Хлоп!

Джеральд шёл вдоль улицы, затаптываемой бессмысленным потоком. Потоком пустых и бездушных людей. Джеральд шёл, заново переживая фиаско сорванного контракта. Иностранные инвесторы были готовы буквально есть у него с руки, если бы не эта нелепая сцена с воздушным шариком. В самый разгар обсуждения преимуществ сделки в дверь постучались. Секретарша просочилась в зал переговоров с озадаченным видом. В руках у неё был огромный букет жёлтых хризантем и один воздушный шарик. Простой, красный, мать его так, воздушный шарик. Кажется, это для мистера Кранча. Кажется, это подарок от воздыхателя (откуда там моё имя?). Кажется, на карточке всего лишь пожелание благополучия и успеха в работе. А мне кажется, что я должен был уволить эту суку еще в прошлом месяце. Мистер Кранч и делегация утопили меня в вопросительном взгляде. Разве можно ожидать какой-либо угрозы от простого воздушного шарика? Как только на стол опустилась безобидная посылка, найдя временное пристанище рядом с председателем, шарик лопнул. Чёрт возьми, секретутка даже не успела отойти, как шарик лопнул без какой-либо причины! Готов поклясться, этот звук составит достойную конкуренцию разрыву военной мины. В ушах зазвенело. Присутствующие схватились за головы, выдавливая из себя стон боли. Нарастающей боли. Ещё несколько секунд и терзающее эхо разорвавшегося шарика вызвало внутриушное кровотечение. На девственный долгосрочный контракт упали безобразные алые кляксы. Мистер Кранч был в гневе. Он что-то кричал, яростно забрызгивая слюной листок договора. Прямо на пустой графе для подписи. Клянусь своей душонкой, я видел это своими глазами. Издевательство кармы? А криков всё равно не слышно – я оглушён, я в вакууме, я раздавлен. Инвесторы обернулись гремучими змеями с широко распахнутой пастью. С их зубов капали ядовитые обещания потаскать по судам. Мне едва удалось усмирить их жажду расправы, но ни перенести встречу на другой день, ни добиться устного согласия на проект не удалось. Рыбка сорвалась. Хотя, рыбка – слишком мелкое сравнение для подобного рода инвестора. Я только что упустил Моби-так-его-Дика. Мне нужно развеяться. Я сойду с ума в душном офисе. Готов самолично задушить крашеную сучку. Залитые солнцем небоскрёбы насмешливо слепят мне глаза, будто непрерывного звона в ушах мало для вселенского раздражения. Ненавижу свою работу. Я останавливаюсь перед очередным светофором. Красные диоды показывают стоп. Именно так, стоп моим перспективам и королевским амбициям. С наплевательским видом закуриваю прямо на улице. Стадо тупоголовых посредственностей глазеют в пустоту. Знали бы вы, каких высот я мог достичь пятнадцать минут назад, ха-ха! Вам не понять краха падения. Болезненного и несправедливого. Ещё двадцать одна секунда. В ожидании и гнетущих мыслях я не сразу приметил сбоку от себя клоуна. Простой парень в цветастом костюме, почему-то напоминающем военный китель, с ярким гримом и в странном пятнистом чёрно-белом парике. В его руке, обтянутой в ткань белой перчатки, была зажата связка парящих воздушных шариков. Он просто стоял и ждал зелёного света. Вдруг меня посетила забавная мысль: «Зелёный свет даётся всем одновременно, но кто перейдёт на ту сторону первым?» Она меня и отвлекла от главного. Усмехнувшись, я сделал уверенный шаг вперёд. Вдруг перед моим носом возник заполненный гелием розовый шарик. Я чуть отпрянул, в моё поле зрения угодил стоящий практически вплотную ко мне клоун. Аниматор всё это время жизнерадостно улыбался, немного наклонив голову вбок. Он протягивал мне розовый шарик. «На кой чёрт мне сдался этот шарик…» Если бы я задумался, остановился, сверился с собственным адекватным восприятием, вспомнил, что ничто не даётся просто так, то отказался бы. Безвозмездные подарки опаснее всего. Но я принял его. И вопреки собственным ожиданиям благодарно улыбнулся. - Спасибо! – я не узнал собственный голос, окрасившийся нотками радости. Меня это напугало. А клоун с воздушными шариками проделал чудаковатый жест рукой и поклонился, будто на цирковой сцене. Что происходит? Мне стало так легко, так воздушно, так… невесомо. Клоун стал уменьшаться. Тротуар начал отдаляться. Мои ноги больше не держали меня на земле с непрошибаемой уверенностью реалиста. Я летел. Лишённый гнёта гравитации, я с нарастающей скоростью поднимался ввысь, привлекая десятки и десятки поражённых глаз. Люди оборачивались, сталкивались с прохожими, тыкали в мою сторону пальцем, о чём-то шумно переговаривались. Волосы потеряли стальную укладку, растрепавшись с лёгкой руки шального ветра. Я так и не отпустил шарик, наивно полагая, что дело в нём. Ещё не осознав всю тщетность моего положения, я хранил паническое молчание. Вокруг беспорядочно разбрасывались бликами зеркальные окна многоэтажек. Они сверкали торжественно и отрешённо. Улыбчивый клоун всё ещё стоял на прежнем месте. Он улыбался. Я беспомощно уносился ввысь ровно до тех пор, пока лицо клоуна не изменилось. Я был на чертовски огромной высоте, но всё ещё остро различал физиономию клоуна. Его лицевые мышцы расслабились. Брови мрачно свелись к переносице. Улыбка растворилась миражом. Эмоция гнева обезобразила радужный лик шутника с воздушными шариками. Я начал падать. Встреча с асфальтом оказалась последней в моём деловом ежедневнике. Кровь Джеральда забрызгала клоунские башмаки, щедро облепив кусочками размозжённого черепа и мозгов. Несколько женщин завизжали даже раньше, чем поняли что именно их напугало. Люди стали свидетелями падения, не придав значения причине. Клоун с воздушными шариками какое-то время постоял в самой гуще суеты, после чего медленно перешёл дорогу.