Submit to me

4 ноября 2007 года Ягами Лайт сидит за компьютером в штабе расследования и тщетно пытается состряпать отчёт для Интерпола. Дело идёт довольно туго. Ну в самом деле, нельзя же работать, когда тебя постоянно отвлекают. Причина же его беспокойства сидела, забравшись с ногами на диван, поглощая очередную сладость. Непослушные растрёпанные волосы так и норовят залезть в тарелку и испачкаться в сладком креме. Лайт уже откровенно разглядывает это милое чудо. Тонкие бледные пальцы, орудующие ложкой, выступающие ключицы, наводящие мысль о невероятной хрупкости, если не видеть очертаний мышц и кубиков пресса, скрывающихся под мешковатой одеждой. «Будто он специально хочет казаться хуже, чем он есть»— Лайт взглянул детективу в лицо. «Что?.. Что случилось?» Обычно бесстрастное, оно приобрело мрачное выражение и, казалось, стало ещё бледнее, чёрные омуты глаз будто утратили искорку, уголки тонких губ были чуть приопущены. Словом, Эл был чем-то сильно расстроен. Понять это было довольно трудно,(Эл обычно пребывал в мрачном, по мнению окружающих, настроении). Но для Ягами-куна это было очевидно. Ведь если ты был связан с человеком одной цепью, и теперь видишь его 24 часа в сутки, то невольно начинаешь замечать в нем новые изменения, начинаешь лучше его понимать. Глядя на невесёлого детектива, Лайту тоже стало не по себе. Когда? Когда он стал жалеть о задуманном им плане, когда захотел послать ко всем чертям создание нового мира? Когда он… влюбился? «Мда, этот момент я как-то прозевал». Кира встал из-за компьютера и присел на диван рядом с Эл. Тот выглядел так, будто решил сложную задачу, над которой долго бился, получил правильный ответ и, в тот же момент, предпочёл его не знать, предпочёл сладкую ложь, а не угнетающую правду. «Сейчас или никогда»-Лайт вдруг ощутил почти физическую потребность сделать этому лохматому недоразумению что-то приятное, подарить хоть маленький кусочек счастья. «Считай, что добился своего. Я поддамся тебе!» — Рьюзаки, ты выглядишь очень расстроенным, что-то случилось?— Вкрадчивый голос Ягами почти на ушко. Кира чуть приблизился к детективу. — Можно и так сказать. Лайт-кун, почему ты спрашиваешь? — Я хочу сделать для тебя что-то приятное. — Что? Вместо ответа Лайт мягко прижался губами к щеке Эл. Глаза детектива, кажется, стали ещё больше, он медленно повернулся, глядя на Лайта с откровенным недоумением. Последний мягко поцеловал его губы. Рьюзаки, словно очнувшись, нетерпеливо толкнул Лайта на диван, нависая сверху, углубляя поцелуй, лаская языком его рот. Теперь уже была очередь Киры удивляться, но то было приятное удивление. Он обвил Эл руками, чувствуя как перекатываются мышцы, скрытые мешковатой кофтой. Эл, тем временем, спустился поцелуями по его шее, слегка покусывая, и тут же зализывая укусы. Бледные руки скользнули Лайту под футболку, провели по бокам и животу, тонкие пальцы принялись теребить, затвердевшие от возбуждения, соски. Лайт протяжно застонал. Рьюзаки уже стаскивал с него футболку, которая вскоре уже валялась где-то на полу. Эл принялся водить губами и языком по телу Киры, вырывая у него всё новые стоны и вздохи. Лайт тоже не оставался безучастным, и вот кофта Эл уже заброшена в самый дальний угол дивана. Эл коснулся возбуждённой плоти любовника, слегка массируя её через ткань брюк. Лайт недвусмысленно качнул бёдрами, толкаясь навстречу ласкающей руке. Рьюзаки чуть улыбнулся и, расстегнув ремень, спустил брюки Лайта до колен, вместе с нижним бельём. И вот уже полный комплект одежды Ягами-младшего «возлежит» на полу, а его обладатель бесстыже стонет и извивается под ласками Эл, облизывающего головку его члена, проводя языком по основанию. Лайт уже готов кончить, но Эл отстраняется. В ответ слышен недовольный стон. Детектив оглядывается по сторонам, словно что-то ища. «Не самое лучшее время для гляделок.» Решение приходит само собой, так как ничего другого просто не остаётся. Эл (с непередаваемым выражением лица) тянется к тарелке с недоеденным пирожным, зачерпывает пальцами немного крема и (выражение лица становится всё более непередаваемым) осторожно касается тугого колечка мышц. Лайт пытается отстраниться, но Эл не позволяет, шепча : «Расслабься, Лайт-кун, тебе будет очень хорошо, обещаю». Лайт-кун краснеет, шире расставляя ноги. Мягко целуя, Эл проталкивает в него один палец. Ягами морщится, но не отстраняется. Второй палец, Лайт издает судорожный вздох и Эл принимается растягивать его более осторожно, массируя неподатливые мускулы. Эл находит ту самую точку в теле Киры, что заставляет его выгнуться дугой, застонать от наслаждения, подаваясь вперед и насаживаясь на пальцы. Рьюзаки, видя, что Лайт уже готов, вынимает пальцы из его тела, слыша в ответ очередной неудовлетворённый стон, приставляет свой член к влажной дырочке и начинает осторожно проталкиваться внутрь. Лайт ахает, вцепившись в плечи детектива, который продолжает движение, стараясь упереться любовнику в простату. Лайт сладко стонет, подаваясь бёдрами навстречу… Вздох, стон, крик, жар, движение… ещё, ещё и ещё… Ни один из парней уже не сдерживает себя, полностью отдаваясь другому… Стон, нет крик, громкий, неистовый, разделённый на двоих и тело словно сводит сладкой судорогой, мир перед глазами расплывается, трескается, рушится. Эл осторожно выходит из Лайта, обессилено падая на него сверху. Кира принимается бездумно перебирать чёрные локоны, тщетно пытаясь отдышаться. Эл неспешно встаёт и, взяв свои вещи, направляется в ванную. — Спасибо, Лайт-кун.— Произнёс он, останавливаясь на середине комнаты. «Так значит? Это не принесло тебе радости. Что ж, тогда…» -Эл! -Да, Лайт-кун? — Я – Кира. Тишина. Только едва слышный стук двух сердец, два сбившихся дыхания. Ожидание чего-то страшного, неизбежного и в то же время какая-то злобная радость. Грустная улыбка и полная уверенность в провале. Да, он провалился. Хотя нет, постойте! Он победил, выиграл и получил то о чём мечтал, да ещё и то, о чём мечтать не смел, и всё это в одно мгновение! «Лайт-кун, зачем ты играешь со мной? Ты хочешь сделать мне ещё больнее? Вознести к небесам и швырнуть об острые камни?». — Я знаю, Лайт-кун, — грустный, тихий шёпот. Недоумение. -И это всё? Ты не прикажешь скрутить меня и отправить на эшафот? — Считай это моим подарком…за всё. Тетрадь Смерти ты разумеется должен будешь отдать… Ты свободен, и волен делать всё, что хочешь… Тихий шёпот : — Всё, что хочу, значит?— И уже громче. –А что, если я хочу остаться с тобой? Если ты позволишь… Лайт подошёл, сзади обняв детектива, утыкаясь носом в его плечо. Несколько томительных мгновений прошли в полном молчании. -Только…— Эл решительно убрал чужие руки со своего тела. – Только если в Тетради Смерти не будет больше сделано ни одной записи… Объятия, мягкий поцелуй, удивление, ответные объятия и безмерная радость двух одиночеств, которые слились в одно всепоглощающее счастье… Ну что ж, оставим их на этом. Обнимающихся, целующихся, уже уверенных в завтрашнем дне. Последнее, что было услышано – это два тихих «люблю», произнесённых хриплым шёпотом и прозвучавших почти в унисон. Занавес…