Вина

Лес. Во всей своей красе. Высокие деревья, зеленая листва которых колышется на ветру, разнообразие ягод, ручей. Все так просто, но красиво. Здесь так спокойно. Кругом царит гармония. Все живет, работает, словно по часам, как одно целое.       Единство. Жаль, в нашей семье больше этого не будет. И во всем этом я повинен. Не пререкайся бы я с Лео, он не лежал бы в коме. Сплинтер был бы жив. Наша семья меняется. Как гром среди ясного неба, мы лишились опоры, нам будто сломали ноги, и теперь мы отчаянно пытаемся встать. Но не получается. И во всем этом я виноват.       Это нанесло серьезный удар по каждому из нас. Раф не ест, не спит, лишь сидит на табуретке около Лео, надеясь, что он жив. Я редко заглядывал к ним, потому что боялся. Боялся увидеть ненависть в глазах Рафа,которую заслужил по заслугам. Но один раз мне пришлось. Во время осмотра Лео. Его взгляд был наполнен болью, не выражающий никаких эмоций, потерявший смысл жизни. Помнится, раньше в этих невероятных изумрудных глазах, словно горели огни, но теперь они погасли. Навсегда ли? Если да, то я во всем виноват.       Вдруг я наступил на какой-то росток, или то, что от него осталось - маленькая, острая палочка, торчавшая из земли. Она погрузилась в ногу лишь на треть, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать это. Боль… Но не ту, от которой хочется плакать, не ту, от которой хочется поскорей избавится. Такую сладкую, успокаивающую, приятную. Которой наслаждаешься, и хочется все больше и больше. Порой боль помогает мне забыть о душевной. Хоть я и никогда не разделял мысли суицидников, даже не воспринимал их всерьез, теперь понял и принял. Сейчас боль-это единственное, что остается, только она помогает. Что-то заставило меня оглянуться обратно на дом Эйприл, возможно, я вижу его в последний раз. По щеке прокатилась непрошенная слеза. Ну что ж идем дальше, я не хочу, чтобы меня нашли. И снова продолжаю свой путь по лесной чаще.       Почему-то я вспомнил Майки. Наш лучик надежды, весельчак. Он тоже сломлен. И я во всем виноват. Может, он и продолжает веселиться, шутить, но это лишь на публику. По ночам я слышу, как он плачет. Иногда это длится час, два, если не всю ночь. Иногда можно услышать тихий шепот: отец, учитель, Лео,брат.И это наш лучик надежды, и он сломлен из-за меня. И я ничего не могу этим поделать.       Ничего не могу.Не могу.Я всегда был слаб. Был слабее братьев, как физически, так и духовно. Я всегда чувствовала себя лишним, ненужным, я был не таким ,как вы. И что бы хоть как-то быть полезным, я изобретал. Теперь ,когда лаборатория разрушена, я совершенно бесполезен, не нужен. Слабый . Я обуза для них, особенно после того, что совершил. Разве я могу находиться рядом с ними? После этого разве я могу существовать? Вся моя жизнь абсурдно. Но ничего, братья, потерпите, скоро я перестану нагружать вас.      Почти пришел Теперь Эйприл будет счастлива. Они с Кейси могут не скрываться. Я уже все знаю. Недавно увидел, как они целуются. Было больно. Но это привычное дело. Все эти раздумья натолкнули на мысль: Почему Лео? Ведь я во всем виноват! Я должен страдать, не он, не братья! За что им это, это должен был быть я. Они этого не заслуживают.        Ну вот и пришел. Я протягиваю руки и раздвигаю листву. Моему взор открывается такая картина. Поляна. Где-то посередине него возвышается огромное, высокое дерево, лет сорока наверное. Слева от него находилось озеро. На его песчаном берегу распологалось три валуна, настолько больших, что можно было бы на них расположиться. Но все же не там.       Я пошел к дереву. Когда наконец я подошел к нему, то развернулся к нему спиной и сполз вниз. Все готово. Достаю лезвие. Вытягивать руку перед собой. Режу. Боль... Я так прекрасно себя чувствую. Чувствую себя свободным. Это так прекрасно. И это зрелище. Кровь. Она тонкой струйкой течет по руке, спускаюсь по ноге. Это немного щекотно. Вот и первые капли падают на землю. Мне становится страшно. Ведь я умираю. Но уже некуда отступать. Ничего не изменить. Тем более ,это только ради братьев. Ради братьев. Я обращаю свой взор к небу. Еще никогда мне не было так хорошо. Свобода. Наконец это чувство вины покинуло меня. Вина, словно монстр, поджирала душу. Но теперь все хорошо. Глаза уже покрываются белой пеленой. Уже скоро. Я смотрю под себя и вижу лужу, лужу крови, собственной крови. Надо бы попрощаться. Суицидники ведь всегда оставляют записки,но я попрощаюсь мысленно. Простите за все. На большее у меня не хватит сил. Глаза медленно закрываются. Прощайте...