Гори, гори моя звезда

             Спать хотелось невыносимо. Какое трудное дежурство, ни минуты покоя. Вот и сейчас, только я размешала сахар в пятой за ночь чашке кофе, как меня снова вызвали. Что опять случилось? Ребёнок. В соседней палате надрывалась женщина, она кричала на одной ноте, коллеги носились, а я на бегу выспрашивала подробности аварии у сопровождающего фельдшера „Скорой помощи“. Ну зачем этой семейке понадобилось тащиться после полуночи в круглосуточный супермаркет? До магазина они не доехали. Пьяный лихач врезался в правый бок машины, муж и дочь сидели сзади, девочке сильно досталось. Мать погибла на месте, ее даже в больницу не стали доставлять, сразу в морг. Зато пьяный водитель внедорожника совершенно не пострадал, отсыпается, сволочь, за занавеской в приёмном. На моей памяти — это далеко не первый подобный случай. На тот свет негодяев берут неохотно. Ладно, это лирика.       Их привезли сразу, отца уже оперировали. Данные анамнеза девочки были весьма скудные. Одиннадцать лет, данных о перенесённых заболеваниях нет, группа крови не известна. Я быстро начала раздавать указания, одновременно осматривая ребенка. — Где ещё болит? Мисс, соберитесь. Отвечайте внятно.       Личико малышки бледнело с каждой минутой. Внутреннее кровотечение, нужно хотя бы примерно определить локализацию. При несильном надавливании в области желудка ребенок болезненно сморщился. Повреждена селезенка! Однозначно, потому и состояние такое тяжёлое. Срочно решила определить группу крови, потребуется переливание. Мы помчались с каталкой в операционную. Неожиданно что-то странное привлекло мое внимание. Рука девчушки дёрнулась, по коридору промчался слабый ветерок. Стихийная магия! Девочка-то не простая. Я быстро и аккуратно накрыла пальцы ребенка.        — Не бойся, тут тебе помогут.       Вряд ли она меня слышала, но ветер прекратился. То, что девочка имеет магические силы, к сожалению, не делало ее бессмертной, и переводить малолетнюю колдунью в Мунго смысла не было никакого. Если выживет, то на реабилитацию отправится в магический госпиталь через пару дней, а пока не до того.       В предоперационной врачи уже мылись на операцию, прибежал взмыленный анестезиолог и уже пытал девчушку на счет аллергии и брал согласие на операцию у заспанной социальной работницы. Краем уха я успела услышать имя пациентки: Адара. Что-то всколыхнулось в моем сознании, на секунду я зависла, вспоминая. Что-то из детства, далёкое и счастливое. «Мне не нравится мое имя, какое-то оно тяжеловесное. Я бы хотела более певучее имя. Звёзд так много, почему мамочка не выбрала для меня имя „Адара“? Ах, вся жизнь пошла бы по-другому!» — топот маленьких ножек, лукавая улыбка и тонкий аромат цветочного мыла старшей сестры припомнился так ясно, словно я шагнула в фойе больницы прямо из залитого солнцем летнего утра. Звезда Адара, или Эпсилон созвездия Большого Пса. Вторая по яркости после Сириуса. Девочка-ведьма Адара, теперь ты точно выживешь. Просто невозможно снова потерять кого-то из своих. Из звезд, если кто не понял. И так никого не осталось. Незаметно я бросила на пациентку сканирующие чары. Плохо, она потеряла много крови. В этот момент выругался анестезиолог, получив результаты обследования. — Николас, что не так с анализами? — У девочки четвёртая группа крови, еще и резус-отрицательная. Утром был пациент, на него истратили почти все запасы. Боюсь, без крови ребенок не переживёт операции. Гемоглобин критически низкий. Черт, что же делать? Доктор Тонкс, у вас же четвёртая группа крови? Андромеда, милая, выручай! У малышки шок второй степени, ну пожалуйста! Давай проведём прямое переливание, а? Знаю, это против твоих правил, но ведь ребенок!       Внутри что-то оборвалось, звуки отодвинулись, мне виделась только маленькая фигурка на операционном столе. Медсестра срочно подвязывала волосы девочки косынкой, но непослушные кудрявые пряди рассыпались и свешивались с крохотной подушки. Да, я никогда не сдавала кровь. Вообще никогда. Кровь у магов слишком личное понятие, мы кровью не делимся. Но сейчас… В этот момент я приняла решение, и моментально начала действовать: — Проведем прямое переливание, по жизненным показаниям. У меня четвёртая резус отрицательная, Николас, готовь систему. Анестезиолог кинулся к операционной сестре: — Каталку, немедленно! Доктор Тонкс, спасибо! До конца смены еще полтора часа. Я подстрахую! И стажёры помогут, верно? Забираясь на каталку, я отмахнулась и крикнула, чтобы прислали моего стажёра. — Николас, скажи доктору Ричардсу, что он срочно нужен в четвёртой операционной.       Зевая, социальная работница подписывала необходимые документы, а я сжимала и разжимала кулак, чтобы игла попала в вену. Гемоглобин определяли в авральном режиме, проверили и группу крови. К счастью, группа и резус совпали, гемоглобин был высоким, я и не сомневалась, здоровьем обижена не была. Успела быстро дать инструкции стажеру третьего года и позволила себе на минуту закрыть глаза. Нужно точно вспомнить слова заклинания, нельзя перепутать ни одного звука. Внутреннее спокойствие, меня нет, есть только голос отца: „Queritur facti sanguinis esse parum, sanguis purus, sanguinem et sanguinem, ultro ad deditionem sanguis sanguinem, vitam redit“. Формула закрепления, повторить трижды. Лучше и придумать нельзя, а уж жертву я успею принести на родовой камень, для этого у меня есть двадцать четыре часа.       Я предупредила операционную сестру, что буду тихонько молиться, она рассеянно кивнула и занялась подготовкой. Прямое переливание крови — штука опасная и редко используемая, но в экстренных случаях применяется до сих пор. Тем более, что обследовали нас много и часто, так что никаких неприятных сюрпризов типа СПИД, сифилиса или гепатита С и прочей гадости пациентке можно было не опасаться. В реанимации не торгуются, знаете ли. Мое тихое бормотание вообще никого не волновало, латынь нынешние доктора толком не знают, а уж молятся и вовсе единицы. Так что пару раз произнесенное „Аминь“ всех успокоило, на меня просто не обращали внимания. В операционную вкатили древний аппарат с роликовым насосом и ручным приводом. Несмотря на свой почтенный возраст, аппарат старательно загудел и начал переливаться разноцветными огоньками на пульте управления, демонстрируя готовность к работе. Я задержала дыхание, наблюдая, как проводки подтянули к тоненькой бледной ручке.       Началось, кровь собиралась в большую стеклянную емкость, аппарат натужно пыхтел, направляя красную струйку в вену пациентке. Как только биологическая проба была проведена успешно, я зашептала слова заклинания. Хирурги тем временем вскрыли брюшную полость и деловито очищали операционное пространство. Я проговаривала слова медленно и уверенно, в ушах шумело, голова закружилась, то есть все проходило правильно. Когда я завершила ритуал, в операционной на мгновение вспыхнул ослепительный белый свет, но его сочли скачком напряжения и не стали отвлекаться. Как же я люблю экстренную службу! Даже пришествие Мерлина во плоти не способно нарушить рабочий ритм неотложного отделения, его поздравили бы с возвращением, проверили реакцию зрачков на свет и отпустили, чтобы не отвлекал от срочной работы.       Мне сунули честно заработанную чашку горячего сладкого чая с ложечкой медицинского спирта и оставили сидеть на кушетке в коридоре. Трижды подбегал стажер Ричардс, два раза с ерундой, но последний случай оказался интересным, я встала с его помощью и пошла разбираться с дамой, потерявшей память и вставную челюсть.       Несмотря на занятость, я придирчиво выяснила, что операция у Адары Шаддид прошла успешно, ее перевели в реанимацию. Отцу девочки так не повезло, он скончался, не приходя в сознание. Искали родственников пострадавшей, но пока безуспешно. По крайней мере, они были полноправными гражданами Великобритании, хотя и с арабскими корнями. А если не найдут? Девочку отправят в приют, летом к ней придет профессор из Хогвартса, и она отправится навстречу приключениям с куцыми перспективами впереди. Такой расклад мне не нравился.       Ладно, время пока было. Я закончила смену, отчиталась и аппарировала домой. Там я быстро выпила порцию Бодрящего зелья и скривилась. Да уж, я не переставала жалеть о смерти шпиона всея Британии уже десять лет. Сволочью Снейп был изрядной, но зельям его цены не было. Десять лет приходится травиться всякой гадостью, жаль, род Принцев прервался. Обрюхатил бы хоть магглу какую-нибудь, уж мы бы всем миром выучили сальноволосого бастарда, глядишь, и изжоги бы не было. Эх, мечты-мечты.       Мой путь лежал в морг больницы. Легкий „Конфундус“ и я получила свежий труп какого-то невезучего нищего. Спалить его и трех живых баранов на Родовом камне было делом пятнадцати минут. Да, я нарушала закон. Ну и что? Все его нарушают, главное — не попадаться. Сложно было после смерти тетушки Вальбурги незаметно утащить камень из дома на площади Гриммо, а вот пользоваться камнем совершенно не трудно. Главное, хорошенько защитить помещение и демонстрировать преданность делу Света. Я так хорошо все устроила, что даже муж и дочка о камне не знали. Да и зачем? Ритуалы я проводила редко, супруг и Нимфадора хвалили атмосферу в доме, а я отшучивалась, что дома и стены помогают. Еще бы, столько сил угрохала, но двух своих грязнокровок защитить не смогла. А ведь старалась, еще как старалась. Но не судьба. Бестолковые, неуклюжие, к жизни не приспособленные, а ведь любила их по-своему. Хотя разные мы были, ой разные.       Положа руку на сердце приходится признать, что из всех моих однокашников Тэд Тонкс был самым безобидным. Большим, нескладным и очень добрым. Когда папенька поставил задачу выйти замуж за Светлого мага, я тотчас представила Тонкса. Беллатрикс сразу подумала о Лестрейндже, как о правильном Тёмном. Очень хорошо папаня нам задачи ставил, чётко и конкретно. Только в одном мы с сестрицей рогом уперлись, вместе и крепко: Нарциссе мы дали возможность выбирать по любви. Всё же младшенькая, любимая. Отец тогда орал, непростительным „Круцио“ кидался, но мы держались стойко. Или дает младшей волю, или идет лесом со своими планами. Ожидаемо, матушка тоже вписалась за Нарциссу, папа поворчал для виду, но отступил. Продолжение Рода возложили на троюродного кузена, которого моментально выслали в США. Очень уж время было нехорошее, нужно было разделить риски. Так что я пошла за Светлого, с наказом детей много не рожать, пушечное мясо не плодить, Беллатрикс вообще рожать не стала, не захотела. Вот Нарцисса наша родила маленького, как же мы за неё радовались! И ведь даже потискать, погладить малыша не могли, заветы папины чётко вызубрили. Никаких встреч, никаких писем, ничегошеньки.       К Нимфадоре я сильных материнских чувств никогда не испытывала. Тем более, что она полностью пошла в отцовскую породу. Такая же большая, неуклюжая, простая и бесхитростная. Ухаживала, коленки лечила, нос подтирала, но в душе ничего не колыхалось. Да, дочка, ну и славно. Видимо, вся любовь на сестёр потратилась. Только и переживала, что о старшенькой, что о младшенькой. Но Нарцисса нас радовала, мелькала в бульварной хронике, балы устраивала, а первого июня всегда пила чай у Фортескью, в компании каких-нибудь прилипал. Я обычно пользовалась обороткой, и тихонько прогуливалась неподалеку. И Белла тоже, однажды мы с ней столкнулись в книжном магазине. Там окошко одно было, аккурат на столики под навесом выходило. Только я пристроилась с книжкой около окна, как одна невзрачная старушка очень знакомо фыркнула, рассматривая новое издание труда восемнадцатого века „Руны для всех и каждого“. Абсолютно глупая книжонка, нужно признать, дед ею меня по попе лупил в детстве, и поделом. Так я засмотрелась на книжку, что бабуля в дурацкой шляпке тихонько мне шепнула: — Андромеда? Привет. У меня чуть слезы на глазах не выступили, еле сдержалась. Было это году в семьдесят восьмом, кажется. Молодая была еще, порывистая. Я ответила, слегка улыбнувшись: — Привет, сестра.       Бабка моргнула, поставила книжку на место и молча сбежала из магазина. Потом я её ещё раз видела, когда нас с Тэдом захватили УПСы, и о Поттере расспрашивали. Нас разделили, я сидела в комнате связанная, Люциус развлекал меня анекдотами, потом влетела Белла и кинулась целоваться. Малфой вышел, а сестра обнимала меня и плакала, пыталась меня развязать, но я отказалась, чтобы Тэд ничего не заподозрил. Последний раз я вглядывалась в любимые глаза, слушала родной голос, целовала седые пряди самой красивой моей сестрички. Моя старшая сестра погибла второго мая девяносто восьмого года у стен школы, которую она безмерно любила. Теперь я стала старше её, а ведь всегда мечтала, что хотя бы состаримся мы вместе. Она обещала мне, что мы будем гонять с ней на инвалидных колясках и драться клюками, но не случилось. И тот пресловутый стакан воды не понадобился. Похоронили их всех вместе, УПСы лежали рядышком, я не ходила туда, но платила через подставных лиц, чтобы за могилой ухаживали. Нарцисса пошла ещё дальше, она тупо выкупила небольшое кладбище, тайком организовала перевозку тел и защитила место „Фиделиусом“, теперь там цветут розы и у каждого есть своя надгробная плита. Я бываю там два раза в год. Что характерно, Люциус настоял, чтобы плиту Снейпа воткнули в ряд со всеми. Теперь у зельевара две плиты: в официальном месте и среди УПСов. Даже после смерти загадка осталась неразгаданной, на чьей стороне он воевал? Малыш Драко убежден, что только на своей собственной. Он любил своего мрачного декана больше всех и лично заплатил журналистке Скитер, чтобы некоторые факты из биографии профессора не попали в ее книгу. Ни к чему это, и так публикация произведения „Сволочь или святой?“ наделала много шума. Лично я считаю, что из заголовка необходимо убрать лишний союз „или“ и дурацкий вопросительный знак, и тогда всё будет понятно и правильно.       Что-то я много думаю о мёртвых последнее время. Неужели старость приближается? Помню, как бабуля жаловалась, что мысленно постоянно перебирала события тридцатилетней давности. Да уж, память — странная штука. Например, о муже, дочери и зяте я почти не вспоминаю. Были, жили, ушли навсегда. Зато никто не мешал правильно воспитывать внука. Настоящий Блэк вырос, хоть и не та фамилия. Когда я обнаружила, что дочь и зять сбежали на побоище у стен Хогвартса, больше всего волновалась, что поганый оборотень выкарабкается. Нет, оба полегли. Говорят, руки тянули друг к дружке до последнего, идиоты. Если бы родню слушались, то жили бы до сих пор, плодили неуклюжих Люпинов и дальше. Нет, сбежали втихаря. Идиоты, прости Мерлин. Хорошо хоть ума хватило младенца дома оставить. Как победный шум отгремел, я сразу малышом занялась. Официальное заключение гласит, что ликантропия по наследству не передается. Ну-ну, где адекватная выборка? Нет нормальных исследований, и быть не может. Разумные ведьмы за оборотней замуж не идут, только моя непутевая дочурка вляпалась. Так что младенца я на Родовой камень воткнула, очистительный ритуал провела, как положено, и успокоилась только через несколько лет. Сильно мне моё маггловское медицинское образование помогает. Спасибо покойному мужу, очень он гордился, что я пошла обычную медицину изучать. Только работать приходилось урывками. Хорошо хоть, бабка с дедом Тонксы помогли, забирали к себе внучку, пока я на смену шастала. Может, потому я Нимфадору особо не любила, что росла она, в основном, у той родни. Типичная Тонкс и выросла, даром что в авроры пошла. Отвлеклась, точно старею. Итак, времени у меня до шести вечера. Нужно идти в Министерство, рассказывать о малолетней ведьме и подавать прошение на удочерение сироты. Только бы с Грейнджер не столкнуться, очень она ко мне подозрительно относится. Ну да, Белла повеселилась, а мне расхлёбывать. Я очень похожа на сестру, знаю. Правда, Гарри Поттер утверждает, что у меня лицо мягче, глаза добрее, но это ерунда. Всех отличий у нас, что Белла чуть выше была, да родинки на верхней губе не имела, а так словно под копирку сделаны. Ну и волосы разного оттенка, но это мелочи. Пришлось даже стричься и очки добавить, чтобы обыватели на улице не вздрагивали. На самом деле очки мне даром не нужны, остроте зрения любой орёл позавидует, но что поделаешь. Покуролесила старшая сестричка в последние годы жизни от души, совсем у нее после Азкабана крышу снесло. Да у них у всех не в порядке с головой после отсидки было, что там говорить. Тринадцать лет с дементорами даром не проходят, удивительно, что вообще выжили.       Оделась, документы собрала, рванула в Министерство камином. Довольно долго стояла в очереди к распорядителю, зато успела раскланяться с несколькими знакомыми и послушать свежие сплетни. Всё как обычно. Драконы буянят, великаны права качают, оборотни опять активизировались. Мой путь лежал на уровень два, в административные службы Визенгамота. Мне повезло, нужный кабинет оказался открытым, симпатичная ведьма-секретарь выдала мне бланки и сообщила, что господин начальник примет меня через десять минут. Поскольку таблички на двери не было, я поинтересовалась именем „господина начальника“. Ведьма мне смущенно сообщила, что прежний начальник ушел на пенсию, а господина Томаса назначили всего два дня назад, табличку еще не успели повесить.       Я замерла, не веря своим ушам. Дин Томас стал начальником! Ах, как неудачно! Ещё неделю назад я бы получила нужное разрешение без проблем, но теперь… Дин меня терпеть не мог, даже не здоровался при встрече, пролетал мимо с кривой физиономией. Он дружил с моим покойным супругом, они вместе скрывались от егерей, мыкались по лесам и низинам. Мой Тонкс погиб, закрыв собой Томаса от шальной Авады. Не знаю, о чём они болтали длинными стылыми вечерами, но Дин меня стойко недолюбливал. Делать нечего, я заполнила бумаги, выждала положенные десять минут. Затем набрала побольше воздуха и постучалась в закрытую дверь кабинета. Комната оказалась довольно большой и уютно обставленной. Цвета Гриффиндора били в глаза варварским великолепием, в этом не было ничего удивительного. Дин вольготно развалился в мягком кресле и небрежно изучал мои бумаги. — Миссис Тонкс, проходите.       Глаза этот гад даже не поднял и сесть мне не предложил. Плевать, я уютно устроилась в гостевом кресле и принялась разглядывать министерского служащего. А он постарел. Смешно говорить такое о мальчишке, но выглядит Дин неважнецки. Кажется, он ровесник Поттера, то есть тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения. На дворе у нас две тысячи восьмой, ему всего-то двадцать восемь лет. На лбу залысины намечаются, в уголках губ складки слишком глубоки, шея рыхлая. Разжирел, обрюзг. Похоже, жизнь после победы была не слишком радужной у господина начальника. На пальце кольцо, в глазах тоска. Женат, и не слишком счастлив. На столе нашлась колдография в рамочке какого-то младенца. Пока я рассматривала Томаса, он разглядывал меня. — Прекрасно выглядите, миссис Тонкс. — Благодарю. Я вас тоже давно не видела, вы изменились. Мой собеседник скривился: — Не нравлюсь? Ну я же не так хорош, как твои дружки-пожиратели.       На провокацию поддаваться нельзя. Плохо, что он так агрессивно настроен. Ничего, необходимо прояснить отношения. Неужели придётся прибегать к тяжёлой артиллерии и привлекать крёстного отца моего внука? Не хочется шумихи, каждый шаг Поттера отслеживается газетчиками. Похоже, скандалу быть. Но и я не отступлю. Решение было принято в тот момент, когда я поделилась кровью с незнакомой малышкой. Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, я спокойно ответила: — Не понимаю, каким образом вы пришли к таким умозаключениям. Я пришла сюда с целью подать прошение на удочерение девочки-сироты одиннадцати лет с магическим даром. Прошу вас дать ход моему заявлению. Томас окончательно взбесился, полагаю, из-за моего спокойного тона: — Так я тебе и поверил! Сиротку удочерить решила! Ври больше! Тонкс такой мужик был, надёжный, добрый, замечательный! А ты его не любила, вообще не любила! Я точно знаю, он мне на твою холодность жаловался. Он же от тебя сбежал, а не от Пожирателей. Мы с ним дружили, как родные стали. А потом его убили. А ты живёшь. И дочку Тэда убили, и его самого, а ты живая, развлекаешься! Небось твоя девка-то, от Пожирателя какого-нибудь прижитая!       Учитывая, что благодаря заклинанию на крови, девочка реально стала мне близкой родственницей, в его словах был свой резон. Сам того не понимая, Томас дал мне неоспоримое преимущество в решении вопроса об удочерении. Любая экспертиза, любое зелье родства покажет, что мы с девочкой — родные. Пока он орал, я быстро продумывала линию поведения. Без Гарри не обойтись, придётся показать ему воспоминание, значит без ответа грязные инсинуации оставлять нельзя.       Я подняла на Томаса глаза, полные непролитых слёз и нервно скомкала платочек: — Как вы смеете порочить имя моего покойного мужа и дочери? Я потеряла всех в Последней Битве! Одна я воспитываю внука, сына героев второй магической войны. Я ожидала найти в Министерстве помощь и поддержку, а оказалась облита презрением с ног до головы. Прощайте.       Гордо выпрямив спину, я вышла в приёмную и громко хлопнула дверью. К счастью, секретарши на месте не было, что дало мне возможность осуществить маленькую месть. На столе у Томаса дымилась чашка с чаем „каркаде“, его аромат невозможно ни с чем перепутать. Лёгкое заклинание поиска позволило обнаружить банку с бордовыми листьями на одной из полок открытого шкафчика. Лёгким движением руки порошок для прочистки кишечника перед операционными вмешательствами отправился в банку, Дину обеспечены весёлые деньки, пока он не свяжет понос с употреблением чая. Главное — никакого магического воздействия, никто не отследит. Обожаю свою профессию.       Кабинет главы мракоборцев нашла быстро. Поттер стал главным аврором в прошлом году, в нежном возрасте двадцати семи лет. Нужно признать, что к позиции своей он подошёл крайне ответственно и работал за двоих. Ожидаемо, в кабинете его не было. Не такой человек Гарри, чтобы безвылазно торчать в кресле. Пришлось вежливо оставлять записку с просьбой о встрече и ретироваться домой. Тем более, Тэд с Напкином скоро вернётся. Напкин — это наш домашний эльф. Обычно они вместе к Поттерам отправляются, когда я на дежурство ухожу.       Дома усидеть не смогла, меня словно магнитом в больницу тянуло. Очень хотелось проведать Адару Шаддид, спросить, нашли ли каких-либо родственников. Поэтому я дождалась внука, выслушала отчёт о пребывании у Поттеров и рассказала о ночном происшествии. Эдвард задумчиво почесал кончик носа: — Бабуля, а это девочка мне теперь кто? Сестра? Я улыбнулась: — Технически она тебе тётя, скорее всего. Я отдала ей свою кровь добровольно и закрепила заклинанием. Ты об этом молчи, потому что официально магия крови запрещена. Теперь она мне родня по крови, соответственно, и тебе тоже. Я хочу её официально удочерить. К сожалению, просто удочерить девочку не получится, придётся говорить, что она моя дочь от неизвестного мага. Зелье родства покажет связь, так что получишь ты новую тётю-сестру и скандал в придачу. Внук у меня был умненьким, моя школа. Поэтому он порывисто обнял меня и прошептал: — Добрая ты у меня, бабуля. Мы справимся. Я же знаю, что кроме деда, никого у тебя не было. Журналисты такого понапишут, эх! Когда малыш волновался, его волосы меняли цвет ежеминутно. Я приструнила ребёнка: — Приведи себя в порядок, Эдвард.       Внук ойкнул и немедленно уставился на меня лукавыми чёрными глазёнками. С семи лет мы ходили с внуком на занятия к магу-метаморфу. В своё время тот же маг пытался обуздать дар Нимфадоры, но она была слишком импульсивна. Зато с Тэдди все получилось как нельзя лучше. На самом деле внук унаследовал внешность от моей семьи, он был здорово похож на кузена Регулуса. Жгучий брюнет с широкими бровями и буйной шевелюрой, малыш уже сейчас нравился дамам от пяти до семидесяти лет. У Поттеров дома внук немедленно мимикрировал и становился огненно-рыжим, в угоду хозяйке дома. Я любила его в любом облике, а Тэдди обожал экспериментировать. В целом, новость о появлении нового члена семьи Эдвард воспринял доброжелательно. Напкин быстро пёк пирожки для дежурной бригады реаниматолов, Тэдди играл с моделью школьного паровоза. Уже через сорок минут мы постучали в дверь реанимации. Сегодня дежурил мой однокурсник, так что приняли нас радушно и разрешили навестить Адару. Заодно я выяснила, что родственников у девочки не нашлось, она была приёмной дочерью четы инженеров. Малышка была в сознании, она хмуро разглядывала потолок и тайком вытирала слёзы. Сегодня она выглядела получше, исчезла синюшность вокруг рта, на щёчках появился румянец, но длинный нос и печальные чёрные глаза смотрелись довольно уныло. — Вы из социальной службы? — девочка как-то очень знакомо изогнула бровь.       Я смотрела на неё во все глаза. На кого она похожа? Откуда я знаю это выражение? Пока я застыла, Эдвард взял дело в свои руки. — Нет, мама работает тут врачом, ночью она тебя принимала. Прими соболезнования по поводу твоих родителей. В обычном мире все думали, что Тэдди — мой сын, выглядела я слишком молодо, чтобы иметь десятилетнего внука. Ребёнок с удовольствием поддерживал легенду. Адара устроилась поудобнее на подушках и слегка пожала плечами: — Они были приёмными родителями. Третья приёмная семья за четыре года. Хотя мы не слишком ладили, но обратно в приют очень не хочется. А зачем вы пришли? Я решила не пытаться разобраться со своими смутными ощущениями и включилась в беседу: — Адара, меня зовут Андромеда. Это мой сын, Тэдди. Понимаешь, ночью я приняла участие в твоей судьбе и пришла узнать, как ты себя чувствуешь. Если тебе что-то нужно, мы принесём. Девочка смущённо улыбнулась: — Вы могли бы заплести мне косу? Медсестра обещала расчесать мои волосы, но пока она очень занята, а мне как-то неудобно ей напоминать. Я легко склонила голову в знак согласия и вытащила массажную щётку из сумки. — Конечно, Адара. У меня в детстве лучше всех получалось косы заплетать, а нас было три сестры, и все такие выдумщицы! Хочешь „колосок“ заплету, или французскую косу сделать?       Девочка попросила заплести простую косичку, и я с энтузиазмом принялась за дело. Тэдди поедал пирожок и рассказывал о большой и дружной семье своего крёстного отца, малышка внимательно слушала, а я аккуратно распутывала чёрные блестящие волосы. Коса получилась на загляденье, толстая и плотная. Показала результат с помощью небольшого зеркала из пудреницы, Адара смущенно поблагодарила. Потом я ее напоила минеральной водой без газа, договорилась, что обязательно передам в течение часа-полутора тапочки, туалетные принадлежности, книжку „Властелин колец“ и чашку с тарелкой. На прощанье мы расцеловали девчушку в пунцовые щёчки и пошли покупать все необходимое. В холле больницы я разыскала дежурную социальную работницу и получила консультацию по удочерению. Нет, маггловский способ больно муторный, слишком много бумаг собирать, слишком долго решения ждать. Передачу мы собрали быстро, передали через сестру реанимационного отделения.       Придётся напрягать все возможные связи и решать дело в магическом мире. Дома меня ждала сова с запиской от Гарри. Он приглашал обсудить дела за ужином у них на Гриммо, если моё дело не терпит отлагательств. Я с благодарностью согласилась.       Джинни летала по гостиной, ловко обходя острые углы и лучезарно улыбаясь. Пожалуй, это была первая и единственная женщина на моей памяти, которую не портила беременность. Она словно светилась изнутри, счастливая и уверенная в себе. Два черноголовых сорванца уже повисли на моем внуке, возбуждённо что-то объясняя старшему товарищу. Глава семейства умиротворённо наблюдал за идиллической картиной, откинувшись в кресле. Кикимер в белоснежной наволочке расставлял тарелки на красиво убранном столе. Меня он приветствовал торжественно, как всегда. Для него я всегда „мисс Андромеда“, хотя мне перевалило за пятьдесят, да и миссис я уже более тридцати лет. Он всегда кивал, и всё равно продолжал называть меня по-своему. Под его началом служили две молоденькие домашние эльфы, выполнявшие поручения с большим рвением.       Мы поужинали все вместе, я с удовольствием смеялась, слушая рассказы Поттеров о совместной рыбалке. Маленький Альбус подпрыгивал от возбуждения, демонстрируя руками величину рыбы, пойманной отцом. Ужин завершился, я проследовала в кабинет Гарри. Там он с наслаждением затянулся сигаретой, придвинув к себе пепельницу. — Рассказывай, Андромеда. Признаться, я очень удивился, обнаружив твою записку у секретаря. Зачем ты приходила в Министерство? — Гарри, думаю, что мне нужна твоя помощь. Видишь ли, я очень хочу удочерить девочку-сироту с магическими способностями. К сожалению, Дин Томас отказался рассматривать моё заявление в довольно резкой форме. — Да, Дин тебя не особо жалует. Он отзывается о тебе нелицеприятно, хотя я не понимаю, в чем причина. Мне нужны подробности.       Поттер принимал близко к сердцу беды сирот, сказывалось невесёлое детство у равнодушных родственников. Я не стала тянуть время и рассказала всю историю, не пропустив ни единой детали. Поттер слушал внимательно, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Когда рассказ подошёл к концу, он взъерошил волосы на затылке и удивленно посмотрел на меня: — Серьезно? Ты спасла малышку своей кровью? Ты действительно провела запрещённый ритуал на крови? — Не было другого выхода. Ребёнок бы умер на операционном столе. Да, я провела ритуал. Да, я осознаю ответственность. Но я бы сделала то же самое еще раз, Гарри. Девочка-волшебница, я сама видела выброс стихийной магии. К тому же, её имя — название звезды. Ты же помнишь наши семейные традиции. Я не смогла пройти мимо, и ни в чём не раскаиваюсь. Поттер медленно кивнул, потом вскочил и принялся расхаживать, заложив руки за спину. — То есть теперь любая проверка крови подтвердит, что она твоя родственница? Ты понимаешь, что придётся сказать, что она твоя незаконнорожденная дочь? Скандал будет, Андромеда. Но это единственная возможность избежать Азкабана. Ты готова к этому? — Да, на все твои вопросы. Я уверена, что нет правильных и неправильных решений. Есть поступки и есть их последствия. Когда я согласилась на прямое переливание крови, я согласилась на всё последующее. — Хорошо. Процедуру проведём завтра же, незачем тянуть. Извини за личный вопрос, у тебя любовники вообще были? Я спрашиваю потому, что придётся говорить о биологическом отце твоей дочери, ты же понимаешь. Я невесело усмехнулась: — Получается, был любовник. Хотя бы один. Разумеется, маг. Имени я не назову, имею право на конфиденциальность. Знаешь, что-то в малышке есть знакомое, но точно сказать не могу. Как будто вертится на краешке сознания какая-то мысль. Думаю, она полукровка, если ты об этом. — На какую фамилию запишешь? На Тонкс? — Нет. Сегодня же я подала ходатайство на смену фамилии на девичью, так что у Андромеды Блэк появится дочь Адара Блэк. Гарри лукаво ухмыльнулся: — Нужно Кикимеру сказать. Лоб от счастья разобьёт. Жаль, не мальчик. Продолжил бы фамилию в веках. Хотя есть варианты. Если взять в мужья покладистого волшебника, то можно договориться, он возьмёт фамилию жены. Знаешь, я ей хорошее приданое дам, с таким вот условием. Снова Блэки будут терроризировать Хогвартс когда-нибудь. Знаешь, я рад. Ты уж воспитай девочку правильно, пусть будет хладнокровной стервой, как вы все. Ой, прости. Я невозмутимо расправила юбку: — Хладнокровные стервы? Это комплимент, Поттер. И вообще, о своей девочке я сама позабочусь, ты о собственной дочке беспокойся, вот-вот появится на свет долгожданная малышка. Он расплылся в улыбке, и сразу нахмурился: — Да уж, буду лет через пятнадцать в засаде сидеть, с палочкой наперевес. Кавалерам Лили Поттер придётся несладко, это я тебе говорю.       Мы весело рассмеялись. С Гарри у нас сложились близкие доверительные отношения, так что ему прощалось многое. Бывало, я дразнила его и похлеще. Он вырос удивительно достойным человеком. Было у него обострённое чувство справедливости, и с годами оно не пропало. Мы договорились перевести девочку в Мунго на следующий же день. Там мы и проведём необходимые процедуры. К сожалению, без Томаса обойтись не удастся, Поттер приведёт его с собой.       Вернулись мы из гостей довольно поздно, сразу разошлись по спальням. Спала я этой ночью великолепно, мне снилось детство, мы с сёстрами играли в салочки и были беззаботно счастливы. Проснулась с улыбкой, оставила Тэдди на Напкина и приходящего учителя и принялась нервно расхаживать по дому, ожидая сову с документами от Поттера. Белоснежная полярная сова появилась в десять утра. Бумаги на перевод были составлены по всем правилам, я помчалась в больницу.       Адара меня ждала. Сегодня ей по-другому собрали волосы и убрали чёлку со лба под ленточку. Её перевели в послеоперационное отделение, она читала книжку и задумчиво водила пальцем по губе. Я точно видела этот жест раньше. Как наяву, я увидела хмурого мужчину в кресле с толстенным фолиантом в руках. Он водил пальцем по губе, задумавшись над текстом. В голове прозвучало: „Твой заказ на столе. Извини, не смог удержаться. Этот трактат о зельях я не читал“.       Я встала столбом прямо посреди коридора, не дойдя до двери палаты. Поскольку палата была предназначена для интенсивного наблюдения, огромное окно от пола до потолка оставляло мало места для воображения. Я видела этот жест, видела! Снейп. Девочка похожа на Снейпа! Говорят же, бойтесь своих желаний. На меня напал приступ икоты. Я икала и морщилась, с ужасом вглядываясь в черты девочки, пытаясь развеять собственные сомнения. К сожалению, а может и к счастью, я находила всё больше подтверждений фантастической теории родства малышки со знаменитым зельеваром. Пусть я ошибаюсь, Мерлин всеблагой, пусть! Но жестокая реальность безжалостно предоставляла мне новые и новые доказательства очевидного факта. Это дочь Снейпа. Те же изящные артистичные пальцы с красивой формы ногтями, те же бархатные чёрные глаза с длинными ресницами, тот же характерный изгиб брови, те же жесты. Интересно, будет ли она также эффектно взмахивать мантией? Стоп. Меня занесло. Моргана-заступница, я, получается, при живом муже крутила шашни с зельеваром? Хорошо, что его портрет не разговаривает. Опровергнуть сплетню не сможет. Впрочем, ему не привыкать. Если подумать здраво, то это неплохой вариант. Хотя бы не Пожиратель. Буду хранить гордое молчание и воспитывать детей. Покричат, косточки перемоют, да и успокоятся. Интересно, а кто у нас мама? Тут меня так тряхнуло, что я впервые осознала, где у меня находится сердце. Левая половина груди неприятно заныла. Я же сразу поняла, но не хотела себе в этом признаться. Меня потянуло к малышке, как магнитом, с первой минуты встречи. Адара — звезда созвездия Большого Пса. Любимое имя Беллы. Она хотела, чтобы её звали Адара. Конечно, свою девочку она назвала бы именно так. И группа крови совпала. У всех Блэков была четвертая группа крови, самая редкая в природе. И всегда только резус-отрицательная. Мы на самом деле родственники, даже без кровного ритуала. Вот почему она так быстро идёт на поправку, все врачи удивляются. Наша порода вообще живучая. Адара, дорогая моя племянница. Нет, дочка, моя родная дочка! Теперь главное — её не испугать. Хотелось целовать её безостановочно и прижимать к себе, чтобы никто никогда не посмел причинить ей вред. Одёрнув себя, я спокойно вошла в палату. — Добрый день, Адара. Она оторвала глаза от книжки и радостно мне улыбнулась: — Добрый день, Андромеда. Мне уже лучше, шов почти не болит. Сестра сказала, что я скоро совсем поправлюсь. — Так и будет, милая. Скажи, ты никогда не замечала, что происходит что-то странное, если тебя разозлить или напугать? Девочка нахмурилась и шёпотом ответила: — Об этом нельзя говорить, за это наказывают. Поэтому меня выгоняли отовсюду, из-за моих странностей.       Я сидела, чинно сложив руки на коленях и благожелательно улыбалась, хотя внутренности скрутило от бешенства. МОЕМУ ребёнку пришлось пережить немало горя. Всем отомщу, не будь я Андромеда Блэк. Я контролировала каждый звук, аккуратно проговаривая: — Это не странности, Адара. Это твоя суть. И моя тоже. Простым людям этого знать не стоит, но дело в том, что мы с тобой — ведьмы. Смотри! Я вытащила палочку из рукава и четко артикулировала: — Орхидеус! В моих руках оказался букет цветов, которые я вручила удивленной девочке. — Как ты это сделала? — С помощью волшебной палочки. Ты тоже сможешь, когда пойдешь учиться в школу Чародейства и Волшебства. — Ух ты! Я — волшебница! Это круто, очень круто! Я улыбалась вместе с ней: — Раз ты волшебница, то на реабилитацию после болезни ты отправишься вместе со мной в магическую больницу. Документы на перевод получены, все официально заверено. Ну что, поехали?       Малышка недолго собиралась, я посадила её в коляску с пакетом вещей в руках и выкатила из палаты. Нас никто не замечал благодаря чарам отвлечения на документах. На улице уже ждал неприметный зелёный фургон с рекламой какой-то цветочной лавки. Чары на машинах „Скорой магической помощи“ были сродни волшебному автобусу, так что домчались мы до госпиталя святого Мунго за пару минут. У входа нас уже ожидали целители приёмного отделения. Главный аврор Поттер и недовольный Дин Томас маячили поблизости. Я успела шепнуть Адаре, чтобы она ничего не боялась, и её моментально отправили вместе с креслом вглубь здания. Я оттащила Поттера и прошептала в самое ухо: — Гарри, всё ещё запутаннее, чем мне казалось. Это действительно моя родственница. Она дочь Северуса и Беллы. Всё сходится. Белле нравилось имя „Адара“, а внешне девочка вылитая Принц, тьфу, то есть Снейп. Мне мешала её чёлка, сегодня я удостоверилась. Поттер встрепенулся: — То есть ты не уверена, но есть внешнее сходство? Но как, они же друг друга на дух не переносили? Не понимаю. Впрочем, мы можем проверить твою теорию. Понимаешь, когда Снейп умирал, я был рядом. Он попросил собрать его слёзы, но кровь из раны на шее вытекала обильно, я запачкался. В общем, я сохранил свой окровавленный платок. Сверим образцы? Мысленно я танцевала от радости. Кто бы мог подумать, мальчишка-то запасливый хомячок. Сохранил кровь Северуса! При жизни зельевара это было немыслимо, а тут… Повезло, просто повезло. Поттер с места аппарировал домой, пообещав вернуться через десять минут. Я осталась наедине с хмурым господином начальником. Он процедил сквозь зубы: — Твоё прошение о смене фамилии будет удовлетворено в самое ближайшее время. Ты недостойна носить фамилию этого святого человека. Мило улыбнулась в ответ и подумала, сколько грязи на меня выльет данный субъект, когда увидит результаты теста на удочерение. Вежливо ответила: — Благодарю за оперативность. Мистер Томас, вы же видели смерть моего супруга и прекрасно знаете, что не я его убила. К чему эти невнятные обвинения? Мы прожили с мужем душа в душу двадцать пять лет, и так случилось, что он погиб во время военных действий. К сожалению, на войне случаются жертвы. Вы выжили, так радуйтесь каждому дню. Не всем так повезло. И у вас никакого права разглагольствовать, чего я достойна, а чего нет. Его физически заколотило от злости: — Он любил тебя, а ты его использовала! Он рассказывал, с каким затаённым презрением ты смотрела на него, как кривила губы, когда он ставил стаканы на подставки, как требовала называть вечернюю трапезу „ужин“ и кривилась, когда он просил вечерний чай. А любой десерт ты обзывала пудингом, и не хотела называть сладости — сладостями. Я слушала и удивлялась. Как же близки были эти беженцы между собой, с ума сойти. Ну да, я терпеть не могла простонародные привычки мужа, и аккуратно его подправляла. Запомнил, обиду затаил. Ну что поделаешь, мир его праху.       Вернулся запыхавшийся Поттер, подал мне руку, мы плавно двинулись в отделение. Там пришлось еще немного подождать, но вот принесли ритуальные кинжалы, откупорили заверенное печатью Министерства зелье родства, две капли крови смешались. Адара смотрела на происходящее горящими глазами, магический мир произвёл на неё ошеломляющее впечатление. Через семь минут зелье окрасилось в ровный золотой цвет. Дин Томас злобно выдохнул со свистом. Гарри Поттер и два свидетеля из целителей поставили свои подписи под документом, подтверждающим моё близкое родство с несовершеннолетней ведьмой Адарой. Господин начальник был вынужден заверить результат печатью и подписью. — Андромеда, что это значит? — девочка смотрела на меня со смесью радости и недоверия.       Пора, мой выход. Я протянула к ней руки и заморгала, в уголках глаз собрались крошечные слезинки, и это не было притворством: — Это значит, что я тебя наконец-то нашла, дочка. Ты — моя родная дочь, потерянная во время второй Магической войны и найденная вновь. Я оплакивала тебя каждый день, в течение одиннадцати лет. Ты — моя путеводная звёздочка, моя Адара. Я — твоя мама. Девочка неуверенно переспросила: — Мама? Мамочка!       Она плакала и смеялась, задавала миллион вопросов, цеплялась за меня, как мартышка, и не отпускала ни на секунду.       Пожилой целитель высморкался, второй быстро сунул мне Успокаивающее зелье, я же гладила и укачивала свою девочку, как младенца. Гарри вывел всех из палаты и закрыл за собой дверь. Я выдала Адаре заготовленную версию, что родила её и спрятала среди магглов, так как опасалась за её жизнь, а позже не смогла найти. На закономерный вопрос насчет „папы“ ответила, что отец был достойным магом и человеком, и погиб, сражаясь за правое дело. Поттер заглянул где-то через час и сообщил, что забрал Тэдди к себе на пару дней, до выписки девочки. Она уснула от переживаний, но продолжала крепко держать меня за руку. Незаметно я уснула рядом с ней. Проснулась от того, что всё тело затекло. Я аккуратно заменила свою руку на плюшевого мишку и вышла в коридор.       Меня ослепили вспышки фотоаппаратов, помятая от долгого ожидания Рита Скитер сунула мне микрофон под нос. Журналистам я сказала именно то, что и дочери. Когда вопросы начали повторяться, я выгнала всех визитёров. Они рвались в палату и пытались потребовать беседы с девочкой, но я пообещала проклясть всех скопом и по отдельности, если ребенка разбудят.       Суровая медиковедьма в бордовой мантии пришла неожиданно, но очень кстати. Она свистнула в свисток, прикрепленный цепочкой на пояс, моментально появилась парочка дюжих санитаров. Репортёры шумно вздохнули и потянулись к камину.       Мне разложили шикарную мягкую раскладушку, и я уснула моментально. Утром в палату заглянул пожилой целитель, наконец представился и выписал кучу зелий. Еще двое суток мы провели в больнице, только Напкин появлялся дважды в день с кастрюлями и приборами, Адару интенсивно лечили, а я просто была рядом. Хорошо, что я успела написать заявление на отпуск по семейным обстоятельствам заранее, мои смены перераспределили. Девочка была ещё слаба и много спала, я рассказывала ей волшебные сказки и пела детские песенки. На третий день появился утомленный аврор Поттер и вручил мне документы со всеми печатями. Дочку официально записали на моё девичье имя. Гарри смущенно улыбнулся: — Ты ничего не сказала про второе имя, я вписал бабушкино. Ты не против?       Он так много сделал для нас, что я совершенно не была против. Адара Дорея Блэк поблагодарила „дядю Гарри“ серебряным голоском. Я нашла время и передала Поттеру ритуальный кинжал с засохшей капелькой крови дочки. Он успел пробормотать стандартную формулу об использовании биологического материала только во благо, после чего я его отпустила. Газет он мне не принёс, мотивировав тем, что ничего непредвиденного я там не прочитаю. Да ладно, дома посмотрю. Тем более, что Напкин доложил: шестнадцать вопиллеров уничтожены, чужие совы выгнаны.       После Поттера в дверь просочился целитель Гилберт, выдал мне около десятка флаконов для дочки с рекомендациями по приёму, после чего пару раз взмахнул палочкой и выписал нас домой. Он обещал навестить Адару в течение недели, чтобы проследить за состоянием пациентки.       Лечебные зелья творят чудеса, даже путешествие камином нам разрешили. Целитель любезно набросил на нас чары отвлечения внимания, таким образом, мы абсолютно без эксцессов попали домой уже через двадцать минут. Дома было пусто и тихо. Адара жалась ко мне и косилась на магические светильники. По моему указанию Напкин полностью переделал мою спальню, я повела дочку туда. Эдвард занимал спальню Нимфадоры, а я решила спать в бывшей комнате мужа. Я вызвала эльфа, но на мой зов пришёл торжественный Кикимер. — Хозяин Гарри разрешил познакомиться с юной мисс Блэк. Кикимер горд и счастлив, мисс Андромеда. Адара несмело выглянула из-за моей спины и поздоровалась: — Добрый день, мистер. Я — Адара. Вы хотели со мной познакомиться? Старый эльф благоговейно прижал лапки к груди: — Дождался. Вылитая мать. Счастье-то какое, мисс Адара. Наконец-то вы дома. Он протянул мне потрепанную книжку со словами: — Хозяин сказал, что вы всё поймёте и передадите учебник мисс Адаре в своё время. Эта вещь принадлежала её отцу.       Я открыла первую страницу старенького учебника зельеварения за шестой курс и увидела витиеватую надпись: „Собственность Принца-полукровки“. Адара заинтересованно спросила: — Что это значит, мама? Я улыбнулась в ответ: — Это значит, что лет через десять я избавлюсь от проклятой изжоги навсегда, звездочка моя!