Generation of Caribbean

      Лёгкий приятный бриз обдувал лицо Тайги, растрёпывая непослушные рыжие волосы. Парень вдохнул полной грудью морской воздух, продолжая медленно шагать по пристани. В это время дня в порту Сэнт-Патрисиа было много народу: туда-сюда сновали маленькие юнги, перенося поручения командиров; не спеша осматриваясь, бродили матросы в широких штанах и полосатых тельняшках, морской походкой меряя шаг; торговцы разгружали и нагружали свои суда, обмениваясь шутками и историями о мореплаваниях и далёких странах; тут же шастали группы любопытных, пришедших поглазеть на гостей из заграницы и загорелых, сутулых капитанов дальних экспедиций.       Снасти кораблей, только вышедших из доков, красовались на солнце, иные же — изрядно потрёпанные в штормах, выглядели как одеяния мертвецов, сотни лет пролежавших в склепах, и сейчас восставших из земли. Кагами остановился у одного из таких кораблей и с любопытством наблюдал за тем, как измученные члены экипажа приводили их в порядок. На их лицах была начертана усталость от многодневной борьбы со стихией, но в руках ещё чувствовалась сила, и они работали во всю: обновляли такелаж, снимали порванные в клочья паруса, драили палубу. Пожилой капитан стоял на пристани, раскуривая трубку и глядя на свою бывалую шхуну, столько пережившую за последний месяц. Тайга подошёл к нему и поздоровался. Старичок отвлёкся от своих мыслей, переводя взгляд на молодого моряка.       — Доброе утро. С чем пришли? — он натянуто улыбнулся.       — Вы ведь капитан этого корабля?       — Да, это моя «Тигрица». Сегодня утром только вернулись в гавань. Море нынче неспокойное, нас занесло в такой шторм; мои ребята до сих пор не могут отойти, а корабль…       — Надо же… Я слышал о страшном урагане, который ушёл на север. Боюсь, сейчас выходить в море небезопасно.       — Что же теперь, долг зовёт. Буря за бурей, видно, Бог к нам немилостив, — мужчина вздохнул. — А ты сам кто будешь, юнец?       — Кагами Тайга, юнга со шхуны «Петунья», к вашим услугам, сэр! — красноволосый вытянулся и отдал честь.       — Ишь ты! — седой капитан улыбнулся, и морщинки на его лице заиграли, — Слышал сегодня в кабаке, «Петунья» завтра отправляется.       — Так точно, сэр. Завтра с утра отплываем в Испанию, порт Хэлэс.       — Береги себя, сынок, и не нарвись на Поколение Чудес… — на этих словах голос мужчины дрогнул, и сам он заметно изменился в лице. Какая-то необъяснимая толика страха застыла в его сощуренных глазах, и он задумчиво выпустил струйку сизого дыма.       — Поколение Чудес… — зачарованно повторил Тайга, припоминая, где и когда слышал это название раньше. Он было хотел переспросить, но когда он опустил глаза на собеседника, его уже не было там. Маленький старичок словно испарился, развеялся, как дымка, не оставив и следа. Парень удивлённо пожал плечами и продолжил свой путь вдоль пристани, разглядывая корабли и экипажи, сгруженные на берег товары и лица путешественников. Да, завтра он впервые выходил в море юнгой. Всё своё детство проведя на побережье, он часто отправлялся рыбачить с отцом; уже тогда океан манил его. Всего один день, и его мечта станет реальностью… Истории о путешествиях, знакомые с детства, обрастут плотью и обретут форму. Теперь он сам станет их частью, их героем.       Минуя ряды больших и величественных парусников, Тайга направлялся в таверну Смита Гримпсона. Он многие годы выходил в море за рыбой, служившей ему не только пропитанием. Рыбалка в целом доставляла ему большое удовольствие, ощущение власти над живыми существами, однако приносила немалый убыток. Поэтому Гримпсон высушил свои снасти и развесил на стенах небольшой закусочной-гостиницы с его именем. В каждом деле, происходившем в маленьком портовом городишке так или иначе была замешана его персона; все сплетни передавались и хранились в его таверне, где ошивались представители всех слоёв общества. Здесь и рассчитывал узнать всю поднаготную о загадочном «Поколении Чудес» юнга с корабля «Петунья». Странно, что Кагами не слышал о нём раньше, много болтая с бывалыми моряками, знающими эти воды как свои пять пальцев.       Двухэтажное строение из выцветших досок, приобретших со временем серебристый оттенок со странной маленькой калиточкой, рассчитанной скорее на пожилых дам, чем на высоких и широкоплечих матросов, ютилось в самом конце длинной мощёной улицы, граничащей напрямую с пристанью. Поднявшись по каменной лестнице, Кагами убедился, что пришёл вовремя. Дверца забегаловки была приоткрыта, и из-за неё доносились громкий мужской смех и бряканье кружек о дубовые столы. Здесь как всегда царило оживление. У стойки хозяин беседовал со старьёвщиком, чья тележка осталась у входа; пьяные в стельку юноши горланили корявыми голосами старые морские песни, а их старшие товарищи хрипло подпевали; в углу сидели рыбаки и обсуждали улов, лучшие места клёва и прочие хитрости. Подойдя к барной стойке, парень бросил выжидающий взгляд на Гримпсона.       — Чего желаете? — к посетителю подошла молоденькая русоволосая девушка, дочка владельца сего заведения. Пытливый взор голубых глаз устремился снизу вверх на Тайгу. Девчушка застенчиво теребила подол зелёного платья и хлопала густыми ресницами. Ей можно было дать лет семнадцать, но взгляд у неё был совсем детский — так смотрят послушные дети на своих родителей. Волосы её были заплетены в тугие косы, что делало её ещё больше похожей на ребёнка. Её звали Грейс.       — Я бы хотел поговорить с твоим отцом.       — Он не может сейчас. — ответило существо с косичками. В этот момент, господин в потёртом сюртуке повернул голову.       — О, Тайга, сынок! Подойди-ка сюда! — воскликнул он, вмиг забыв о своём собеседнике.       — Постойте, — снова привлёк его внимание старьёвщик, — а как же?..       — Проваливай. — старик послушно ретировался, прихватив ожидавшую у двери тележку. Он недовольно пробурчал что-то, но на тихий голос никто не обратил внимания. Опираясь на костыли, Смит приблизился к красноволосому и похлопал его по плечу. Он был на две головы ниже Тайги, седина пробивалась на его висках.       - Как твои дела, мой мальчик? — мужчина был очень тепло расположен к Кагами, зная этого задорного парнишку с детства, он обращался с ним так, словно тот был ему родным сыном. Своих сыновей у Гримпсона не было, вот он и приглядел себе в приемники Тайгу. — Уже нашёл себе спутницу на весенний фестиваль? — полюбопытствовал он.       - О нет, меня не будет в городе. — заулыбался парень, желая скорее перейти к интересующей его теме.       — Как? Вы решили-таки переехать в Бритсвиль с семьёй, как и говорил твой отец?       — Дело не в этом. Завтра я отправляюсь отсюда в порт Хэлэс с экипажем шхуны «Петунья»…       — Батюшки! — развёл руками Смит, — Неужели мой мальчик вырос! Совсем уж большой стал, в плаванье собрался!.. А казалось ещё совсем недавно кузнечиков ловил да в траве валялся. Я искренне рад за тебя, мой мальчик!       — Спасибо, Смит. На самом деле, я хотел кое-что узнать…       — Обращайся. Не хочешь ли ты обсудить это с кружкой пива за счёт заведения?       — Не откажусь. Хозяин оставил дочку обслуживать клиентов и проследовал с Кагами к одному из свободных столиков. Грейс принесла им выпить.       — Ну-с, сынок, что тебя интересует? — Гримпсон сделал глоток, с готовностью кивнув головой.       — Что ты знаешь о Поколении Чудес? — Тайга глядел на старика серьёзно, не отрывая глаз, отпив белую шапку пены с верху кружки. Смит сильно изменился в лице, весь, казалось, сжался, напрягшись, сведя брови к переносице и плотно сжима губы, он не решался ответить. В его глазах мелькнул нехороший огонёк ужаса, да так и застыл. Он медлил.       — М… мальчик мой… — старик заговорил тихо, голос его звучал теперь сипло, потеряв весь задор. Владелец таверны явно не хотел говорить, но, не выдержав тяжёлого взгляда собеседника, вздохнул, выдавив:       — Видишь ли, сынок, море, оно ужасно опасно. Неудачливых путешественников в шторм поглотит волна, или же ветер порвёт их паруса в клочья и оставит погибать в мёртвый штиль. Недовольные матросы могут поднять бунт и жестоко расправиться с капитаном и всеми, кто останется ему верен. Если провизии станет не хватать, команда будет голодать неделями, сберегая последние крохи и заедая их отварёнными подошвами собственных башмаков. Молодой юнга слушал с интересом, не отводя взгляд в пивную кружку, а, напротив, заглядывая в выцветшие от времени сероватые глаза старика, словно пытаясь прочесть в них какой-то неуловимый укор, читающийся на его лице.       — Поломка приборов — и судно сбивается с курса, теряется в бесконечном океане. Благо ещё, если кто из команды сумеет сориентироваться по звёздам… Но есть… и беда куда более худшая, моря бороздят опасные разбойники, морские бродяги — пираты. Самая жуткая шайка на просторах всего океана не даёт проходу судам. Никто, нарвавшись на Поколение Чудес ещё не возвращался живым! — Смит замолчал, пронзительно глядя на Тайгу.       — Поколение!.. — выкрикнул кто-то из болтающих за соседним столиком. — Они убили моего брата!       — Мой друг вышел в море и больше не вернулся в гавань! — со злобной гримасой на лице взвизгнул старик из тёмного угла. Весь бар загудел, враждебно гикая и крича проклятия в адрес пиратов. Смит жестом призвал народ к молчанию.       — И на них найдётся управа, — с глупой надеждой в голосе проговорил он, — когда-нибудь.       — Я не боюсь! — красноволосый стукнул кружкой по столу, расплескав остатки пены. Старик молчал. Он не хотел обнадёживать парня, но и разрушить уверенность не старался. Лицо его, осунувшееся и серое, выдавало непоборимую внутреннюю тоску. — Так погиб мой отец.       — Я заткну это Поколение Чудес за пояс… На несколько секунд гомон голосов стих, повисло тяжкое молчание. Вскоре оно было нарушено приглушёнными криками и возгласами, всеми на разный лад осуждающими выбор паренька.       — Идиот!       — Совсем беда с парнем.       — Одумайся…       Напугать Тайгу не удалось. Все смотрели на него с сочувствием и лёгким испугом, как на душевнобольного, и так же снисходительно к нему относясь сейчас. Но он стойко переносил насмешки, пусть и выглядел оттого упёртым ребёнком. Грейс из-за барной стойки глядела на его поведение совсем иначе, чем мужчины, но мудро молчала, продолжая натирать бокалы и кружки до блеска, искоса поглядывая на смельчака.       — Ты не сможешь! — грубо оборвал его Гримпосон, бессильно сжимая кулаки, и потом, чуть мягче добавил:       — Береги себя.       — Обещаю.       — Выпьем же за удачу Кагами! — провозгласил Гримпсон Смит, и голос его вновь приобрёл былой задор, разносясь по зале и, как казалось, отражаясь в каждой бутылке алкоголя. Они выпили. И говорили так допоздна, пока за стёклами круглых гостиничных окошек-иллюминаторов не стало темно. Утих шум порта. Звёзды высыпали на ночном небе. По пустынной улочке брёл прихмелевший Тайга. Кагами думал о том, каково оно, это Поколение Чудес, думал о предстоящем плавании, в пьяной голове он воображал себя не простым юнгой, но капитаном корабля, и отнюдь не торгового, а самого настоящего военного парусника, посланного на охоту за пиратами. И вот, остановившись посреди мостовой, он повернулся лицом к плещущейся глади волн и прокричал: «Я снесу всё, что станет на моём пути, Я ОДОЛЕЮ ПОКОЛЕНИЕ ЧУДЕС, и ничто мне не помешает!». Кровь застучала в висках, и настроение разом поднялось. Добравшись, наконец, до дома, парень сразу завалился спать, готовясь кое-как подняться с рассветом, несмотря на гул в голове после похмелья… И вперёд! В путь… Шесть часов сна.

***

      В своей комнате не спал хозяин таверны «Гримпсонʼс». Он думал о Кагами. Не хотелось отпускать его в дальнее плаванье, отрывать от сердца своего воспитанника. Конечно, он не был ему родным отцом и не мог запретить Тайге сделать этот шаг к мечте, но уж очень неспокойно было стариковское сердце, предчувствие беды не покидало его, не давая Смиту всё никак уснуть…       На нешироком чердачке в старинной железной кровати лежала Грейси. Она всё думала об этом отважном красноволосом юноше, с которым была знакома с детства, но особого внимания на него не обращала. Теперь же он занимал большую часть её сознания. Ни одна посторонняя мысль не могла взбрести в её русую голову, не подцепив к себе подсознательно его имя. Странно. Нужно спать…       О чём думала пришвартованная в порту «Петунья», сонно покачиваясь на волнах, никто те знал. Лёгкий бриз осматривал такелаж, пробираясь в каждую щель, играя с тканью собранной и подвязанной парусины, осматривая резной штурвал и двери трюмов, и вот, наконец, оставшись довольным, успокоился.