Ита-кун!

— Итачи! Ты приехал! — Шисуи радостно прыгнул на руки только что появившегося в дверях Учихи. Наконец-то его лучший друг, его маленький Ита-кун, приехал с практики. Последние три недели неугомонный брюнет носился от окна к окну, ожидая его приезда. Направившийся было в свою комнату, Итачи тут же был перехвачен. — Да потом разберешь свои чемоданы, пошли чай пить! — вопил Шисуи, утаскивая Итачи на кухню. — Шису, мне бы в душ… — буркнул Итачи, едва не разлив чай, насильно сунутый ему в руки. — Ну в душ так в душ, как чаек допьешь. — хмыкнул Шисуи, не прекращая оглаживать колено Учихи-младшего, заставляя того неестественно краснеть. — Допил? Ну вот и умница, а теперь пошли. Куда ты там хотел? Вытащив шиноби из-за стола и по-хозяйски перекинув через плечо, старший-Учиха завалился в ванну. — Ты так устал, Ита-кун, давай я тебе немного помогу. Соскучился за время своей чертовой практики по мне? — мурлыкнул Шисуи, нежно покусывая ушко друга. — Шису, ну я правда так устал, давай потом, а? — с хрипотцой ответил длинноволосый, потихоньку начиная стонать. — А мы и сейчас, и потом, мы же так долго не виделись… — Шисуи… Жаркий, голодный поцелуй не дал закончить фразу, заставляя улетать крышу в неизвестном направлении. Горячий душ. Клубы пара, скрывающие окружающую обстановку. Холодная стена. Его руки, с такой нежностью гуляющие по оголенной груди, плечам, пояснице. — О боги, Шисуи… Долгожданный вдох. Проведя пальцем по своим истерзанным губам, Итачи усмехнулся, как же он скучал по звериным поцелуям этого шиноби. — А ты похудел, не кормили совсем? — затуманенный взгляд обсидиановых глаз скользнул по груди, устремляясь ниже — исправим. Длинноволосый сам не заметил, как оказался на кафельном полу, ограниченный с двух сторон сильными руками. Горячий язык, блуждающий по обтянутым кожей ребрам, руки, запутанные в длинных волосах шиноби, полу хрипы-полу стоны, невольно слетающие с губ — да, так любит делать Шисуи, затягивать прелюдии, пока джинсы не станут катастрофически стеснять движения. — Не дрожи, как девственник, ты же знаешь, я потихоньку. — прохрипел Шисуи, рывком освобождая обоих от мешавших в данной ситуации джинс. — Помнишь Петти? — ухмыльнулся старший Учиха, являя раскрасневшемуся шиноби длинную резиновую рыбку из детского набора для купания. — Учихаа, как я тебя… — вскрик, мгновенная боль, постепенно заменяющаяся наслаждением. — Не мог помедленней! — Петти и так заждалась тебя, котёнок — шипел где-то в районе уха Шисуи, направляя игрушку глубже. — Убе…убери…сам…ну же… Следующие полчаса, окутанные дымкой разврата, казались бесконечно долгими и желанными. Стоны, разливающиеся по относительно небольшой ванной комнате, упивали слух. Два разгоряченных тела, переплетенные в едином танце страсти, припухшие от поцелуев губы и бесконечно любимые глаза… — Не оставляй меня больше, это была настоящая пытка — шептал Учиха, убирая с лица шиноби прилипшие длинные пряди — Я схожу с ума…