Заветное желание

Ночная прохлада проникала в комнату, заставляя танцевать полупрозрачный тюль. В шёлковой обители грёз Она снова видела, как Он приходит и забирает её в свой тёмный мир, оставляя на нежной девичьей шее следы горячего поцелуя. Это было её заветное желание, самая главная цель её жалкого существования среди серого сброда на улицах этого скучного города, на этой жалкой планете, в этой безграничной Вселенной с такими ограниченными возможностями. Лишь один Его поцелуй... Его, которого, быть может, и не существует вовсе. Но она верила, что однажды их встреча произойдет. Она это знала. Утро, работа, редкие встречи с друзьями, возвращение домой после очередного бессмысленно прожитого дня - всё это было сном, а настоящая жизнь начиналась лишь на белоснежной шёлковой простыни. Ночь была свахой двух одиноких душ. Лишь ночь соединяла два мира, разделённых солнечным светом, столь ей ненавистным. В эту ночь её разбудили звуки фортепиано, стоявшего в противоположном конце комнаты. Музыка была настолько прекрасной, что всё вокруг казалось нереальным, хрупким, готовым исчезнуть в ту же секунду, как только Она откроет глаза. Она долго не решалась нарушить это блаженство взмахом ресниц, но любопытство одержало верх. Она посмотрела в сторону инструмента - никого. Музыка тихим отголоском звучала то ли в этой комнате, то ли в её голове. Она в недоумении присела на кровати, пытаясь понять, приснилось ей всё это или нет. Холод с улицы разрушил неясность, вызвав мурашки на гладкой коже. Уснуть снова Она так и не смогла. Весь день прошел в жадном ожидании ночи. Но сон не хотел приходить. Он - тоже. Редкие звуки с улицы ещё больше усиливали напряжённость, царившую внутри её маленького мира. Она с интересом наблюдала, как тюль, разделявший комнату с балконом, развевался по прихоти ветра. Эта тонкая, беззащитная ткань не могла устоять под напором властного потока воздуха. В Его власти Она не смогла бы сопротивляться. Вальс. Они танцуют вальс. Под ту чудесную мелодию, что она слышала прошлой ночью. Она полностью подчиняется его воле. И ей это нравится. На мгновение ей показалось, что на балконе кто-то есть. Она тут же вскочила, выбежала из комнаты, но там уже никого не было. Но её не покидало четкое ощущение чьего-то присутствия. В эту ночь она заснула, преисполненная смешанных чувств: страх перед неизвестностью и желание познать эту неопределенность будущего, уверенность в Его существовании и одновременно недоверие к этому факту. День показался вечностью. Он тянулся и тянулся, и, казалось, никогда не кончится. А ночью, которую Она так ждала, ничего не произошло. И на следующую. И через неделю - тишина. Абсолютная. Глухая. Если её не мучила бессонница, то и сны ничего не хотели приносить. Каждый новый день превращался в изощрённую пытку, жестокость которой нарастала с каждым последующим днем. Неужели Он покинул её? Она снова и снова переживала моменты, когда он навещал её. Тогда, на фортепиано, играл именно Он. И это Его она заметила краем глаза в тот раз на балконе. Но с каждым новым днём эти воспоминания всё больше и больше покрывались туманной пеленой, исчезали под толстым слоем обыденности. Тишину очередной ночи нарушили звуки фортепиано. Это была та самая мелодия. Терзаемая сомнениями, открывать или не открывать глаза на этот раз, она всё-таки решилась и резко раскрыла их. Но он и не думал исчезать. - Я уже начал думать, что ты не проснешься сегодня, - произнес Он с легкой усмешкой, не переставая играть эту божественную мелодию. - А...эмм... - Можешь ничего не говорить, - остановил он смятение девушки. - Надеюсь, ты не злишься, что я прервал твой сон своей бездарной игрой? - О, нет... Вовсе нет... Это волшебно... Она наслаждалась его игрой. Некоторое время только музыка продолжала их диалог. - Могу я спросить тебя кое о чём? - решилась Она на вопрос. - Спрашивай, - отвечал Он с неким безразличием, будто сейчас фортепиано было самым вожделенным для него объектом. - Ты ведь...вампир? Ночной гость резко прекратил играть, и, пока не успели стихнуть последние звуки, он уже оказался на кровати, в нескольких сантиметрах от Неё. Пронизывающим насквозь взглядом Он хищно впивался во всю её сущность. Страх и физическое влечение одинаково сильно захватили девушку в свой плен. - А разве ты меня не ждала? - с какой-то раздражённостью и даже злостью спросил он. Вся эта ситуация напоминала игру в кошки-мышки, но только с одним нюансом: мышка сама спровоцировала охоту на себя. - Разве не ты звала меня в каждом своём мечтании, в каждом своём сне, постоянно думала обо мне, дни и ночи напролёт? - продолжал с нарастающим раздражением Он. - Неужели ты не рада меня видеть? - и в хищной улыбке обнажились белоснежные клыки. Влечение к нему пересилило её страх, и Она, закрыв глаза, решилась приблизиться к его жаждущим крови губам, чувствуя необъяснимую уверенность в своей безопасности. Но Он не позволил поцелую случиться и отпрянул от неё, встав к Ней спиной в углу комнаты, у выхода на балкон. - Ты не представляешь, сколько за своё существование я повидал таких же наивных дурочек, как ты, - быстро и пылко начал Он и повернулся к ней лицом. - Каждая из них точно так же мечтала обо мне, желала меня всем сердцем, - с каждым словом он приближался к кровати. - Я не мог игнорировать их зов. Их мольбы съедали меня изнутри! Но всё всегда заканчивалось одинаково и до банальности скучно: прекрасное безжизненное тело в луже крови! Я помню вкус каждой из них... - произнёс Он после короткой паузы и замолчал. - Я стану очередной твоей жертвой? - спросила Она, не чувствуя при этом никакого страха перед возможной скорой смертью. - Это моё проклятье! - закричал Он. - Каждый раз я хочу разрушить этот порочный круг, но не могу устоять перед соблазном отведать свежей крови! Это словно ты голодал целую вечность, а теперь перед тобой самое прекрасное блюдо на свете, амброзия, чёрт возьми! Возможно, я слишком слаб, чтобы противостоять искушению... Да, я слабак! Но ты не представляешь, как это мучительно, когда каждый удар твоего сердца кричит мне "СЪЕШЬ!", "СЪЕШЬ!", "СЪЕШЬ!" - и Он оказался в непосредственной близости от неё. Дистанция между клыками охотника и шеей жертвы постепенно сокращалась. - Я так мечтаю однажды пересилить себя и остановиться, но каждый раз мой разум отключается, и я превращаюсь в тупого зверя, которому нужно лишь одно - пища, - и белые клыки приготовились вонзиться в очередную добычу. Разрозненный набор нот резко разорвал накалившийся воздух комнаты. - Забудь меня! - приказал Он перед тем, как исчезнуть. Но она не могла выполнить его приказ. Забыть Его было равносильно смерти. Ещё три ночи прошли в невыносимом одиночестве. Она проснулась от того,что откуда-то сверху доносилось дыхание, перебиваемое негромким голодным рыком. Раскрыв глаза, Она увидела, как Он с животной грацией спустился с потолка на пол. - Ты вернулся, - и её губы приняли атаку других, таких нежных и одновременно грубых губ. Рывок - и поцелуй стал глубже и горячее. Ещё рывок - и Она оказалась под его сильным телом. Он прижимал её руки - жертва не должна была вырваться. Но эта его жёсткость лишь ещё больше возбуждала жертву. Она извивалась, будто змея, угодившая в хищные лапы тигра. Битва происходила на белой шёлковой простыни, и было неясно, обернётся эта битва игрой или же гибелью жертвы. В постели кипела животная страсть, дикая и необузданная. Горячая, преисполненная жизни, Она обжигала холодный мрамор Его тела. И в этом был определенный кайф. Буйство чувств настолько захватило обоих, что всё происходящее казалось чем-то нереальным, чем-то "за гранью". Её кровь бешено циркулировала по телу, оказывая гипнотическое воздействие на его разум. В какой-то момент он почувствовал, как теряет над собой контроль. Сверкнув в зверином оскале, клыки резко и безжалостно впились в шёлковую ткань. - Нельзя, - самому себе приказал Он и скрылся в тени ночи, оставив на сей раз вещественное напоминание о себе - его одежда печально смотрела на нетронутую зверем девушку. Всю ночь Она просидела, сжимая в руках его элегантный черный жилет. Так же прошло утро. Минул полдень. Там, на улице, протекала жизнь, а внутри маленькой комнаты ничего не происходило. Время замерло. Даже соблазнительный для всех других девушек аромат парфюма от его жилета не вызывал у неё никаких переживаний - за сим не было аромата Его самого. Как будто и Его самого не существовало... Ночью он не пришел. Дождавшись утра, она решила развеяться. Встретилась с подругой, погуляла по городу, но мысли были только о ночном счастье. Возвращалась домой она уже за полночь, уверенная, что Он пропал если не навсегда, то на несколько дней точно. Подходя к дому, она услышала мелодию вальса. Ту самую... Лестничный пролет вмиг оказался преодолен и вот Она уже впорхнула в свою квартиру. В комнате обнаружилось лишь эхо волшебной музыки. Тюль продолжал дотанцовывать свой вальс на ветру. Она подошла к фортепиано и аккуратно, боясь нарушить атмосферу его недавнего присутствия, провела хрупкой рукой по белоснежным клавишам, перемежавшимся чёрными - такими же чёрными, как ночь, такими же короткими, как её редкие встречи с Ним. Она отошла от инструмента и остановилась у кровати. Его одежда исчезла. В этом растерянном состоянии она не заметила, как два острых орудия смерти приблизились к её шее. От неожиданно раздавшегося за спиной рычания Она резко обернулась, оступилась и упала в шёлковые объятия постели. Он смотрел на неё, а его взгляд светился жаждой её нежного тела, полного жизни. Он прилагал неимоверные усилия, чтобы не сорваться в очередной раз, но просто покинуть объект его страсти он тоже не мог. В эту ночь их близость была огненно пылкой. Каждую последующую ночь Он приходил, чтобы обладать Ею, и она с удовольствием отдавалась ему, вся целиком. Жар в этой маленькой комнате угасал лишь с рассветом, когда двум мирам приходилось расставаться до очередного ночного воссоединения. В одну из ночей, когда Он по старому обыкновению стоял в углу комнаты, между фортепиано и выходом на балкон, Она решилась задать ему вопрос, который мучал её с самой первой встречи: - Ты можешь обратить меня? - вопрос грузом повис в воздухе. Он молчал. Она же не решалась больше произнести ни звука. - Помнишь, я говорил о проклятье - спокойно произнес Он и продолжал, не дожидаясь ответа, - это не было просто громким словом. Я действительно проклят. Не буду отрицать, что я заслужил эту тяжелую ношу, - в его голосе она отчётливо услышала сожаление о прошлом, - но мне тяжело сознавать, что я приношу с собою смерть, - Он стоял на пороге между комнатой и балконом, вглядываясь в уличную тьму. - Так странно, - продолжал Он. - До встречи с тобой я воспринимал всё как развлечение. По крайней мере, старался. Но иногда я не находил себе места от осмысления всего того ужаса, который я творю. Знаешь, я даже хотел бы покончить с собой... Вот только не могу, - Он горько усмехнулся, - все эти байки про серебро и осиновые колы - чушь. Да даже если распилить меня на кусочки, я буду возрождён, словно феникс из пепла. Моё проклятье в том и состоит, что я не могу обуздать свою слабость перед жаждой, и не могу сбежать от чувства вины. И я буду жить с этим вечно. Он стоял к ней спиной, но Она чувствовала всю горечь, которую можно было сейчас разглядть в его взгляде. Он повернулся, подошел к кровати и присел напротив неё. - Я не знаю, каким чудом ты до сих пор жива... Я уже давно пытаюсь оградить тебя от своего животного естества, но не в силах преодолеть желание хотя бы просто наблюдать за тобой. Стук твоего сердца не перестаёт меня звать, как бы далеко я не находился. Я впервые испытываю такие чувства. Всё это так необычно... Она прислонила свою ладонь к его груди - каменное спокойствие. - Когда ты рядом, я каждый раз не уверен, смогу ли сдержать себя. И обратить тебя я тоже не смогу, - прозвучал наконец-то ответ на её вопрос. - Абсолютно невозможно? - с надеждой посмотрела она в его щенячьи глаза. - Теоретически, возможно, - с его словами её надежда окрепла, - но слишком сложные условия. Я должен почти полностью выпить твою кровь, и пока мой организм не успеет переработать её, дать выпить тебе. Моё тело должно сработать чем-то наподобие фильтра. Собственной крови во мне нет, а процесс переработки крови жертвы - очень быстрый. Тем более, если я вовремя не остановлюсь, ты можешь быть обескровлена полностью, и тогда я потеряю тебя навсегда... Но Она уверенно откинула волосы плавным движением руки, обнажив самый соблазнительный для Него участок своего тела. Его глаза жадно блеснули, Он обнажил свои клыки и вот-вот впился бы в её нежную шею. Но вдруг строго и зло прозвучало его "Нет", и Он ушел в ночь, оставив её наедине с сомнениями о возможности вечной любви. Она не знала, как скоро он явится вновь в её обитель, и придёт ли вообще. Но наступила новая ночь, и Он пришёл. Они молча стояли напротив друг друга. Глаза хищника и жертвы сейчас были окнами двух влюблённых миров. Слова были лишними. Она обхватила Его, Он - её талию. Они танцевали вальс под лунным светом, редкими лучами просачивающимся в комнату, а музыкой было биение Её сердца. Затем он ловко подхватил её на руки и заботливо разместил на ложе. А далее - мгновенно, с необычайной страстью, его клыки в двух местах разорвали её тонкую кожу, а губы плотно примкнули к шее. Он с жадностью высасывал из неё жизнь. Её кровь оказалась невероятно вкусной. В невообразимой степени вкусной. Настолько, что все яства богов вызвали бы лишь отвращение по сравнению с Её кровью. Она заметила, как быстро жизнь покидает её тело: - Остановись. Но Он лишь со всё нарастающей жадностью впивался в её шею. Она попыталась еще раз: - Остановись, пожалуйста! - безрезультатно. - Остановись, - еле смогла прошептать Она, а уже через пару секунд сил не было даже на это. Всё уплывало куда-то в неизвестность... Что-то горячее обожгло Её остывающие губы, но Он не был уверен, что успел... Вот он, тот самый сон. Её жизнь с этого момента погрузилась во тьму. И это было прекрасно. Это был её самый желанный сон. И Она теперь будет переживать его вечно...