Что я чувствовал?

      – У меня не вышло...       Что именно не вышло? Почему я вспоминаю то касание, вгоняющее меня в ступор? Ты, безусловно, больше, чем обычный человек, Сион. Именно твоя рука, осторожно лежащая на моей шее, взбудоражила всё внутри. Эти чувства ранее были мне незнакомы, а может просто тщательно скрываемы. Не могу сказать точно, но факт остаётся фактом.       Голос Сафу, что зовёт тебя, определённо знак. Что-то тут явно нечисто. Хотя, какая уже разница, всё равно мне в этой картине нет места.       После того, как минуем воздушный коридор, словно меняешься. В тебе проснулся гений? Подробно объясняешь, куда идти и что делать, но в здании находишься впервые.       «Улыбается? Как так можно? Сион, ты…»       Из уст вырывается вздох. С чего это вдруг? Неужели действительно расстроен? Ведь он всего лишь смотрит куда-то в даль с таким обожанием, постоянно повторяя, что слышит голос. Их любовные романы меня никак не касаются. Или касаются? Если Собачница была права, значит худо мне дальше придётся.       Тогда, на лестничном пролёте, мне впервые захотелось прекратить всё это, но этого делать нельзя. Хотя бы ради тебя.       «Обернись, Сион. Подари мне тот взгляд».       Да, это определённо больше, чем привязанность. Больше, чем чувство собственничества, больше, чем благодарность за спасение. Проглатывать немые слёзы каждый раз, пока мечтаешь о размеренной жизни, ведь это означает свободу от Западного района. Свободу от меня.       Больно. Раны в груди нет, но сердце болит, не давая мыслить рационально. Холодность в действиях юноши, односложные фразы и улыбка, которой он мог заставить любого улыбнуться, но которая сейчас принадлежит лишь одному человеку в этом здании. Той, чей образ постоянно вспоминается ему. Сафу – его мечта, а я всего лишь способ достижения этой мечты.       «Сион, неужели всё действительно так?»       Почему он слышит лишь её? Почему не отзывается на мой зов? Я думаю о нём. Чувствую, что теряю, и с каждой секундой знаемый образ ускользает. Это будто болото. Засасывает, пока не поглотит с головой, заставляя либо захлебнуться, либо задохнуться. Что бы ты не выбрал, исход всего один – смерть. И сейчас это болото поглощает Сиона, отчего всё сложнее различить бывшую личину того самого мальчика. Мальчика, чьё сердце чисто, а взор направлен вперёд.       Двое ранены, и вместо ожидаемого волнения лишь механические действия. Ни единый мускул не дрогнул на лице, неужели так сильно изменился? Поднимаю обеспокоенный взгляд, созерцая спину, и сдерживаю желание обнять тебя. Тебя, такого привычного и, не побоюсь такого серьёзного слова, любимого. Собачница беспокоится лишь за свою жизнь, а у меня в приоритете спасение белобрысого чудика.       Увы, чудиком тебя сейчас можно назвать с трудом.       Всегда искал третий вариант, а теперь… Даже и знаю, что теперь.       – Голос Сафу. Она зовёт меня к себе.       На лице секундно отражается ворох чувств. Ты ведь не видишь, как я мучаюсь. Даже не задумываешься о возможной любви. Ищешь дружеской поддержки и понимания, и так сложно отказать. Боль. Снова глухая боль.       «Я теряю тебя».       Лишь та бойня пред лифтом заставила меня усомниться. Нет, не в твоих изменениях, а в отсутствии той самой нити, связывавшей нас с двенадцати лет. Приютивший VC мальчик вырос в добродушного юношу, но добротой здесь и не пахнет. Также, как и сочувствием.       После первого выстрела немой шок. Не верю, что такое может произойти.       – Сион… Ты чего?       Я уже видел подобный взгляд. У торговца телами девиц, когда он бесцеремонно пытался предложить мне войти в его грязный бизнес, ты будто сорвался с цепи, так неожиданно, и также неожиданно очнулся. Мой зов, в этот раз, не помогает, а раны мешают подняться и самому остановить.       Вижу, как ты направляешь дуло на голову офицера. Шепчу, не веря в происходящее, ведь Сион, которого я знаю, никогда бы не стал даже думать о подобном. И ведь всё из-за меня. Затащил его сюда, постоянно твердил, что нельзя быть таким простодушным, но чего добился?       «Я же просил тебя не меняться… Вспомни об этом, прошу».       В машине я обнял тебя, покрыв голову плащом. Обнял, пытаясь выразить ту самую заботу. Если вдруг заметил в лице грусть, то прости, но такова реальность. Главное не осознай, почему на самом деле так расстроен.       До последнего в душе треплется надежда на другой конец. Еле сдерживаюсь, чтобы не пролить слёзы. Вода из датчиков, среагировавших на дым, охлаждает тело, помогая справиться с нахлынувшим желанием, но держать это в себе не так легко, как кажется на первый взгляд. И всё, что я могу, лишь умолять.       «Взгляни на меня, Сион. Умоляю, взгляни на меня!»       Когда действо свершилось, и по твоей одежде расплескалась кровь, остаётся разве что разрыдаться. Плакать и каяться в содеянном, убиваемый собственными мыслями и переживаниями. Повторять одну единственную фразу: «Это все я», – и выплёскивать наружу скопившееся внутри, уже не боясь ничего. Вода смывает с лица слёзы. Твой взгляд не даёт права остановиться.       Наверное, именно тогда понял, что нашим путям не суждено пересекаться в будущем.       Моя жизнь – сплошное выживание. Твоя – беззаботная череда.       А ведь когда мы только свалились в яму, ту самую, на которой построен Номер шесть, тебя стошнило от увиденного. Теперь же трупы стали всего лишь трупами, и от этого тоже больно.       Способности успокаивать либо настолько шедевральны, либо это я так реагирую. Те прикосновения к плечам и тихий, мягкий голос. Даже на секунду показалось, что грань исчезла. Наши лица так близко, а ты вновь улыбаешься, мягко и ободряюще. Хотелось сделать всего один шаг на пути к счастью.       «Поцелуй. Мне нужен всего один поцелуй. Только твой поцелуй, Сион».       Лифт открывается, словно по велению сил свыше. Это она. Это Сафу ведёт нас к себе. Ведёт, чтобы забрать его у меня. Не хочу показывать отчаяние, но всё та же жгучая боль разрастается с каждым вдохом сильнее.       – Я так скучала, Сион, – её глаза пусты, словно два стекла.       Задаю вопросы, превозмогая боль от ран. Едва не теряю равновесие, но ты меня поддерживаешь. Даже на её глазах, на глазах девушки, в чьём сердце всё это время жила надежда на встречу, хватаешь и обеспокоенно произносишь моё имя. Из твоих уст я готов слушать его вечно.       Всё, что говорит Сафу, оставляет в твоём сознании след. Ты не можешь это понять, не хочешь принимать действительность. Слушаешь, спрашиваешь, срываешься на крик. Неужели правда так болезненна?       Мои объяснения вызывают лишь недопонимание, а слова девушки будто щёлкают переключателем. Гнев, злость, совсем не присущие тебе ранее, и отрицание собственных мыслей и идеалов рвутся наружу. Не могу просто так смотреть и слушать, как человек, которого знал, растворяется в своей ненависти к окружающему миру под влиянием жестокости происходящего.       «Хватит нести чушь!»       Удар. Глухой, сильный удар, заставляющий потерять сознание и отключиться.       – Зачем?       Глупый вопрос, если действительно любишь.       – Просто я хочу, чтобы Сион остался прежним.       Ты изменил меня. Взгляды, суждения, само отношение к жизни. Потерянный в тот самый день, я был готов умереть, но судьба преподнесла даже больший подарок, чем мог просить. Она преподнесла мне тебя. Наивного, доброго, верящего в гармонию и отсутствие разделений. В мир, где не приходится выбирать.       Поставленная на сердце тюрьмы взрывчатка дала начало концу. Ей приходится остаться, ведь так надо. Жаль, что ты этого не понимаешь.       Кричишь, рвёшься обратно, хватаясь за надежду спасти. Прости, Сион. Но в этот раз мы действительно не можем сделать этого.       Печаль заставляет выдумывать страшные небылицы. Слушаю, затаив дыхание. Обвиняешь меня в её смерти, в использовании тебя, как средства уничтожения тюрьмы.       «Не говори так, Сион. Мне больно это слышать».       На миг закрываю глаза, чтобы успокоиться. Если подыграю, сможем расстаться без сожалений и боли. По крайней мере, ты будешь меня ненавидеть и не захочешь видеть рядом. Разве не этого я хочу? Понимаю, что нет, но ведь так надо.       Начинаю нести ахинею, в которую никто не поверил бы. Стараюсь вжиться в роль, кидая надменный взгляд, но замечаю сзади военного. И всё в миг меняется. Кто бы подумал, что такая мелочь помешает нам оборвать связь. Так может, этого делать не стоит? Может, мы всё-таки созданы друг для друга?       Пуля, попавшая в бок, вызывает сильную кровопотерю и слабость. Ощущение, будто проваливаюсь куда-то вглубь, но слышу твой голос. Вновь обеспокоенный, без нотки обиды или злости. Ты так сильно печёшься о моей жизни, но почему?       «Сион… Сион…»       Лицо кривится от боли. Не очень красивая гримаса. Чувствую, что сознание мутнеет, мышцы расслабляются. Ведь всё происходит, как тогда, помнишь? В нашу первую встречу. Ты латал рану, от которой мне было дурно, а я совсем не боялся, хотя опасаться стоило. Так и сейчас. Мне не страшно за свою жизнь, когда она в твоих руках.       – Не умирай, открой глаза!       Тело будто обдает ледяной водой. Едва приоткрываю веки, устремляя усталый взгляд на сосредоточенное лицо. Такое родное и любимое. После, подлатанное тело безжизненно лежит на твоих плечах. Двигаешься вперёд, избегая военных, лишь бы вновь не ввязаться в драку. Хочешь спасти меня, во чтобы то ни стало. И от этого становится тепло на душе.       – Давай, Крыс.       Поднимаю взгляд, едва выпрямляясь.       – Быстрее, я смогу тебя поймать.       Такой бойкий и уверенный в себе.       С трудом тяну руку, почти отключаюсь от усталости и изнеможения, но вдруг слышу выстрел. Глаза медленно распахиваются, а сердце словно замирает. По твоей груди огромным багровым пятном начинает разливаться кровь. Прямой выстрел прямо в сердце, от которого тело начинает падать назад.       Я снова подвёл тебя.       Резко отталкиваюсь, хватая руку, и меня утягивает вглубь трубы. Уже внизу нас встречают старик и Собачница, помогая выбраться из пекла. База горит, взрывается, но до этого совершенно нет дела. Старательный зов Сиона по имени не вернёт его к жизни. Нет. Осознание этого заставляет зажмуриться и наплевать на происходящее. Уже всё равно, выживу или нет. Тот, ради кого жил последние четыре года. Тот, чьё счастье было важнее собственного. Тот, кто давал надежду на счастливое будущее.       Он мёртв.       Сидя около кучи ненужного хлама на складе, слышу, как двое наших сообщников переговариваются. Старик всхлипывает, не веря в смерть Сиона. Собачница уже готова бежать, лишь бы остаться в живых. Ну а я…? Я даже с места двинуться не желаю, не то чтобы убегать. Ведь он не сможет сбежать с нами, а значит смысла спасаться нет.       Грубо отказываюсь от помощи, падая на пол. Никто из них не сможет понять этого. Никто не чувствует ту же самую боль, что и я. Медленно, но верно, двигаюсь по направлению к трупу, волоча за собой больную ногу. Да кому нужен этот мир, если в нём нет, ради чего жить!? Чувства, живущие во мне, не умрут даже после его смерти. Та привязанность, переросшая в любовь, не сможет просто так покинуть сердце. И уж лучше отправиться в ад, чем каждую ночь страдать от потери.       «Сион… Сион, я так и не успел сказать тебе…»       Слышу громкие, отдаляющиеся шаги этих двоих. Пусть. Даже если весь мир бросит меня, я не брошу его. Не смогу отпустить. Это слишком больно.       Излюбленная куртка покрывает застывшее в умиротворении лицо. Сажусь рядом, не отрывая глаз от той точки, где находятся его глаза. Ведь ещё секундами ранее они были открыты и смотрели прямо мне в душу. А мои глазах теперь пусты и стеклянны, но не по той же самой причине, что и у Сафу. Она – посланница божества лесного народа. Я – потерянный в жизни юноша, не имеющий права жить.       Уста раскрываются, и из них вырывается пропитанная горечью песня. Песня помогает на время унять боль, унося в другой мир.       Никто не думал, что буду петь над твоим трупом.       Слёзы – это проявление слабости, но мне ни капли не стыдно проливать их, лёжа рядом с тобой. Я уже готов к смерти. Может при нашей следующей встрече там наберусь смелости сказать о своей любви, заставляющей меня прирасти к этому месту и просто плакать, отрицая существование жизни без этих горячих рук.       Закрытые глаза озаряет мягкий свет. Открываю, но не хочу верить им. Сафу? Она пришла к нему, даже после смерти пришла. С трудом сажусь и смотрю, как покрытые золотым свечением руки кладут голову юноши на колени и начинают осторожно гладить побелевшие волосы. Её дух улыбается и поёт. И на это нельзя смотреть без удивления.       «Спаси его, Элиуриас. Дай ему выжить. Умоляю тебя».       Сафу действительно любила. Любила настолько, что даже сейчас спасает ему жизнь.       Рядом со мной он не будет в безопасности. Никогда. Я всем сердцем желаю, чтобы Сион жил счастливо и беззаботно, вдали от жестокости и выживания любыми способами. Именно поэтому придётся отпустить его, когда придёт время. Жаль только, что оно уже пришло.       Конец песни, лёгкий кивок, добрая улыбка. Образ девушки растворяется в пространстве, а дальнейшее сложно описать обычными словами. Подрываюсь на ноги, вглядываясь вверх. Передо мною предстало божество в своей истинной форме. Величественная и необыкновенно прекрасная, настолько, что от одного взгляда рот раскрывается.       Элиуриас начинает светиться всё ярче и ярче, пока не прекращается в столб света, прорывающий крышу и вздымающийся высоко к небесам. Взрыв, радужная волна, и с неба начинают падать золотые частички, добавляя в атмосферу лёгкость. Только сейчас замечаю, что тело совсем не болит. Раны затянулись в мгновение ока.       – Крыс?       На секунду замираю, опуская взгляд на юношу. Он садится и смотрит на меня, так, будто ничего не произошло. Не было того ранения, смерти, моих слёз.       – Я слышал песню Сафу.       На эти слова мне остаётся лишь улыбаться. Улыбаться и смотреть на тебя со всей нежностью, на которую только способен. Ведь это конец, верно?       Поднимаемся выше и устремляем взгляд на горизонт. Горизонт, не очерченный стеною. Мы смотрим на твою осуществившуюся мечту. Ограды Номера шесть исчезли. Всё начнётся с чистого листа. В том числе и твоя жизнь, в которой нет места такой опасности, как я.       Кротко улыбаюсь и разворачиваюсь, собираясь безмолвно уйти. Ведь теперь всё иначе. Тебя ждёт любящая мать, родной город, и, как когда-то было сказано, мне нет необходимости оставаться. Пути, сошедшиеся под порывами ветра, должны разделиться сейчас.       – Крыс.       Зовёшь меня, и я не имею права не среагировать. Ведь только из твоих уст это имя звучит с неповторимой интонацией. В голосе смешались все чувства. Ты не хочешь меня отпускать. Также, как и Сафу.       Зажмуриваешься, а на глазах выступают слёзы. И эта картина заставляет сердце сжиматься. Сейчас или никогда. Другого шанса уже не будет.       Подхожу к тебе быстро, чтобы не передумать. Осторожно поднимаю голову рукой за подбородок и касаюсь губами твоих губ. Так мимолётно, но сладко.       «Поверь, Сион, так будет лучше. Лучше для тебя».       – Всё у тебя будет хорошо.       Улыбаюсь, не переставая думать о правильности выбора, но твой кивок решает всё за меня. Остаётся лишь надеяться, что в будущем мне ещё удастся увидеться с тобой, Сион. Вновь почувствовать прикосновение горячих рук, мягкость губ и тепло взгляда. Я ухожу, оставляя частичку своей души, которая может вернуться лишь после нашего воссоединения.       Гамлет станет тебе напоминанием. Ведь хуже, чем смерть, может быть лишь забвение.       «Прошу, не забывай меня».       Ещё не знаю, куда направит меня судьба, но уверен, что не раз пожалею о своём выборе. И, когда станет совсем худо, то, пожалуйста, спаси меня, как всегда делал это. Только ты сможешь спасти меня.       Ведь мы с тобой обязательно встретимся, да?       Встретимся, когда я вернусь, чтобы быть вместе.