Попытка забыть.

Джастин медленно оторвал свои губы от моей щеки и повернулся лицом к тете. Я тяжело сглотнула и напряглась, обдумываю свои следующие действия. Мне становилось жарко от неловкости и смущения. — Что...что это сейчас было? , — вскидывая брови, спрашивала женщина, — Мари, как это понимать? , — ее тон стал более жестким и грубым. Я мельком посмотрела на Бибера и пожала плечами, пытаясь что-то сказать, но я не могла, язык не поворачивался, то ли от страха, то ли от недоумения и тетиного злобного взгляда. — Я...я... понимаешь, — заикаясь, начинала я, бегая взглядом по наполненному гостями залу, — Это не то, что ты подумала. Позволь все объяснить, ладно? На лице женщины было множество недовольства. Она нервно сжимала бокал с шампанским, который держала с правой руке, и так же, продолжала смотреть то на меня, то на Джастина, стоящего в полной растерянности. Он молчал и стоял смирно, впервые за все это время. — Слышать ничего не хочу. Поговорим дома, — угрожающим тоном ответила разъяренная женщина, которая скрывала весь свой гнев, — А Вы, молодой человек, — она начала обращаться к парню, стоящему рядом со мной. Он слабо улыбнулся и протянул руку моей тете. Та проигнорировав его жест, замолчала на пару секунд и продолжила: — Будьте добры, отойдите к той даме, с которой Вы пришли на это мероприятие, — мой рот чуть приоткрылся от удивления. Улыбка пропала с лица Джастина и он, сделав серьезный вид, кивнул и молча направился в сторону, где стояла Сара с каким-то парнем. Похоже, с тем Джоном. Я дрожала. Мне было страшно от взгляда тети и ее речи, ее слов. Я знала, что эта женщина закатит скандал после того, как мы придем домой и останемся наедине. Моя боязнь не пропадала до самого окончания благотворительного вечера. Тетя держалась в стороне от меня, как и я. Старалась ни к кому не подходить и не наговорить чего-то лишнего. Джастин был с Сарой и своими друзьями. Пару раз бросал странные взгляды в мою сторону и усмехался надо мной. Так стыдно, мне еще не было. Похоже, моя опекунша специально отчитала меня перед парнем, который мне явно нравится. Она ни на того напала. Я имею ввиду личность по имени Джастин Бибер. Я бы никогда в жизни не смогла сказать ему эти невежливые слова, а она, сделала это так легко, будто не в первый раз. После того, как все начали расходиться по своим домам, моя тетя тоже решила, что нам пора. Я не стала противоречить ей. Всю дорогу она молчала и ни разу не спросила меня ни о чем. В душе, я знала, что она поджидает момента, от чего становилось страшно и неловко в два раза сильнее. Мое смущение не покидало меня с начала вечера, это и мешает. Мы добирались до дома на том же такси. В машине было тихо, несмотря на то, что играла тихая музыка, которая хоть как-то прерывала неистовую тишину в салоне. Я ожидала самого худшего, никак не самого лучшего разговора. Джастин предал меня. Он мог бы вступиться, представиться хотя бы моим лучшим другом, или просто обычным другом. Он молчал и наблюдал за тем, как меня отчитывают. Теперь об этом узнают все, даже Сара, будет гораздо хуже. Расплатившись за машину, мы вошли в дом. Женщина закрыла дверь, и кинув сумку на маленькую деревянную тумбочку, сложила руки на груди. — Почему ты все время позоришь меня? , — сквозь зубы шипела она, — Почему ты не можешь вести себя прилично, как другие уважающие себя девушки? , — она начала подходить ближе, а я пятилась назад, испуганно смотря на нее, ожидая очередного удара, — Я жалею, что позвала туда именно тебя. Хотела вывести в приличное общество, окультурить, а ты опозорила при всех, отдаваясь незнакомому парню. Я почувствовала сильный удар на своем лице, от чего-то начало гореть, при это щипля от боли. Приложив руку к горящему месту, я дала волю нахлынувшим слезам. — Ты ведь даже ничего не знаешь, — всхлипнула я, тяжело вздыхая, — Не знаешь, кто он такой. Я не позорила тебя, тетя. На нас никто не смотрел, никому и дела не было до нас с ним. Еще один удар по плечу. Я издала стон от боли. — На вас никто не смотрел? , — разъяренно прикрикнула женщина, — На вас смотрел весь ресторан! Что обо мне подумают, черт возьми? Ты только и делаешь, что позоришь меня, Мари. Твоим бы родителям это явно не понравилось. — Не нужно трогать моих родителей, — я повысила голос, — А ты, только и делаешь, что ищешь повод, чтобы тронуть их в каждой ссоре . Они были прекрасными людьми, жаль, что ты этого не видела. Ты продала все, что можно было продать из их вещей. Тебе денег мало? У тебя и так все есть. Прекрати это делать, иначе я... — Иначе что? , — она перебила меня, внимательно смотря мне в глаза. Из-за слез, я практически ничего не видела, все было размыто. Я молчала и плакала. Что я сделаю ей? Ничего. Она права. Если пойду в полицию и напишу заявление об насилие, то ее посадят, а меня в детдом, ибо мне нет двадцати одного года. — Марш в свою комнату, — приказным голосом сказала тетя, — Чтобы до завтра я тебя не видела. Кивнув, я обняла себя руками и рыдая, начала подниматься по холодным ступенькам. Я снова морально убита, а еще днем было все хорошо, Леонардо говорил мне милые слова. Его тепла не хватает сейчас, заботы и ласки чей-нибудь. Всхлипывая и пуская слезы, я не раздеваясь легла на прохладную постель и поджала ноги. Плечо ныло, щека щипала от удара, душа болела. Больше, я не чувствовала никаких эмоций, кроме удушающих изнутри. Порой, из-за таких жизненных моментов мне не хочется жить. И кому я нужна? Телефон, находившийся в заднем кармане моих синих джинс зазвонил. Трясущийся рукой, я достала его и увидела, что звонит Леонардо. Я поднесла вещь к уху, и ответила охрипшим голосом « да?» — Что случилось? , — взволнованно спросил парень, явно паникуя, — Сара мне какие-то ужасы рассказала. С тобой все в порядке? Я могу помочь? Я невольно улыбнулась. — Она тебе все рассказала? И про историю с Джастином тоже? — Да, только что звонила. Ты же знаешь ее, она никогда молчать не может, но это не суть. Я хотел бы узнать, как ты? Голос Леонардо был взволнованным и мягким одновременно. Таким теплым, нежным и заботливым, что я и не заметила, как перестала плакать. Такой теплоты мне не хватало, именно этой. — Теперь хорошо. — В каком смысле « теперь»? , — спросил он, — Тебе тетя что-то сделала? Если да, то говори, Мари. И я рассказала все, как он и просил. От начала и до конца. Зачем скрывать, если об этом знают уже все друзья Джастина? Сара не умеет держать язык за зубами, давно можно было понять. — Ладно. Послышались короткие гудки. В непонимании, я отбросила телефон в сторону и упала лицом в подушку, тихо всхлипывая. Никто не понимает меня, никто. Только моя подушка, которая мне как лучшая подруга. Я поняла одно: не стоит рассказывать окружающим о своих грядущих проблемах или неудачах. Лишь кивнут пару раз и забудут, так и не поняв. Я слышала шум внизу, громкие шаги тети раздавались по лестнице и по всему этажу. К чему она так громко это делает? Решила меня доконать? Пожалуйста, продолжай, кто тебе не дает этого делать? Как я знала ее, она очень флегматичная женщина, своенравная. Иногда добрая, в каких-то моментах бывает и злой, грубой хамкой. Например, как сегодня на благотворительном вечере. Я вспоминала эти моменты снова и снова, прокручивала у себе в голове и вздрагивала от ужаса. Тетя говорит, что я ее опозорила, пообнимавшись с парнем пару минут, а то, что она отчитывала меня на людях — это вовсе ничего? Такая наглость и безразличие, эгоистичность смешанная с повышенной самооценкой, которая говорит об ее скверном и вредном характере. От накинувшейся на меня бессонницы, я присела на кровать и уперлась спиной об стенку. В комнате было темно, светлый лунный свет освещал только половину комнаты. Тень от окна расположилась на кровати и на полу. Я усмехнулась от такой банальной картины. За окном послышались шорохи листьев и какой-то другой шум. Мое окно было открыто настежь, и эти непонятные звуки доносились все ближе и ближе. Я, аккуратно и бесшумно привстала с кровати, сжимая правую руку в кулак. Я готовилась к чему-то худшему, неожиданному и страшному. Переборов внутренний страх, я подошла к окну поближе и услышала резкий шорох, от чего отскочила назад. — Все в порядке, — послышался тихий голос Леонардо, — Это я, Мари. Все в порядке, — повторял он. Я немедля подошла к окну и помогла парню пробраться в мою комнату и нормально встать на ноги. Поэтому он бросил трубку? Чтобы прийти ко мне? Но как он узнал, где я живу? Об этом знал только Джастин. — Как ты узнал, что я здесь живу? , — я невольно положила руки на плечи парня, и несмотря на лунный свет, который падал на его лицо, я устремила взгляд ему в глаза. — Я давно знаю, где ты живешь, как и Бибер, понимаешь? Вспомни тот момент, когда ты узнала обо всем. В прошлый раз, дома у Мишель парни говорили мне, что это все было подстроено и они знают меня давно. Похоже, они все знают, где я живу. Губы Леонардо накрыли мою щеку, оставляя легкий поцелуй и пытаясь заглушить малую боль, я буквально таяла. — Щека горит, — шепча, произнес он, — До сих пор. Мне это не нравится. — Все хорошо, она не болит уже. Ты пришел, чтобы узнать, как я? На лице парня появилась легкая улыбка. Я решила снова ответить взаимностью и сделала то же самое, что и он, когда вошел в комнату. Поцеловала в щечку. Это приятно. Я понимала, что поступаю порой глупо. Я чувствую какое-то иное раздвоение в себе. В какие-то моменты мне нравится Джастин, в какие-то Леонардо. Джастина я хочу как парня, а Леонардо нет, мне уютно и легко с ним, как ни странно. Что выбирать? Похоть или хорошее душевное состояние? — Всегда нравилось, что ты такая догадливая, — его руки не переступали границ, они лежали на моих лопатках и осторожно водили вверх-вниз. От прикосновений у меня шли мурашки по всей спине. Щеки стали гореть еще больше от смущения и неловкости. Я не знала, как действовать и что говорить. — Я знаю, что я не такой, как Бибер, — спокойно начал парень, — Не такой джентльмен и добрый, вовсе не достоин такой девушки, как ты, — с каждым словом, голос Леонардо становился мягче и нежнее, а я сходила с ума от этого, — Много раз обижал и ни разу нормально не извинился перед тобой; прости меня за все оскорбления , что говорил. — Если я скажу, что прощаю тебя, то ты перестанешь извиняться ни за что? , — я, не понимая того, что делаю, подошла ближе к нему, сокращая между нами расстояние, чувствуя, как бешено бьется сердце Леонардо от волнения и неистово смущения передо мной. Я была в растерянности, недоуменности какой-то. — Возможно, — усмешка, — Я так понимаю, ты простила? — Правильно понимаешь. Наши губы практически соприкасались, я чувствовала сбитое дыхание на своих, и издала вздох. Парень ласково накрыл мои губы своими и начал нежно целовать их, иногда прерываясь. — Ответь на один вопрос, — оторвавшись, попросил он, я кивнула и улыбнулась, — Я тебе нравлюсь? Мари, если нет, не стоит себя заставлять. На мгновение я задумалась, жар окутал меня окончательно, с ног до головы. Отвечать честно? Да. Я отвечу так, как чувствую, что чувствует мое сердце, и плевать на последствия. — Нравишься. Я ответила честно. Так, как чувствовала прямо сейчас.