Научи меня целоваться

Сквозь тюлевые занавески песочного цвета с забавными зайками проклевывалось солнце, стараясь как можно больше проникнуть в небольшую, уютную комнатенку, расплескивая лучи по старому паркетному полу с заметными царапинками и выщерблинками. Подует ветер - тюль колыхнется и изменит направление лучей, словно танцующая пара начнет вальсировать по деревянным доскам, выписывая пируэты, арабески, баллансе и аттитюды. А присматриваясь еще сильнее, можно увидеть и выражения лиц танцоров, как сверкает белоснежная улыбка девушки, как ее руки порхают, иногда обхватывая шею партнера, как она безоговорочно доверяет ему, как парень нежно придерживает ее за талию, как полыхают искорки в его глазах. И все так прекрасно, что захочется урвать кусочек эйфории, которая витает в воздухе. Катя, как кошка, сидела на плетеном кресле и что-то тихо напевала или нашептывала. В ее руках разноцветными ужиками мелькали нитки мулине - видимо, снова плела фенечки - это ее любимое занятие. Радужная полоска уже была почти готова, а она все еще что-то нашептывала, наверное, заговаривала на удачу. И, действительно, эти браслеты приносили удачу. Они красовались на всех Катиных близких друзьях, и все утверждали, что фортуна благоволит им, когда на них надеты феньки. Мирное поскрипывание кресла убаюкивало и дарило сонное спокойствие, будто родное тепло наполняет душу. В дверь кто-то торопливо постучался. - Заходите, - приподняла глаза от ниток Лоткова, поправляя сползший бежевый плед. Дверь резко распахнулась, и на пороге показался неповторимый внук Ягге. Светлые волосы были взлохмачены, комбинезон прожжен в нескольких местах, светло-зеленая водолазка красовалась пятнышками грязи, а запах от играющего комментатора распространялся таки убийственный. Причем, в прямом смысле слова. - Привет, Катюх! - Ягун с размаху плюхнулся на застеленную кровать, метко запульнув ботинки в угол комнаты. - Ягун! На чистую постель! Поросенок! - нахмурилась первая красавица школы, но стерпела - привыкла же. Его уши стали более пунцовыми, а затем разнесся заливистый смех Ягуна. - А вот что ты смеешься?! Объясни мне! - не отрываясь от фенечки, вздохнула Катя. - Да не грузись ты! Такой день хороший, а ты тут возмущалки кидаешь! - он поудобней устроился на кровати, подложив под голову подушку. Комментатор развернулся и посмотрел на девушку: пшеничные длинные локоны, заплетенные в витиеватую косичку, тонкие руки с золотыми браслетами-цепочками, уверенно державшие цветастую нитку мулине, пухлые розовые губы, чуть заостренный подбородок, узкие плечики, длинная футболка, открывавшая одно плечо, со знаком мира. Ягун чему-то улыбнулся и вновь лег на спину, бессмысленно глядя в потолок. - Я доделала, - прошептала последнее слово на узелок Лоткова и поднялась с кресла. - Наконец-то! - проговорил внук Ягге и соизволил встать с кровати. Катя протянула радужную фенечку, которая немного светилась из-за наложенных наговоров. Ягун взял феньку и присмотрелся. - У-у-у, крутая! - похвалил он и померил на руке. - Завяжи! Лоткова с терпением молодой мамочки взглянула на неугомонного "сыночка" и стала завязывать. Ягун почувствовал прикосновение прохладных и мягких рук девушки и зачем-то зажмурился, как будто от удовольствия. - А ты чего морщишься? Туго? - участливо спросила она и начала ослаблять узелок. - Да, нет, нормально, - заверил ее парень. - Просто приятно, - покраснел он. Катя застенчиво потупилась и, затянув узелок, отпустила его руку. - Научи меня целоваться, - прошептал он и едва приблизился к ней навстречу. - А ты разве не умеешь? - также тихо в тон сказала Лоткова. Он медленно замотал головой и взял ее за руку. Она подошла поближе, а он посмотрел в ее голубые, такие бездонные глаза, затягивавшие как сотни омутов, как сотни водоворотов на дно. Повернув голову вбок, Ягун коснулся ее сладковатых губ, не отпуская руки, а, наоборот, сплетая пальцы в замок. Катя погладила пальчиками его щеку, мягкую и горячую и полуулыбнулась в поцелуе. Первый, примеривающийся, но который запомнится навечно обоим. Невероятные, бесконечно счастливые мгновения. Лоткова отстранилась от губ, а глаза засверкали пуще прежнего. Нет, теперь это не омут - это целый океан, океан любви и веры. - Я тебя люблю. - А я-то тебя как. И вокруг будто целый мир завертелся. Они ощутили себя теми танцорами, что кружили тенями на полу. Главное, не бояться совершать безрассудные поступки, правда, не приносящие вреда. Но я не хочу продолжать расписывать все эти замыленные фразы. Просто скажу: любите друг друга и дарите свет! Fiat lux!