a dust track waiting for betrayal

Когда он увидел серый корпус Бамблби, что-то внутри с облегчением оборвалось. Это было просто благословение свыше. Гигантская зияющая дыра в хрупком корпусе, все еще немного отдающем желтым, – идеально. И он даже совсем ни при чем! Хотя отчасти, немного хотелось быть тому виной – хотелось, чтобы Бамблби стал для него тем, чем был Металхоук, пока все не испортил. Мертвецом. Мертвецом и постоянным напоминанием, вечным присутствием. Мертвецом, тихим и послушным, и всегда – всегда – понимающим. О, ему было с кем поговорить из живущих. Все они – боты, коны и гвозди, старые и новые, опытные и наивные, те, кто верил в него и те, кто не верил... Управлять можно всеми. Ему не доверяли – никогда; это наваждение, которое проходило за клик, час, день. И все равно ими можно управлять: нужно лишь найти верный способ. С мертвыми так не получалось. С ними было и не нужно: они его слушали. Никогда не срывались в ответ, никогда не выискивали тайных мотивов, никогда не игнорировали, не подводили, не бросали. Говорить с мертвым корпусом Металхоука было всегда приятно: он никогда больше не ответит, не разочаруется, – и прекрасно. И теперь будет так же, ровно так же. Бамблби и Металхоук были совсем разными, но сейчас это уже не имело значения. Глубоко внутри он знал, что могут появиться другие, совсем как они – иногда он ясно видел эти возможности, будто провода, соединяющие его с другими. Но они были слишком ценны, им нужно было жить, им нужно было держаться подальше от него. Поэтому его взгляд легко скользил по живым: они так много разговаривают, у них так много мнений и взглядов и возражений – никто не хотел просто его принять. Принять в качестве законного лидера Кибертрона. Бамбли принимал его когда-то, и он уже никогда не передумает. Не станет обвинять, не станет выискивать ошибки – но он будет слушать. Он просто говорить не будет. Все, кто ему когда-либо верил, были мертвы и тихи. Что приводило к одному очень простому выводу. Простейшему выводу. «И замечательно, – провозгласил он в пустоту. – Просто прекрасно». Пустота ему насмешливо улыбнулась. Старскрим позволил взгляду скользнуть по желтой броне и притворился, что не слышит.