«Корифей и его лириумные солдаты» Автор: Варрик Тетрас
– Гм. Оставь. Самсон знал Варрика Тетраса. Во всем Тедасе не было никого, кто бы не слыхал о прославленном сочинителе, драматурге, поэте. Его творения можно было найти во всех уголках света – от будуара знатной орлейской дамы, до походной уборной при армейском бараке. Ходили слухи, что когда тевинтерские магистры проникли в Золотой город, они узрели, что трон Создателя пуст. Точнее, пуст, да не совсем. На золотом сидении обнаружился потрепанный томик «Трудной жизни в Золотом городе» авторства все того же Варрика Тетраса. Именно после этого, как уверяли злые языки, магистрами овладело безумие, и они бросились прочь из проклятого места, разнося по Тедасу моровую скверну. Самсон поднял увесистую пачку не скрепленных между собой листов. Рукопись. Объемная, исписанная аккуратным, даже кокетливым почерком, обильно украшенным завитушками.~
В одной прекрасной и могущественной стране под названием Тевинтер жил-был один магистр, искусный маг-зачарователь, который мог изготовить любой артефакт и наделить его волшебной силой. Звали его Корифей. Несмотря на бесспорное мастерство, дела у него шли неважно, слишком уж мелочным, грубым и сварливым был колдун. Излюбленным занятием Корифея было проклинать покупателей, неосмотрительно попросивших скидку, а также наводить порчу на соседей – просто так, из любви к искусству. Стоило ли удивляться, что очень скоро у Корифея не осталось ни одного клиента. Да что там, не осталось никого, кто соглашался бы с ним общаться. Даже демоны, которых скучающий Корифей вызывал из Тени, отказывались в него вселяться, до того это был противный и мерзкий человечишка. Тогда вконец разобиженный Корифей подался в религию и стал жрецом бога Думата, потому что все, служившие Первому из Древних, приносили обет молчания, и это более чем устраивало Корифея. Но даже тут, в жречестве, проявился его скверный характер, поскольку он не придумал ничего лучшего, как отправиться в Золотой город, и изрядно там напортить. Надо ли говорить, что именно бог Корифея первым испаскудился и превратился в Архидемона. Возвратившись после всех этих печальных событий в Тевинтер, Корифей поселился на отшибе и выстроил из лично изготовленных кирпичей хижину, на крышу которой посадил статую дракона. Большинство магистров, конечно, повертели пальцем у виска, видя такие чудачества, но спорить не стали, поскольку нравом Корифей отличался на редкость дурным даже по меркам тамошнего общества. «Надо же, какой занятный бред, – мысленно восхитился Самсон. – Не знаю, есть ли там что-то полезное, но, безусловно, стоит забрать с собой, прочесть в более спокойной обстановке».~
В тот день, когда Эллана Лавеллан, впоследствии ставшая Инквизитором, раздавила Верховную Жрицу Джустинию на Конклаве, упав с небес невесть откуда, Корифея поблизости не было: он ушел по делам, разыскивать волшебные башмачки и чулки к ним в тон. Известие о гибели Верховной Жрицы вызвало у Корифея и огорчение, и радость. Он жалел, что пропустил такое интересное зрелище, но, с другой стороны, грех было не воспользоваться открывающимися возможностями. У Корифея была мечта – стать повелителем Тедаса, и начать он собирался с Орлея. Но на самом деле стремления Корифея простирались куда как дальше – он желал ни много ни мало – занять трон Создателя в Золотом городе. Когда Корифею удалось попасть на место трагедии, в окрестностях было безлюдно, Инквизитор Элли вместе со своими спутниками уже успела уйти. Следовать за ней без подготовки Корифей не решился, поэтому поспешил домой, посоветоваться с говорящим филином Думатом, которого еще птенцом поймал на Глубинных тропах. Думат отличался таким же пакостным характером, как и его хозяин, непристойно ругался, воровал жаркое и гадил на вещи Корифея, но за редкий ум и сообразительность нахальной птице прощалось все. У порога хижины была расстелена медвежья шкура, которую Корифей любовно именовал Кальпернией, лежа на ней долгими одинокими вечерами. Так звали одну прекрасную колдунью, ученицу одного из магистров, но, как и все хорошенькие женщины, она была капризна и отказала Корифею в его скромных холостяцких ухаживаниях. Его это безмерно печалило, и он утешался тем, что когда воссядет на трон Создателя, Кальперния будет счастлива ответить ему взаимностью. Вернувшись домой, Корифей полез в шкаф для обуви и ахнул от удивления. Его любимые походные башмаки, в которых он предпочитал совершать прогулки по Глубинным тропам, были густо усеяны какими-то странными красными кристаллами. – Вот так штука, – пробормотал Корифей. – я же их как следует протер и отполировал прежде чем убрать. Он взял башмаки и принялся счищать наросты. Но не тут-то было! Они словно вросли в тонкую кожу. Тогда Корифей вооружился скребком и принялся отдирать твердые мелкие камешки. Устроившись на жердочке, филин Думат с интересом наблюдал за его действиями, время от времени вставляя ехидные комментарии. – Ты б еще на чулки взглянул, хозяин, – посоветовал он. – На те, в которых был, когда надевал эти башмаки. Пораженный внезапной догадкой, Корифей бросился к корзине для грязного белья и выудил оттуда те самые чулки. На их носках густо краснели ростки все того же непонятного минерала. Робкая поросль все тех же кристаллов выглядывала и из швов. Весь вечер Корифей отчищал башмаки и отстирывал чулки от неизвестной дряни, пока не заметил, что красный зернистый налет появился на краях таза с мыльной водой, на щетке для обуви и даже на рукаве мантии самого Корифея. – Сжег бы ты эту пакость, хозяин, – снова влез филин. – Говорил тебе, меньше шляйся по этим гномьим тоннелям. Вечно какую-то гадость притащишь. – Тебя, например, – огрызнулся Корифей, быстро стаскивая с себя мантию и запихивая ее в мешок. – И что с этим делать? – Я ж говорю, попробуй сжечь. Остаток ночи Корифей с филином Думатом жгли странное вещество на заднем дворе хижины. Вещество чадило, дымилось, но сжигаться упорно не желало. И тут филину пришло в голову истолчить неведомую субстанцию в порошок… Самсон хмыкнул и перелистнул с десяток страниц.~
Инквизитор Эллана Лавеллан обычно предпочитала, чтобы ее называли просто Элли. Никто не знал, почему ей пришлось покинуть свой клан, известно только, что до последующих событий она путешествовала в зеленом фургончике по окрестным деревням Внутренних земель, торгуя собственноручно собранными травами и приготовленными из них сборами. У нее всегда можно было приобрести молотый сухостебель, сушеную дурнолуковку, жевательную смесь из корня смерти, сок метопиума, корешки феландалиса и прочие полезные в хозяйстве штуки. Вскоре Элли обзавелась узкой, но щедрой и понимающей клиентурой, и в последнее время работала исключительно под заказ. Все шло хорошо, до того самого дня, пока ей не поступил срочный и хорошо оплачиваемый заказ на пузырек демонической лимфы от одного постоянного клиента. Ехать предстояло на какой-то Конклав, Элли погрузилась в свой фургончик, запряженный парой друффало, и отправилась в путь. Тут-то Элли и поджидали приключения, круто изменившие всю ее жизнь. Не менее колоритными были и спутники новоиспеченного Инквизитора. Серый Страж Том Блэкволл, у которого была только одна нога, вторая оканчивалась деревяшкой, что он тщательно скрывал. Разумеется, это сложно было не заметить, поэтому секрет Стража Блэкволла был не таким уж и секретом, но большинство из деликатности предпочитали делать вид, что не замечают этой особенности. Кроме того, Блэкволл частенько рассказывал, как в бытность свою моряком попал в плен к людоедам, с которыми впоследствии подружился, несмотря на небольшое недопонимание при первой встрече. Напиваясь, он ужасно любил подкатывать к советнице Жозефине с предложением «подержаться за мачту», но в остальном был превосходным воином и галантным собеседником. Советник Каллен, по прозвищу Мудрый, был известен своим знаменитым доспехом, украшенным пышным воротником. Вокруг этой детали одежды советника было сломано немало копий в спорах, из чего же она сделана. Кто-то полагал, что это медвежий мех, другие настаивали, что это перья магической птицы, третьи недоумевали, зачем мужественному командиру вообще нужен такой сомнительный элемент гардероба. Но все они не знали главного: особенность этого воротника заключалась в том, что он помогал советнику думать. Как только в голову Каллену приходила очередная сложная мысль – а надо сказать, почти все мысли для него были сложными – он принимался усиленно размышлять, отчего мех (или перья) на его воротнике начинал заметно шевелиться, благотворно влияя на мыслительный процесс. Именно поэтому Каллен никогда не расставался с этим воротником, надевая его поверх любых доспехов, цивильного платья и - о, эти сплетни - даже поверх ночной рубашки. Еще были советница Жозефина, Страж дверей в инквизиторские покои, которая не расставалась с пером и бумагой, и советница Лелиана, по прозванию Сестра Соловей – непонятно только почему, поскольку никто никогда не слышал, чтобы она пела. Впрочем, пели те, кто попадал в ее нежные руки. Иквизиция не содержала для охраны Убежища многочисленной армии – все войско Элли состояло из одного-единственного солдата, которого звали Кассандра. Когда она не была занята чтением дамских романов, то проводила время в тренировках и учебных боях неподалеку от таверны, пугая нетрезвых посетителей свои воинственным видом. Хозяин харчевни много раз пытался убедить Кассандру выбрать другое место для своих упражнений, например, поближе к воротам, но так и не добился успеха. На самом деле Кассандра просто хотела наконец устроить свою личную жизнь, и другой возможности показать себя во всей красе у нее не было, потому что, так уж вышло, наибольшая концентрация особей мужского пола в Убежище наблюдалась как раз в самой таверне и ее окрестностях. «Видимо, как-то так все и было», – насмешливо подумал Самсон, вспомнив хлипкую оборону Убежища, и вновь перевернул несколько листов.~
…Корифей понимал, что если он один будет трудиться над созданием деревянной армии, даже и немногочисленной, то работа затянется надолго. Поэтому он пошел на Глубинные тропы и применил самое могущественное заклятие, какое только знал. Земля содрогнулась. Сбежались перепуганные порождения тьмы. – Наш повелитель и, можно сказать, отец родной Старший, – объявил филин Думат, пристроившись на плече хозяина, – приказал, чтобы к нему каждый день приходили по шесть гарлоков заготовлять бревна в лесу. Они должны являться со своими топорами и пилами. Порождения тьмы подумали, поплакали… и согласились. Заготовленные кряжи перевозили из лесу во двор Корифея. Там их расставляли сушить, но не на солнце, а в тени, чтобы они не потрескались. Через несколько недель, когда бревна высохли, Корифей принялся за работу. Корифей трудился денно и нощно не покладая рук и верстака с рубанком. Оживляя очередного солдата, Корифей посыпал ему голову и грудь чудесным красным порошком, сырье для которого он теперь выращивал в подвале на телах особо надоедливых соседей. Красный минерал, как выяснилось, оказался все тем же лириумом, только другого цвета и намного более редким и ценным; и обладал куда более впечатляющими свойствами, нежели его синий собрат. Корифей задумал на первое время ограничиться пятью взводами солдат, по десять в каждом взводе: он считал, что этого вполне достаточно, чтобы захватить власть над Голубой страной, как он про себя называл Орлей. Во главе каждого десятка станет рыцарь-капитан, а командовать всеми будет генерал – предводитель армии. Для рыцарей-капитанов Корифей заготовил красное дерево, а для генерала с большим трудом разыскал драгоценный палисандр. Две недели ушло на выделку генерала, а простой солдат получался за три дня. Генерал вышел роскошный: по всему его туловищу, по рукам и ногам, по голове и лицу шли красивые алые узоры из лириума, все тело было отполировано и блестело. Таков был генерал Самсон, командующий непобедимой армией Корифея.~
Самсон вздрогнул, отложил рукопись, устало потер лоб. Он был не слишком опытным читателем, и поток сознания Варрика Тетраса буквально сшибал его своим первобытным напором. Палисандровый генерал? Изготовленный Корифеем за две недели? Отполированный и блестящий? Ощутив острую потребность подкрепиться, Самсон сунул руку под стол, нашарил припрятанную там бутыль с виски. Отхлебнув немного, он вновь углубился в чтение.~
Чтобы возвысить рыцарей-капитанов над рядовыми, Корифей дал им собственные имена. После длительных размышлений он нарек их – Кэррол, Паксли, Денам, но потом ему надоело придумывать, и посему остальным рыцарям-капитанам пришлось перебиться без имен. Однажды, подслушивая под стенами Убежища, шпионы Самсона разузнали, что Элли несколько дней назад покинула свою ставку и отправилась по важным делам во Внутренние земли: собирать эльфийский корень. Причем, прихватила с собой большую часть отряда и оставила своим преемником советника Каллена. Узнал об этом и Корифей. Ему показалось, что это подходящий момент, чтобы разделаться с Инквизицией и захватить власть. Таинственная личность Элли, способной падать с небес и давить людей насмерть, слегка настораживала Корифея. Что до советника Каллена, бывшего храмовника, то он не внушал никакого страха – правда, Корифея смущало прозвище Мудрый, которое кто-то дал Каллену, и хотя Самсон много раз уверял своего патрона, что это, скорей всего, шутка, Корифей предпочитал острожность, отвечая своему генералу так: – Предположим, что ты ошибаешься, Самсон, и у Каллена есть мудрость. Зато у меня – сила. Что он может со своей мудростью, когда у меня мощная армия, а у него всего-навсего один солдат – Кассандра? Еще есть, конечно же, Элли, но она не успеет прийти на помощь… Решено – отправляюсь завоевывать Убежище! Филин Думат также одобрил план повелителя, и Самсон получил приказ готовить наступление. Но случилось так, что Инквизиции стали известны планы Корифея, и советница Лелиана тут же доложила о них командиру Каллену. – Нужно возвращать Элли, – сказал Каллен после долгих раздумий, отчего воротник его взъерошился пуще обычного. – Легко сказать, – возразила Жозефина. – Но когда Инквизитор собирает эльфийский корень, окружающий мир перестает для нее существовать. – Как бы там ни было, – выразила общий настрой Лелиана, – выбор невелик. Нам нужно готовиться к обороне Убежища. Каллен тотчас изложил свои соображения. Он сказал: – Я немедленно соберу мастеров, и они сегодня же начнут заделывать дыры в стенах там, где их растащили окрестные фермеры. Мы обошьем ворота листами железа, чтобы их нельзя было протаранить. Жозефина тоже выдвинула свой проект действий. – Я сейчас же разошлю продовольственные отряды по всем фермам, – сказала она. – Мы соберем в Скайхолде запасы муки, масла, сыра, яиц, пригоним стада скота и запасем для него сена. Враг может стоять под стенами целый год, но он не заморит нас голодом. А женщин и детей мы выгоним отсюда, чтобы у нас не было лишних едоков. – Очень прекрасный план, очень! – одобрил Каллен. – Иди и выполняй. Тебя, почтенная Лелиана, я назначаю начальником связи. Попытайся найти Элли и привести ее сюда до прихода врагов. – А ты чем займешься, Каллен? – У меня тоже есть важное занятие: Дориан выучил меня считать и делать в уме все арифметические действия с числами до тысячи. Этим и займусь. «И этот человек попрекал меня лириумной зависимостью», – укоризненно сообщил Самсон бутылке, отбрасывая очередные листы многостраничного Варрикова опуса.~
После победы над Алексиусом, Элли и ее друзья устало попадали на выщербленный пол замка Редклиф. Не успев перевести дух, они услыхали чей-то громовой рев за дверью. Заполошно повскакивав, друзья приготовились к круговой обороне от новой неведомой опасности. Дверь рухнула, и радостные крики огласили тишину замка – это король Алистер Тейрин спешил на помощь к Элли. Элли бросилась к нему навстречу. Она охватила руками его мощную шею, и благодарно запечатлела поцелуй на лбу, на котором красовалась золотая корона с гербом династии Тейрин. – Удивляюсь, – насмешливо сказал из-за ее спины Солас, – как это вы, Ваше Величество, решились покинуть уютный трон в Денериме и поспешить сюда, в замок, полный венатори, демонов и прочих опасностей? – Что же поделаешь, государственные обязанности, – вздохнул Алистер, поправив массивную золотую корону на голове. – Уж коли меня выбрали королем… – А ничего, что все уже кончилось и мы справились сами? Неужто вы, – Солас откашлялся, – неужто вы испугались, Ваше Величество? Алистер побагровел. – …С тех пор как мы с Героем Ферелдена выпили смелость из серебряного кубка, я теперь никаких чудовищ ничуть не боюсь, но ведь надо же было пройти через замок невредимым. Что толку, если бы я геройски погиб в бою, а ты, Элли, ждала бы меня здесь недели и месяцы! И вот я решил пробраться через подвал замка втихомолку. Солас аккуратно разложил котомку и прикорнул в уголке. Остальные обреченно слушали. …Я бесшумно пролез в винный погреб, – продолжил Алистер, – и стал медленно и осторожно пробираться сквозь него, как когда-то давно с Героем Ферелдена. Я шел и шел, и мечтал только о том, чтобы благополучно миновать опасное место, там есть такое – между двумя большими бочками, там очень темно и страшно. И вдруг я услышал справа, немного впереди меня, тяжелое сопение; повернув голову, я увидел в темноте ярко горящие глаза. И в этот миг шорох и возня донеслись до меня и слева: там тоже был враг!.. …Тут-то я вынул свой меч и предложил врагу сдаться во имя славы Ферелдена. Но подлые трусы затаились, в надежде, что я пройду мимо, и они вероломно нападут! Но не тут-то было. Я стратегически отступил в начало погреба и притаился в засаде. – Точно зассал, – прокомментировала Сэра. В этом месте Самсон не выдержал и захохотал в голос, расплескав стоящий перед ним напиток. –…Сколько я просидел в темноте… – в компании ривейнского розового, – снова вмешалась Сэра, не обращая внимания на настойчивые щипки Элли. – … сложно сказать, но я все время слышал враждебное дыхание впереди. Наконец, когда… – ... бочка опустела. – Снова Сэра. – …тени впереди сгустились, и я понял, что враг близко, я вскочил, бросился вперед и сделал такой великолепный прыжок, какого, думаю, не совершал еще никто на свете. И в это самое мгновение два огромнейших черных кота прыгнули навстречу, рассчитывая схватить меня. Они промахнулись самую чуточку и сшиблись друг с другом. Посмотрели бы вы, какая у них началась грызня! Наверно, каждый из них винил другого за то, что от него ушла добыча… От их рева дрожал весь подвал, а клочья шерсти летели до самого потолка. Но мне некогда было любоваться этим восхитительным зрелищем, я улепетывал изо всех сил, пока не оставил их позади. Вот какой опасности я избежал, – закончил Алистер. – И вот я здесь. «Надо все-таки брать сначала Ферелден, а не Орлей», – со вздохом подумал Самсон, сделав мысленную пометку сообщить об этом наблюдении Старшему. Можно бы и еще почитать, но времени было в обрез. Поэтому Самсон решил залезть в самый конец рукописи, чтобы узнать, что же произошло в финале.~
…Каллен оперся о стол в ставке командования и горячо заговорил, обращаясь к Элли и остальным советникам. – Друзья мои! Я тут поразмыслил: у меня в голове появилась отличная идея. Для борьбы с Корифеем нам нужно победить его генерала Самсона и разгромить его непобедимую армию, и сделать это можно только в сражении, потому что просто так он вряд ли согласится нам сдаться и признать нашу победу. Но для того чтобы победить, нужно вступить в сражение. А для этого надо, чтобы Самсон и его армия были в досягаемости от нас. Но Самсон с войском сейчас находится в храме Митал в Арборской глуши, а мы – здесь, в ставке командования Скайхолда, а наше войско вообще на улице. И я полагаю так, что когда ты находишься в одном месте, в другом тебя в это время нет, а твой противник находится именно там, где нет тебя, и, соответственно, его нет там, где есть ты. Какой же из всего этого вывод? Мы должны отправиться к храму Митал! Дружные аплодисменты были ответом на замечательную речь Каллена, Элли одобрительно закивала, а Лелиана довольно улыбнулась. Самсон в очередной раз сменил затекшую ладонь, которую прижимал ко лбу, и откупорил новую бутылку. Последние страницы фолианта заставили его содрогнуться.~
Сражение при Арборе было проиграно подчистую. Корифей, разбитый в храме Митал и освобожденный милостью Инквизитора, пошел куда глаза глядят под свист и улюлюканье горожан и фермеров, в руках он держал бережно свернутую медвежью шкуру, сзади плелся нахохлившийся филин Думат. Это было все, что осталось у поверженного недобога. Теперь надо было решить, что делать с лириумным генералом Самсоном. – Сжечь! – предложила Лелиана. Каллен приложил палец ко лбу и попросил не мешать ему думать. Наступила всеобщая тишина. Все зачарованно наблюдали, как шевелится пышный воротник, обрамляющий широкие плечи советника. – Нет, – сказала Элли, бросив свирепый взгляд на глубокомысленно молчащего Каллена. – Мы будем его судить. Через несколько дней состоялся суд над генералом Корифея. Советник Каллен лично открыл заседание. Самсона привели и поставили перед инквизиторским троном. – Послушайте, генерал, – обратился к нему Каллен. – Вы признаете себя виновным за все те проступки, которые вы совершили? – Нет, не признаю! – отчеканил генерал. – Я их совершал по приказу Старшего. – А если вас отпустят и дадут вам солдат, что вы станете делать? – Что я буду делать? – хрипло проговорил Самсон, исподлобья глядя на Инквизитора. – Достану побольше красного лириума и пришибу вас всех к демонам! Каллен картинно развел руками с видом «вы сами все понимаете» и потребовал для Самсона пожизненной отправки в рудники. После долгого размышления Элли сказала: – В рудники мы его отправлять не будем, это как-то нехорошо и жестоко, не будем уподобляться злым людям, проявим милосердие. Надо наставить его на путь истинный и обратить ко всеобщей пользе. Иди, Самсон, Дагна изучит твои силы. – Увести eгo! – распорядился Каллен. Жозефина, подойдя к Элли, прошептала на ухо, что ее хочет видеть чаровница Дагна. Инквизитор благосклонно кивнула и предложила пригласить ее сюда. – Здравствуй, милая Дагна, – приветствовала ее Элли. – Скажи, ты и правда знаешь, как нам поступить с несчастным Самсоном? Дагна весело обвела взглядом присутствующих. – Я думаю, – начала она, и умолкла, покраснев от взглядов десятков пар глаз, уставившихся на нее. – Я думаю, что все дело в том, что этот человек очень несчастен. Посмотрите на Самсона. Все его горести написаны у него на лице. Оно бледное, недоброе, несчастное. Считается, что облик человека – отражение его внутренней сущности, и я думаю, что эта связь не только прямая, но и обратная. Стоит сделать Самсону веселое, улыбающееся лицо, и он будет чувствовать и вести себя совсем по-другому. Предложение Дагны показалось дельным. Во всяком случае, стоило попробовать. Генерала отвели в подвальную мастерскую дворца. Работа продолжалась долго, часа три, но ни один человек не ушел из тронного зала, всем было интересно знать, чем кончится этот удивительный опыт. И вот все готово. В зал ввели человека, Самсона в нем узнали только по лириумному доспеху. На бледном лице была вырезана широкая ухмылка, уголки губ отшкурены, подшиты по краям и крепились к ушам. Слегка опущенный вниз кончик носа был аккуратно укорочен. Кроме того, Самсону перебили колени, отчего его походка стала дерганой и издали могла сойти за танцующую. Самсон проковылял через расступившуюся толпу и остановился перед Инквизитором. – Вы, кажется, желали меня видеть? – приятным голосом спросил он. – Да, – сказала Элли. – Кто вы такой? – Кто я?.. Да, в самом деле, кто же я? Честное слово, не знаю… – После операции бедолага немного не в себе, – подсказала Дагна, – не обращайте внимания, Инквизитор. Сменив лицо, Самсон сменил и характер, а после ряда ударов кузнечным молотом по голове начисто позабыл все свое прошлое. – Вас зовут Самсон, – подсказал Каллен. – Ну конечно, меня зовут Самсон, как я мог это позабыть! – И вы – учитель танцев, – сказала Элли, которой очень понравились новые изящные манеры Самсона. – Да, да, я – учитель танцев! Где мои ученики? Где мои ученицы? О, как я тороплюсь дать им первый урок! И Самсон, напевая и приплясывая, устремился прочь из зала, а за ним гурьбой с веселым улюлюканьем и заранее припасенными камнями погнались местные мальчишки и девчонки. Когда страсти несколько улеглись, толпа единогласно вынесла решение присвоить Элли следующий титул: «Элли, Трижды Премудрый Инквизитор Тедаса». Элли со скромным достоинством приняла этот титул как должную дань ее выдающемуся уму. – Блядь, – сказал Самсон, закрывая рукопись. Некоторое время он силился сказать что-то еще, но ничего более содержательного в голову не приходило. – Святая срань. Некоторое время он просидел, бесцельно глядя на последнюю страницу «Корифея и его лириумных солдат», монотонно раскачиваясь и прикладываясь к бутылке. Затем он собрал разбросанные у ног листы, быстро просмотрел их, нашел нужное место и довольно ухмыльнулся. После чего, сделав несколько пометок на карте, Самсон положил ноги на стол, отхлебнул виски и еще раз пробежался глазами по последним строкам романа, который произвел на него столь неизгладимое впечатление. – Учитель танцев, значит? Ну что ж, Инквизитор, давай потанцуем.