-До попросил передать тебе, что ты самое глупое создание, которое он когда-либо встречал. А он - фей, и поэтому прожил уже, считай, не одно столетие... - Я понял, - нахмурился Чунмён, поджимая в обиде губы. И почему эта малюсенькая фея испытывает к нему столько ненависти? Это ведь несправедливо. - Скажи, а что произошло между До-До и русалками? - Ну, как тебе сказать? - рассмеялся Кай. Развернувшись, он полетел спиной вперёд, заложив при этом руки за голову и скрестив ноги. Смотря на него, Чунмён не смог подавить в себе смешок. Складывалось впечатление, что мальчишка лежит на кушетке и вспоминает былые времена, а не летит по воздуху на высоте птичьего полёта. - Это не твоё дело. Чунмён хотел было возмутиться, но решил промолчать, так как встревать в такого рода беседы - не делает чести для настоящего джентльмена. А ещё, у Кима даже в голове не укладывается, что в Нетинебудет существуют такие злые создания. - Приготовься, - хохотнул он. - Нетинебудет только на вид кажется такой чудесным и безобидным. На самом деле он полон опасностей, о которых даже я порой не подозреваю, - его тихий и серьезный голос донёсся до Кима сквозь ветер в ушах. - Но, надеюсь, мы о них все же не узнаем, - радостно улыбнулся он, и, схватив Чунмёна за руку, полетел быстрее. Рассмеявшись, Ким поддалась вперёд, не желая быть грузом для него, и зачарованно рассматривал открывавшийся под ним вид. Пока они летели, Кай показывал ему, что, где находиться, какие лучше дороги обходить и по каким тропам безопаснее идти. Нетинебудет, полностью избавившись от оков зимы, цвел ярким и живописным цветом, представляя себя во всей красе. Сочная зелень буйствовала, смешиваясь с разноцветными цветами, да извилинами речушек и водопадов, избороздивших остров вдоль и поперек. Золотистая дорожка песка шла практически по всему видному периметру острова, прерываясь грядами камней или крутыми обрывами. Огромные горы, покрытые снежными ледниками, возвышались над всем островом. Острые белые пики, казалось, уходили в небеса, теряясь среди облаков. Складывалось впечатление, что горы и есть граница острова, но, видневшиеся сквозь холмы, леса и скалистые возвышенности говорили, что это далеко не край. Было трудно представить себе масштабы этой волшебной страны, но становилось понятно, что она намного больше, чем кажется. Струйки дыма, поднимавшиеся из-за небольшого леса, состоящего из сосен и елей, так странно смотревшихся на фоне тропических деревьев, натолкнули Чунмёна на мысль, что поселение индейцев совсем близко. Дотронувшись до руки Кая, который последние пару миль вновь летел на спине, он безмолвно указал ему на приближающуюся деревню. Перевернувшись, тот радостно воскликнул, и, схватив Кима за руку, устремился к дымящимся кострам краснокожих. Чем ближе они становились, тем явственнее Чунён мог различить стоящие в разнобой домики и снующих туда-сюда людей. Приземлившись на окраине соснового леса, Кай уверенно повёл Чунмёна в поселение, пока последний изумлённо озирался по сторонам. По всему периметру деревни располагались небольшие тотемы, каждый из которых символизировал своё животное, в то время как в середине рядом с самым большим костром стоял гигантский идол с несколькими головами и весь изрисованный узорами и надписями. Маленькие дети бегали около него, играя в разные игры и периодически издавая боевой клич. Разбросанные в хаотичном порядке, жилища индейцев представляли собой высокие палатки, обтянутые кожей. Каждый вход, закрываемый небольшим куском разноцветной ткани, был устремлён в сторону светящего солнца. Все жилища были разными. На одном снизу изображалась красная полоса, ограниченная горизонтальными и вертикальными жёлтыми линиями, увенчанные изображением двух небольших птиц, а на самом верху палатки был нарисован простой черный круг, соединенный с красной полосой всё теми же желтыми линиями. Иногда попадались две деревянные скрещенные жердочки, будто предупреждающие о том, что лучше не входить в палатку. Между самими палатками горели небольшие костры, на которых либо готовилась еда, либо сушилось белье, либо вокруг него сидели краснокожие и о чем-то мирно беседовали, раскуривая трубку. Продолжая увлеченно рассматривать кипящую жизнь индейцев, Ким пропустил тот момент, когда его окликнули. - Это Чунмён. Он пришёл со мной, - Кай представил Кима высокому и коренастому краснокожему, лицо которого украшала пара черно-белых линий, а в длинные волосы были вплетены перья. - Очень приятно, сэр, - Чунмён не знал, как приветствуют в этом племени друг друга, поэтому счёл самым вежливым сделать небольшой поклон, как это принято в высшем обществе. Посмотрев на Кима с отсутствующим видом, индеец поднял правую руку, согнув ее в локте, и произнес глубоким голосом: - Хау! Поздоровавшись, индеец тут же отвернулся, сказал что-то на своём родном языке Каю, и ушёл в центральный домик. - Ну что ж, пойдем, покажу тебе деревню, - улыбнувшись, Кай повел Чунмёна вперёд, рассказывая о жизни этого удивительного народа. В какой-то момент, когда юноша увлеченно объяснял Киму значения рисунков на главном тотеме, его окликнула пожилая, обвешенная амулетами женщина. Что-то прокричав ему на своем родном языке, она, махнув рукой, удалилась в сторону пустующего участка пыльной земли на котором в беспорядке лежали разного размера палки и шкуры животных. - Что она хочет от тебя? - Вообще-то, - проведя рукой по торчащим волосам, он слегка замялся, бегая взглядом из стороны в сторону. - Ну... - Она сказала, что ты, скво, должна идти и помочь ей. Чунмён резко развернулся, и увидел за собой мило улыбающегося паренька, на голове которого была надета бандана с разноцветными густыми перьями. - Ты кто? - Ким нахмурился, и сложил руки на груди. - И с какое ты права имеешь называть меня неизвестным доселе словом, не объяснив до этого его значение. Где твои манеры? - Успокойся, Чунмён, - Кай тихо захихикал и положил руку ему на плечо. - Познакомься, это мой хороший друг - Чен. Он предводитель индейцев. А скво... - Скво, - перебивает мальчишку Чен. - Это женщина. Скво должна знать своё место, поэтому, иди и собирай хворост, пока мы, - глава индейцев подходит к Каю, и приобнимает его за плечи, слегка на них повисая. - Пойдём и повеселимся, да? И в то время, пока Чунмён носился по всей деревушке, выполняя различные женские дела, Кай сидел перед огромным костром в окружении племени индейцев, да распевал песни на Бог знает каком языке. Высоту возмущения Чунмёна можно было сравнить с жаром полыхающего костра, освещающего всю деревню. Делясь друг с другом впечатлениями, оставленными за этот день, Кай и Чен иногда прерывались на то, что бы поесть или поучаствовать в беседе с другими индейцами. Через час, когда Чунмён вернулся в деревню с очередной порцией хвороста в руках, он обнаружил Кая в круг танцующих индейцев. Кружась под массивные удары там-тама, он смеялся, пытаясь повторить движения народного танца. Смеялся и Чен, безуспешно пытающийся научить его этим движениям. В один прекрасный момент, когда все, как один, танцующие индейцы, разбились по парам и, повернувшись друг в другу, потерлись носами, Кай с улыбкой наклонился к предводителю индейцев и, дотронувшись своим носом до его, нежно потерся. - Ну, всё, - вскрикнул Ким и кинул собранный им хворост на землю, раздражённо при этом топнув ногой. - Я устал! И мне надоело выполнять женскую работу! - Фу, твоя скво такая капризная. - Ну, - Кай громко смеется, а потом прижимается к Чену, прикрывая ладонью губы. - Моя скво не только капризная, но и очень болтливая, - мальчишка щелкает предводителя индейцев по щеке, а после хмурит брови и повернув голову, с некой долькой призрения смотрит на Чунмёна. - Праздник только начался, глупая скво. Собирай хворост, как это положено делать девочкам. Ким только лишь в удивлении хлопает глазами, наблюдая как Кай, словно как ни в чем ни бывало, вновь начинает о чем-то болтать с Ченом, смеясь как ненормальный. Глубоко вздохнув, Чунмён развернулся, подойдя к одному из домов, присел рядом с ним на землю, и облокотился об него спиной. Лёгкое прикосновение к плечу вывело Кима из состояния легкой дремоты. Сонно осмотревшись по сторонам, он увидела, что костровая опустела, лишь пара человек ещё тихо беседовала. Ночь постепенно вступала в свои права. - Эй, полетели в дом? - тихо спросил Кай, поддерживая парня за плечи. - Который примерно час? - еще не до конца проснувшись, спросила Чунмён, пытаясь собраться с убегающими во все стороны мыслями. - Давно уже за полночь, - мягко улыбнулся парень. - Пойдем, нам ещё до дома лететь. Потянувшись, Ким покачал головой, разминая шею и прогоняя последние остатки сна, а после оглянулся в поисках Чена. - А где... - Он уже давно ушёл спать. Пойдем, - мягко взяв Чунмёна за руку, он потянул его вверх. До-До тусклым огоньком летел рядом, засыпая на лету и то и дело падая вниз. Поймав фея в очередном крутом пике, Кай посадил его себе на плечо, где он тут же зарылся в его волосы. Лететь над ночным островом было совершенно не так, как днём. Всё было окрашено в различные оттенки тёмно-синего и серебристого. Практически чёрный океан окружал остров. Жизнь, казалось, ушла. Все животные и птицы спали, а растения и цветы свернулись в бутоны, дожидаясь восхода солнца. Держа за руку Кая, что бы ненароком не упасть, Чунмён рассматривал причудливые облака на черном небе. Все это никак не помогало бодрствовать. Наоборот, желание спать стократно увеличилось. Видимо поняв состояние Чунмёна, Кай еще крепче стиснул его руку и устремился в самое сердце чернеющих джунглей. Спустя какое-то время, которое Ким провел в полубессознательном состоянии, они приземлились около массивного дерева с множеством широких корней и веток. Ступив на землю, Чунмён начал озираться вокруг, пытаясь хоть что-то разглядеть в этой непроглядной тропической ночи. - Идем, - Кай потянул Кима за руку, направляясь к массивному стволу. Потянув старую корягу, свисающую с дерева, он открыл тайный проход. Втолкнув в него Чунмёна, парнишка довел того до горки, спускающейся вниз, и тут же исчез. Следуя чисто на уровне интуиции, Ким на ощупь прошёл к спуску и, сев на него, покатился вниз. Пара секунд головокружительного ощущения, заставляющего желудок и сердце подкатываться к горлу, и вот он уже посреди ярко освещенной комнаты, в центре которой стоял Кай, улыбаясь так ярко, что, кажется, это он и освещал комнату. - Как тебе удалось оказываться здесь раньше меня? - удивлённо спросил Ким, вставая на ноги и отряхивая рубаху и штаны от земляной пыли. - У меня свои лазейки, - загадочно ухмыльнулся юноша, но в следующее мгновение уже указывал взглядом на широченный проход в потолке, который явно вел в открытое небо. С улыбкой покачав головой, Чунмён огляделся по сторонам. Сильные спиралевидные корни служили опорой для земляных стен. Вся поверхность пола была застелена мягким пружинистым мхом, цвета весенней травы. То тут, то там росли небольшое грибы, прячась между камнями и корешками, усеявшими пол. Вперемешку с ними на полу валялись чайнички, тарелки, стрелы, украшения и прочее. С потолка свисали лианы и мелкие корешки, по которым стекала вода в глиняные кувшинчики. Множество корней, переплетаясь, образовывали различные арки и выступы, на которых лежали или висели различные вещи, начиная от горящих фонариков, освещавших все помещение, и заканчивая одеждой. В углах примостились массивные сундуки полные пиратского золота и сверкающих камней. На столах, стоящих вдоль стен, вперемешку с едой лежали книги, какие-то бумаги, баночки с чернилами и цветы-микстуры. Они же украшали всё помещение. В центре главного зала стоял плетеный трон, весь украшенный перьями, шкурами и рогами животных. За ним, в углублении стены были раскиданы подушки и одеяла. Рядом с этой «зоной отдыха» висел плотный кусок ткани, закрывавший проход в личные покои хозяина этого помещения. Всё здесь, почему-то, казалось таким родным и уютным. - Теперь, - Кай сел на свой трон, и раскинул руки в стороны. - Ты будешь мамой, а я - папой. Чунмён тихо кашлянул, а после этого подошёл к мальчишке, и положил свою руку ему на пах. - Эй! - выдыхает он, и обхватывает руку Кима в районе локтя, стискивая её сильными пальцами. - Что ты делаешь? - Ну, - Чунмён сглатывает слюну и еле заметно улыбается. - Моя мама часто делает это отцу. И, я подумал, раз уж я теперь мама, то… - А это будет больно? - Не знаю, но мой папа говорит что-то вроде: «это так хорошо, продолжай». Кай разжимает пальцы, и Чунмён начинает осторожно поглаживать его член сквозь тёмные брюки. Его движения очень аккуратны и осторожны, будто у мальчишки там, между ног, ваза из чистого фарфора. Ким ощущает, что плоть под его руками начинает твердеть, и усиливает ласки, а потом, словно так и нужно, наклоняется и целует выступающий бугорок. Кай задыхается от такого, и только сильнее стискивает пальцы на локте, впиваясь в него короткими ногтями. Когда мальчишка громко вскрикивает, Чунмён чувствует, как под его руками брюки немного намокают, а пальцы становятся немного липкими. - Кай. - Молчи и иди спать. - Но, Кай. - Завтра с утра я верну тебя домой. - Кай! - Отстань, Чунмён! - Кай, раскрасневшийся как рак, убегает в своё жилище, так больше и не говоря ни слова. Чунмён тоже не решиается ничего сказать, и просто подходит к сбросанным в одну кучу подушкам, да плюхается на них, устало прикрывая глаза. - Сокровище моё, доброе утро, - он чувствует на своей щеке нежную мамину руку, и распахивает глаза. - Мама! - Да, золотой мой? - Мама! А где где Кай? - Кто? - Кай! Питер! Но только Кай! - Золотой мой, - тихо смеётся женщина и треплет сына по волосам. - Это был лишь твой сон. - Но… - Ладно, не печалься. Лучше собирайся быстренько, и спускайся вниз, у нас сегодня будут гости. - Кто? - Чета Ким. У них, кстати, есть ребёнок. Мальчик, примерно твоего возраста. - Фу. - Ким Чунмён, перестань. Я уверена, что вы с ним поладите. - А как его зовут, мама? - Ким Чонин, родной.