Послезавтра

Первым делом Северус направился в Хогвартс. Решение в первую очередь посетить Хогвартс далось не легко, потому что сначала он намеривался отправиться к Малфоям. Но привычка пересилила — он привык, что в Хогвартсе всегда находил ответы на вопросы. Сказать, что Хогвартс изменился — не сказать ничего. Изменился и сильно. В древних стенах зияли пробоины, оставленные темной магией и великанами, и их, видимо, не могли заделать; в холле у дверей в Большой Зал висела черная мраморная плита, на которой золотыми буквами были выгравированы имена погибших в Битве за Хогвартс; его родной факультет изменился до неузнаваемости, представ перед ним, во-первых, гораздо меньшим количеством учащихся, во-вторых, совершенно другим отношением к миру. Северус бы даже сказал, слюняво-хаффлпаффским, глупо-грифиндорским, занудно-равенкловским отношением. Словом, не тем, к которому он привык, обучая и обучаясь здесь. В этом то и все дело. Привык. Теперь все казалось чужим и непривычным. И Дамблдор. Хогвартс и Дамблдор казались величинами незыблемыми и связанными друг с другом, потому потеря одной из них, обернулась в его сознании крахом другой. Он и не думал, что его так потрясет новый Хогвартс. Все же за пять лет можно было свыкнуться. Можно было, если бы он бывал здесь. А он покинул Хогвартс пять лет назад. Шагая по широким каменным коридорам, минуя движущиеся лестницы и потайные двери, крытые галереи и бесчисленное множество портретов, он шел к кабинету директора. Студенты не обращали на него внимания, что не могло не радовать. Во времена преподавания Северуса несколько раздражала манера некоторых идиотски-пугливо прижиматься к стенам, когда он шел мимо, или обрывать свои разговоры, когда он только появлялся в конце коридора, словно ему всю жизнь мечталось, как узнать их глупые секреты. Дойдя до горгульи и только там вспомнив, что он, конечно, не знает пароля, Северус собрался пойти в учительскую, но увидел стремительно идущих к нему Гарри и МакГонагалл. Значит, Поттер решил обратиться к ней… или просто догадался, что если уж Северус возьмется ему помогать, он в первую очередь направится в Хогвартс. «Если так, то я становлюсь предсказуемым», — мрачно хмыкнул он про себя. Поттер был хоть и бледен, как вчера, но сейчас имел вид более сосредоточенный и решительный. Должно быть, продумал уже все, принял решение и надеется на успех. А он взрослеет, видишь, не бросается сразу, сломя голову, вершить судьбы народов, а сначала, вон, со старшими советоваться идет. Гарри кивком головы поприветствовал Северуса, МакГонагалл же сообщила горгулье пароль: «Незаменимых не существует» (Северус поднял брови) и, когда открылся проход, как ошпаренная, взлетела вверх по ступенькам, игнорируя движение лестницы и свой возраст. Определенно, Минерва выведена из себя. Кто ее вывел, догадаться не сложно, если взглянуть на виновато-возмущенное выражение лица Поттера. Северус вздохнул. Мало того, что Минерва после Битвы при Хогвартсе его, мягко говоря, недолюбливает, так ему сейчас еще выпало сомнительное удовольствие присутствовать при ее стычке с Поттером, где Северусу мимоходом что-нибудь да припомнится. Зайдя в кабинет — по привычке он по-прежнему называл его кабинетом Дамблдора — Северус с любопытством огляделся. Производивших неясные мелодичные звуки серебряных приборов стало меньше, зато добавилось книг. В общем же, обстановка не изменилась, и это хорошо. Северус бросил быстрый взгляд на портрет Дамблдора, еще раз убедился в полной его неподвижности и больше не обращал на него внимания. Все остальные обитатели картин, как обычно, притворялись, что спят. МакГонагалл тем временем подошла к своему столу, взяла лежавший на нем экземпляр «Ежедневного Пророка» и взволнованно спросила: — Гарри, как они могли узнать? — Вы знаете, я бы ни за что не стал бы распространяться на этот счет прессе, профессор, — твердо ответил Гарри, занимая кресло напротив стола. Северус, не долго думая, опустился в другое и вытянул ноги. — Послушай, все, правда, очень серьезно, — МакГонагалл повысила голос. — Определенно, это кто-то из наших, кто-то из Ордена. Только так можно объяснять, откуда «Пророку» известны такие подробности. И этот кто-то просто не понимает, что творит. Люди в панике, меня уже засыпали письмами — родители хотят забрать своих детей. Это как взрыв, Гарри. Слишком велик страх перед прошлым, и сейчас даже прозрачный намек на то, что былое может повториться, вызовет мгновенную реакцию… Будет бесконтрольное бегство, никто и не подумает бороться, Гарри, — совсем тихо закончила МакГонагалл. Что-то уж слишком она волнуется. Северус склонил голову на бок. Если ему не изменяет память, «Пророк» временами выкидывал уже подобные статьи с заголовками что-то вроде: «Тот-Кого-Нельзя называть, возможно, выжил», «Дети Того-Кого-Нельзя называть», «Наследие Того-Кого-Нельзя называть» и так далее. Эта статья, правда, отличалась большим количеством фактов, но помнится, и статьи, обличающие Дамблдора, выглядели вполне достоверно. — Минерва, вы думаете то, что пишут в «Пророке» о Темном Лорде — это правда, не так ли? — спросил он. Она промолчала, сосредоточенно скатывая газету в трубочку. — Задам вопрос иначе. Вы не думаете, вы знаете, что это правда, и отсюда вывод — Поттер был прав, когда уверял, что видел Темного Лорда и сейчас вас интересует, кто из Ордена Феникса приторговывает конфиденциальной информацией, верно? — Все и так ясно, — Гарри бросил на него сердитый взгляд. — Мы думаем, что это Флетчер. — Но не Хагрид, — ласково заметил Северус. Прежде чем Гарри бросился защищать Хагрида, МакГонагалл быстро сказала: — Это не он, я думаю. Хотя уверенности никакой. Но по сути, это не важно, Орден все равно соберется, и на сей раз с нами, в случае чего, будет Министерство. Тут дело в другом… — она умолкла, собираясь с духом, затем сухо продолжила: — Кроме этой довольно странной статьи и твоих слов нет ни малейших доказательств того, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. В прошлый раз было множество знаков, и Дамблдор, который всегда знал, что он вернется, поверил тебе, и это было правдой, — она помедлила. Северус скрестил пальцы у подбородка. Так вот значит, куда она клонит. Он покосился на Гарри. Тот, судя по его пальцам, судорожно сжавшим подлокотники кресла, тоже уже все понял. — Сейчас же, — громко продолжала МакГонагалл, словно стремясь за повышением голоса скрыть свою неловкость, — только вы его видите. Он является вам, как вы говорите, ничего не делает, просто смотрит и уходит. Почему он так себя ведет? — Это действительно странно, — ответил вместо Гарри Северус, задумчиво наблюдая за ним. — Но, как минимум, нужно все проверить, вам так не кажется, Минерва? — Нужно все проверить, — МакГонагалл не сводила взгляда с Гарри, покрасневшего от гнева. — Азкабан охраняется, как никогда строго, дети Пожирателей у меня под контролем, ему не так легко будет собрать сторонников, как в прошлый раз. — Скажите прямо, профессор — вы мне не верите. Ничего, я привык, — тихо сказал Гарри, едва сдерживая ярость. — Думаете, это я дал ту статью в «Пророк», да? — Нет, — твердо ответила МакГонагалл. — Я думаю, это чья-то злая шутка, с целью вывести всех нас из душевного равновесия. — Душевное равновесие, — мягко повторил Северус. — Как вы объясните видения Поттера? — Ваши видения, — МакГонагалл взглянула на Гарри поверх очков, — видимо, связаны с прошлыми переживаниями. Я не говорю, что так оно и есть! — поспешно добавила она, когда Гарри раскрыл рот, чтобы перебить ее. — Возможно, здесь какие-то чары… И есть вариант, что он на самом деле вернулся, этого я не отрицаю. Мы должны все проверить. — Будете дожидаться, пока он снова начнет убивать? Потом, наконец, расшевелитесь? — с вызовом бросил Гарри. Северус едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Нет, Гарри, не буду, — спокойно ответила МакГонагалл. — Орден уже созван. И мы с вами сейчас направляемся в нашу новую штаб-квартиру для обсуждения плана действий. — Новая штаб-квартира? — удивился Гарри. — Но мой дом… — Ваш дом стал небезопасным еще после смерти Альбуса. А уж после того, как вас и ваших друзей чуть не поймали при вылазке в Министерство… Гарри, почему я должна пересказывать это, вы ведь сами прекрасно все понимаете? — заметила она раздраженно. — «Нора» тоже отпадает. — Может, Минерва, вы, наконец, скажите нам, что это за место? — спросил Северус. — Мы решили, что дом Альбуса вполне подходит. На нем и так была уйма защитных чар, теперь добавилась и наша защита. Абефорт не против, чтобы мы его заняли. «Конечно, не против. Он наверняка считает, что сегодня будет первое и последнее собрание Ордена. Не удивлюсь, если оно состоится только для того, чтобы дружно решить упрятать Поттера в св. Мунго», — Северус заметил виноватый взгляд МакГонагалл, брошенный на Поттера. — Профессор, я с большинством членов Ордена говорил уже, никто мне не верит, если вы об этом, — сердито сказал Гарри. — У меня нет никаких доказательств, но одно я могу сказать точно: пусть я и сумасшедший, но нам на всякий случай нужно подготовиться к войне и… — А как ваш шрам, Поттер? — перебил его Северус. Гарри осекся и повернулся к нему. — Мой шрам? — неуверенно переспросил он. — Что ваш шрам? — встревожилась МакГонагалл. — Он снова болит? Гарри несколько секунд молчал, прежде чем ответить: — Нет. «И почему меня это не удивляет?» — Ни разу не болел после той ночи и сейчас не болит, но это ничего не значит, — с вызовом сказал Гарри и упрямо повторил: — Я видел его. — Возможно, — медленно произнесла МакГонагалл, не сводя с Гарри испытывающего взора, — после того, как Сам-Знаешь-Кто уничтожил в вас последний хоркрукс, связь распалась, и вы ничего и не должны больше чувствовать. «Не верит ни единому своему слову, хотя все вполне логично». — В любом случае решать это не мне, — со вздохом закончила МакГонагалл и встала. — Нас ждут в штаб-квартире. Идемте. Она взяла газету в руки. — Ну что же вы медлите? Через две минуты портал сработает. Хватайтесь же! Северус положил ладонь на газету, Гарри, помедлив, последовал его примеру. Через несколько мгновений их будто что-то дернуло за пупок и закружило в круговороте образов и ощущений. Когда головокружение прошло, Северус увидел перед собой старомодный дом за каменной оградой. Кружевные занавески на окнах, начищенная ручка двери, ухоженные кустики герани в небольшом палисаднике производили впечатление, что в доме жила пожилая дама, а не Альбус Дамблдор. Впрочем, директору всегда было, чем подивить народ. И похоже, Минерва — Хранительница Тайны, раз они видят этот дом. Подойдя к калитке, МакГонагалл обратилась к почтовому ящику, внятно сказав: «Минерва МакГонагалл». Из щели ящика пулей вылетел конверт, сложенный самолетиком, и понесся к входной двери. Протиснувшись в дверцу для кошек, он исчез, затем, почти мгновенно, появился снова, полетел назад и упал на протянутую ладонь МакГонагалл. Она развернула его и Северус, стоявший у нее за спиной, смог прочесть: «Раздражительный зонтик конкурирует с грибом». МакГонагалл прочла эти слова вслух, снова обращаясь к почтовому ящику. Как только она произнесла «грибом», железная калитка вспыхнула ало-золотым пламенем и исчезла. Они зашагали по песчаной дорожке к двери, которая при их приближении распахнулась — на пороге стоял Билл Уизли. — Всем здравствуйте. Собрание вот-вот начнется. Они очутились в просторной, светлой прихожей и, миновав ее, вошли через приоткрытую дверь в гостиную, где в разномастных креслах сидело множество людей, бурно переговаривающихся между собой, но тут же замолчавших при их появлении. И по тому, как несколько человек переглянулись между собой, Северус моментально понял, что говорили они о Поттере. Гарри ничего не заметил, он был окружен своими друзьями — Роном, Гермионой, Джинни и бывшими членами Армии Дамблдора. В Ордене Феникса множество новых лиц… и, в основном, те, кто сражался в Битве за Хогвартс. Юные все… а вот из старого состава осталось маловато. Либо погибли, либо вышли из Ордена. Что, кстати, им не в вину. Сам Северус не видел больше никакой необходимости в этой организации после того, как не стало Дамблдора. В финальной битве сражались в основном дети, а не хваленый Орден. Северус прошел, не обращая ни на кого внимания, к свободному креслу, сел и приготовился внимательно слушать… Говорили много, говорили красиво, образно, прибегая к логическим сравнениям и неоспоримым фактам… говорили ерунду. Ничего существенного о реальном положении вещей в этом нагромождении пустых фраз Северус не выявил. Видимо, так они решили держаться в присутствии Поттера. Он, кстати, все это прекрасно понимал. Жена крепко держала его за руку, постоянно контролируя, порой он порывался встать, но всякий раз наталкивался на предостерегающие взгляды своих друзей Рональда и Гермионы. Видимо, эта тройка задумала свою игру и не хочет, чтобы о ней прознали остальные. Ну, а остальные озабочены тем, чтобы за демагогией скрыть свое откровенное недоверие к словам Поттера и не менее откровенное желание ничего не делать. Протокол этого содержательного собрания строился на оборотах вроде: «Конечно же, мы не можем утверждать наверняка, но все же кажется, что это так, однако, с другой стороны, все сомнительно и неоднозначно, что может быть и эдак». Прекрасно, конкретного решения и конкретных слов не дождешься, как и помощи. Северус соединил перед собой длинные пальцы. Неизвестно, чего там ожидал Поттер, но он-то ждал именно этого. Поттер привык, что с ним все носятся. Ну, теперь пускай отвыкает. Без Дамблдора, Орден — гнилая многолюдная говорильня, что и требовалось, в общем-то, доказать. Он не стал дожидаться окончания собрания — слова Кингсли стали эффектным последним кирпичиком в стене непонимания, выросшей между Поттером и остальными членами Ордена Феникса: «У меня есть хороший знакомый в отделении интенсивной терапии в Мунго. Я могу поговорить с ним, Гарри, ты только не волнуйся, он просто проконсультирует тебя». На середине этой фразы, Северус встал и направился к выходу. Гарри изумленно смотрел, как он размашисто шагает с кривой ухмылкой на губах к двери, секунду помедлил и встал с кресла, потянув за собой Джинни. Рон с Гермионой тут же вскочили на ноги. Кингсли умолк, и больше дюжины пар глаз перевели взгляд с него на Гарри. Гарри же, ни на кого не глядя, быстро шел вслед за Северусом, таща за собой Джинни. Рон и Гермиона переглянулись и последовали за ним. — Что случилось? — Куда вы? Возгласы одновременно вскинувшихся МакГонагалл и миссис Уизли были проигнорированы. На пороге Гарри остановился и повернулся к Хагриду, который сидя на огромном, специально для него наколдованном топчане, все собрание только и делал, что переводил взгляд с очередного выступающего на Гарри и, казалось, не верил ни одному услышанному здесь слову. — Ты тоже думаешь, что я вру, Хагрид? Ты не стесняйся, говори, здесь никто особо не стесняется. Поднявшийся возмущенный ропот не смог заглушить возгласа Хагрида: — Ты о чем, Гарри? Конечно, я так не думаю. Ты сказал, что он вернулся, значит, это правда. А что… — он удивленно оглядел смущенно-разгневанные лица собравшихся, — что… тут разве все к тому и вело, что тебе не верят? — Да, — ответил Гарри. Его пальцы слегка дрожали, и Джинни сильнее сжала его ладонь. — Да брось, Гарри, быть того не может, — Хагрид заискивающе улыбнулся. Миссис Уизли робко начала: — Гарри, мы вовсе не утверждаем, что ты врешь. Просто возможно… — Возможно, я сошел с ума, — спокойно закончил за нее Гарри. — Мы этого не говорили, — миссис Уизли беспомощно оглянулась на мужа. — Да, Гарри, мы этого не говорили, — сказал мистер Уизли. — Но вы так думаете, и мне этого достаточно, — очень тихо ответил Гарри. Он смотрел на мистера Уизли, тот удерживал его взгляд, потом глаза все же отвел. Гарри вышел из комнаты, и его друзья последовали за ним. Все четверо аппарировали сразу же, как только очутились за калиткой. Северус вздохнул. Любит Поттер устраивать мелодраматические сцены, этого у него не отнять. Он оглянулся на огорченно переговаривающихся между собой членов Ордена, на застывшего Хагрида, на лице которого до сих пор читалось безмерное удивление, лениво подумал: «Бестолочь», запахнул плотнее пальто и перешагнул через порог. Никто его не остановил.