Вниз к реке

Первый звонок поступил в понедельник после обеда. Тело в Темзе. Фесдей, Джейкс и Морс выехали вместе. Черный ягуар петлял по дороге, окруженной сочно-зеленой изгородью. На ветках набухали и лопались почки – до лета оставалось меньше месяца. Несколько недель шли проливные дожди, и вот сегодня, в первый солнечный день, все вокруг блистало изумрудной свежестью и излучало спокойствие. Но на месте предполагаемого преступления (пустынная прибрежная полоса к северу от Оксфорда, вдали от эллингов и причалов) к моменту их прибытия уже разворачивалась вторая трагедия. Паркера, одного из членов команды коронера, под руки вели к служебным машинам его коллеги. Паркера трясло. На его побелевшее лицо было страшно смотреть. – Что такое? – Фесдей вопросительно взглянул на Де Брина. Тот стоял над трупом, сжав в руках перчатки, и провожал взглядом полицейских. На лице судмедэксперта, обычно живом и чутком, застыло каменное выражение. – Паркер живет с сестрой и племянником. Муж сестры умер от рака несколько лет назад. Я как-то разговаривал с ней – очень милая женщина. А вот племянника я никогда не встречал. До сегодняшнего дня. Если можно назвать это встречей. Все посмотрели вниз, на труп, на который падала тень Де Брина. Молодой парень, лицо и губы синюшно-серого цвета, одежда перепачкана илом, комья тины в темных волосах. Глаза широко открыты и смотрят в никуда, затуманенные смертью. – Причина? – тихо спросил инспектор. Джейкс отошел осмотреться. Морс остался, склонив голову, то взглядывая вниз, на тело, то внимательно изучая противоположный берег. Река, напитанная дождями, шла полноводно и быстро. Фотографы-криминалисты, из уважения державшиеся чуть поодаль, приблизились, почувствовав, что трагедия уступает место обычному расследованию. – Я только приехал, – отозвался Макс, к которому постепенно возвращались привычные колючие манеры. Он опустился на колени на специально подложенную доску и склонился над трупом. – Предварительно могу сказать, что утопление определенно могло стать причиной смерти, судя по цианозу губ и ногтей. Вскрытие покажет. Время смерти… – он помедлил, взглянул на термометр, – …от одного до двух часов назад. – Его обнаружил парень, проплывавший мимо на плоскодонке, – к ним подошел незнакомый констебль. – Подгреб к берегу, увидел тело и позвонил нам с ближайшего причала. Фесдей кивнул. – Он здесь? Констебль указал в сторону мужчины в легкой куртке, что стоял у машин. Инспектор выразительно взглянул на Морса, и тот, поняв шефа без слов, отправился выполнять поручение. Они с Де Брином остались один на один. Макс пристально рассматривал кисти трупа. Парень? Совсем еще мальчик, лет семнадцать-восемнадцать лет, прикинул Фесдей. Конечно, смерть порой создает иллюзию молодости. Все дело в этой хрупкости и беззащитности. – Что-то еще, доктор? – Да, инспектор. Я бы сказал, что на момент утопления он не был связан и находился в сознании. Юноша цеплялся руками за илистый берег, пытаясь спастись, и под ногтями у него остались частицы ила. Судя по состоянию этой части берега, предположу, что он был убит где-то в другом месте. Вероятно, сюда его принесло течением – по-видимому, почти сразу. Макс выпрямился и кивнул ассистенту с носилками. Фесдей нахмурился. Убитого столкнули в реку и держали, пока он не захлебнулся. Безжалостно и жестоко. Намеренно жестоко? Он отвернулся и направился искать Паркера. Ни Паркер, ни его сестра, миссис Матерсон, не смогли пролить свет на происшедшее. Ни врагов, ни девушки, ни ссор. – Он учился у таксидермиста, – хрипло рассказывал Паркер, невысокий и полный, с круглым лицом, на котором веером расходились морщинки от смеха. Сейчас в них не осталось ничего веселого. Покрасневшие, но сухие глаза, лицо бледно-серое от потрясения и горя. – Не самая гламурная профессия, но это лучшее, что я смог найти для бедолаги. Он был такой тихоня, и сам неприятностей не создавал, и в чужие не лез. Не заслуживал он… Паркер рывком встал и отвернулся к окну, за которым виднелся миниатюрный садик. На клумбе, разбитой в каменистой почве, несколько цветов отчаянно боролись за жизнь в растрескавшейся и высохшей земле. – Найдите этого негодяя, мистер Фесдей. Вы и ваши ребята. Фесдей кивнул. – Мы найдем его. Вскрытие подтвердило прогноз Де Брина: парень захлебнулся грязной, глинистой водой. – Синяки на теле и голове позволяют предположить, что сперва его избили, – добавил судмедэксперт, для наглядности указывая на них карандашом. – Видимо, убийца, когда толкал его в воду, – предположил Джейкс, затягиваясь сигаретой. Никто не стал возражать. – Что-нибудь еще? – стоя бок о бок с Максом, Фесдей изучал тело, наполовину укрытое простыней. – Нет. Богатырское здоровье, никаких аномалий. – Немного от вас помощи, – вздохнул инспектор. Натянув шляпу, он направился к выходу из ледяного помещения. Остальные последовали за ним. Опрос коллег и друзей жертвы не дал никаких наводок. Все подтверждало эпитафию, которую дал погибшему его дядя: тихий, непритязательный, в целом располагающий к себе, но не запоминающийся. – Пресный, как обойный клей, – подытожил Джейкс, проигнорировав выразительный взгляд Морса. – И зачем кому-то было напрягаться с его убийством? За два дня расследований они не нашли никаких ключей. На третий день нашли второе тело. – Как и в прошлый раз, сэр, – Стрэйндж поправил шлем и сверился с блокнотом. – Труп заметил мужчина, который плыл мимо на лодке. Он и сообщил в полицию. В этот раз жертвой оказалась девушка. Летнее платье пропитано водой, грязью и илом, струйка ила вытекает изо рта. Платье высоко задралось на бедрах, почти открывая белье. Морс, сжав кулаки и стиснув зубы, изучал берег вниз по течению. «Смерть, не тщеславься*», – повторил про себя Фесдей цитату, которая неизменно вспоминалась в таких случаях. Заезженная, но от этого не менее точная: у покойных остается мало достоинства и еще меньше гордости. Скрип тормозов по асфальту возвестил о прибытии судмедэксперта и второй волны патрульных. Аккуратно ступая, Де Брин двинулся сквозь траву вниз, к берегу реки. За ним по пятам шел незнакомый констебль, нагруженный доской. Когда кусты камыша остались позади и перестали скрывать тело, констебль замер на месте, выронив доску, затем вскрикнул и рванулся вперед. Джейкс, который оказался ближе всех, шагнул вперед и ухватил его поперек тела; Морс последовал его примеру. Вместе они оттащили парня назад. Сперва тот ругался, потом внезапно обмяк, перестал вырываться и разрыдался. Его коллега, подбежавший на помощь, отвел его в сторону. Жертвой оказалась его жена, миссис Кэрол Битти. Как и предыдущая жертва, девушка, по всей видимости, утонула в реке. Битти, которого усадили в машину, с трудом выдавил, что врагов у нее не было, а сам он не знал никого, кто мог бы решиться на убийство в принципе – не говоря уже об убийстве его жены. – Какова вероятность, что это совпадение, сэр? – Морс перестал изучать спину Макса, который делал пометки в блокноте, и повернулся к Фесдею. – Две жертвы, и обе связаны с полицией? Причем с отделом экспертов-криминалистов? – Совпадения бывают, Морс, но что касается убийств, тут это редкость, – угрюмо отозвался инспектор. – Как бы там ни было, убийца опасен. Я поговорю с Брайтом, пусть оповестит наших, чтобы приняли меры. Хорошо, что у тебя поблизости нет родных – меньше беспокойства. Он сухо улыбнулся Морсу. Тот ответил еще более безрадостной улыбкой, привычно потирая бровь. – В отличие от Матерсона, вторую жертву где-то держали несколько часов, и только потом сбросили в реку, – объявил Де Брин небольшой группе, собравшейся в ледяной прозекторской. Макс даже не успел снять забрызганный кровью фартук. Если убийца и в самом деле выбирал жертв из числа членов семей полицейских, то результаты вскрытия были важны как никогда, и Де Брин провел его сразу по возвращении в Рэдклифф. Фесдей и Джейкс не сводили глаз с судмедэксперта. Морс, стиснув зубы, не сводил глаз с пятна на стене. – Синюшные пятна локализованы на спине и нижней поверхности бедер – какое-то время после смерти жертва лежала на спине на сравнительно ровной поверхности. – Но все же она утонула в реке? – уточнил Фесдей. – В какой-то реке. Вопрос в том, в какой именно. Я не могу с уверенностью сказать, что это была Темза, хотя наличие ила говорят о том, что дно реки сложено мягкими породами. Возможно, и берег тоже. Точно не камень и не галька. Джейкс нахмурился, подбоченившись и забыв про тлеющую сигарету. – То есть, убийца утопил ее, спрятал где-то на несколько часов и только потом скинул в реку. Но почему? – Может, на реке было слишком оживленное движение, и он выжидал. Или был отлив, – предположил Фесдей. – А может, был прилив, и вода стояла слишком высоко, или место убийства оказалось слишком далеко от города, а он хотел, чтобы ее нашли, – тихо закончил Морс. – Если убийца не сводит личные счеты, а выбирает тех, кто связан с полицией, то он, скорее всего, ищет огласки – среди нас или в новостях. А может, и того, и другого. Фесдей медленно кивнул. – Джейкс, ты отвечаешь за опрос. Морс, организуй поиск по реке – оба берега. Начните сверху и двигайтесь вниз по течению. – Но если у него была лодка… – возразил Морс. Инспектор пожал плечами. – Где-то ведь надо начинать. И, Морс… Тот замер на полпути к выходу. Джейкс уже скрылся в глубине коридора. Фесдей поднял на Морса тяжелый взгляд. – Работайте в парах и будьте осторожны. Еще одно убийство нам ни к чему. Поиск продолжался до темноты. Разбившись на пары, патрульные-констебли – а с ними и несколько приблудившихся сержантов и детективов – полосами прочесывали берег, высматривая что-либо необычное на земле, приглядываясь к эллингам и зданиям в поисках следов борьбы, но безрезультатно. Весеннее небо постепенно сменило оттенок на лиловый, а затем темно-синий, и они решили, что на сегодня достаточно. Морс вернул «ягуар» на парковку и позвонил Фесдею, чтобы доложить о результатах. – Ничего, сэр. Мы прочесали примерно половину территории. Придется продолжить завтра с утра, – сообщил констебль, подперев лицо руками и массируя виски. – Морс, сейчас десять… – Фесдей вздохнул. – Хорошо. Завтра не торопитесь – не хочу, чтобы кто-то что-то упустил. Не дави на людей слишком сильно. Прогноз обещает, что погода продержится еще пару дней. – Но это открытый берег, сэр, кто угодно может скомпрометировать место преступления – да хоть пара лебедей! – горячо запротестовал Морс. – Нам… – Вам нужна тщательность, а не скорость. Морс помедлил, опустив голову. – Послезавтра хоронят Матерсона, – тихо произнес он. – Мне Стрэйндж сказал. А мы до сих пор даже не знаем, почему он был убит. Зажмурившись, он еще сильнее сдавил пальцами виски, словно это могло отвлечь от жалящей боли поражения. – Мы узнаем, Морс. Со временем мы узнаем. Морс издал неопределенный звук, который с натяжкой можно было принять за согласие, и повесил трубку. Вернувшись домой, он разогрел остатки завтрака на ужин, погладил рубашку и рухнул в постель, чтобы урвать несколько часов сна. Его разбудили птицы. Хотя еще не начало светать, они пели, словно призывая заспавшийся рассвет. Морс сел в еще теплой постели, на секунду замерев и прислушиваясь к их трелям. Вспомнил глаза Матерсона, глядящие в никуда, и миссис Битти, лежащую в иле лицом вниз. Со вздохом он встал и начал одеваться. Когда он добрался до реки, небо на горизонте начало светлеть, но до восхода оставалось еще не меньше часа. Здесь царила тишина. Еще не появились первые лодки и плоскодонки, на пустынном берегу не было компаний, выбравшихся на пикник. Тишину нарушал только шелест быстро текущей реки, все еще полноводной. До прихода напарника оставалось еще несколько часов. Морс засунул руки в карманы и двинулся вперед. Он миновал пару изгибов, слишком исхоженных, чтобы быть местом убийства. В свете фонаря змеились петли следов от собачьих лап – видимо, кто-то выгуливал тут своего питомца. Чуть дальше, за каскадом роликовых скатов, приютился крохотный коттедж, скорее даже будка. Вниз к воде уходила нахоженная тропинка. Вероятно, кто-то облюбовал это место для рыбалки. У воды, на краю тропинки, трава была истоптана, и сквозь нее проблескивал ил, а в густом пучке камыша явно не хватало нескольких балок. Скорее всего, здесь просто прошел кто-то в болотных сапогах. Но все же Морс направился к коттеджу, освещая себе путь фонарем. Дверь не поддавалась, но замка на ней не было. Упершись в доски плечом, он толкнул посильнее и оказался в крохотной комнате. Луч фонаря высветил на деревянном полу чьи-то грязные следы. В углу стоял рыболовецкий сундук. Шагнув вперед, Морс наклонился и поднял крышку. Внутри лежали фотографии с мест двух последних убийств. Глянцевые, черно-белые, с тонкой белой каемкой. Но камера зафиксировала не трупы, а живых людей. На одной из фотографий Морс узнал самого себя – на снимке он потрясенно смотрел куда-то за пределы кадра. Фесдей, утративший обычное спокойствие: губы сжаты в тонкую линию, во взгляде читается сострадание. Джейкс, оскалившийся за сигаретой. Но в основном на фотографиях были Паркер и Битти. На лицах – ужас и страдание, ярость, от снимка к снимку переходящая в горе. Позади что-то скрипнуло. Он выпрямился, уронив фотографии снимки обратно в сундук. – Не думал, что ты найдешь их так быстро, – произнес низким голосом кто-то у него за спиной, и шею Морса сжали чьи-то пальцы. С утра полиция продолжила прочесывать берега с того места, где остановились накануне вечером. Шли в парах по верхней и нижней кромке берега, поддерживая визуальный контакт. Тело в кустах заметил Стрэйндж. Темная фигура, съежившаяся на боку, наполовину в воде, голова утопает в подушке холодного ила. Темная фигура, бледное лицо, проблеск рыжих волос под слоем грязи. Стрэйндж замер, словно со стороны услышав собственный стон и почувствовав ледяной укол ужаса. – Морс? Забыв про грязь, он рухнул на колени и дрожащей рукой потянулся вперед. Морс вздохнул и открыл глаза. – Мать твою! – Стрэйндж отшатнулся назад от неожиданности. Морс чуть повернул голову, не в силах ее поднять. – Давно пора, – хрипло прошептал он. – Держись, дружище, я только позову… – Нет, – прошептал Морс. Белые пальцы сжались в кулак. – Нет. Вызови наших… сообщи о третьем убийстве. – Ты слишком долго пробыл в воде, – отмахнулся Стрэйндж и потянулся вперед, чтобы приподнять Морса. Тот слабо отпихнул его локтем. – Он… один из наших. Фотограф-криминалист, кто-то… с камерой, – Морс закашлялся, согнувшись, потом продолжил, медленно, с трудом и часто дыша, по частям выдавливая предложения. – Я видел… снимки. Он злорадствует… над нашим горем… болью родных. Видимо, прятал… второе тело, пока Бетти… не заступил на смену. – И ты решил сымитировать собственную смерть? Просто… лежать и ждать, пока кто-то из наших тебя найдет? – Стрэйндж сам не понимал, чего в нем больше: ужаса или негодования. Морс закрыл глаза. – Вроде того. Он появится… когда вы вызовете криминалистов. Сперва позвони… Де Брину. Он должен меня… прикрыть. Объясни ему… затем вызывайте остальных. – Морс, это… – Лучше ждать, пока это случится с твоей сестрой? Или… детьми Фесдея? – Морс распахнул глаза, в первый раз за все это время демонстрируя всплеск энергии.Судя по голосу, каждое его слово буквально процарапывало себе путь наружу. – Но я не стану вызывать Фесдея, – неохотно сдался Стрэйндж. Морс обмяк, чувствуя победу. – Тогда МакНатт. Просто… просто действуй. Холодно, – он втянул голову в плечи. – Это бред какой-то! – заявил Стрэйндж. Он еще раз взглянул на Морса, неподвижно лежащего в мокром холодном иле, вздохнул и торопливо двинулся вверх по склону, к машине. Де Брин, который уже ожидал – страшился – очередной смерти, оказался на месте почти мгновенно. Его встретил констебль Никсон, который и указал ему дорогу вниз, по заросшему травой склону к воде, где ждал Стрэйндж. – Я и не думал, что умею так быстро ездить, – сухо заметил Макс, осматриваясь. – Где… – он осекся на полуслове, увидев неподвижное тело. – Все в порядке, доктор, – торопливо прошептал Стрэйндж. – Он не мертв, только притворяется. Убийца – кто-то из группы криминалистов. Мы должны понять, кто именно, пока он никого больше не убил. Де Брин медленно повернулся и окинул его ледяным взглядом. – Этот ваш смехотворный трюк вполне может кого-то убить. Особенно если вы не предупредили инспектора Фесдея заранее. Он опустил на землю чемоданчик и взглянул на неподвижно лежащее тело. – Он не приедет, я вызвал МакНатта. Я не мог сказать вам – если бы кто-то еще вам позвонил… Взгляд Де Брина оборвал его на полуслове. – Я в состоянии держать язык за зубами, констебль. Подложив под колени доску, он склонился над Морсом. – Так значит, вы у нас мертвы? Морс чуть заметно кивнул и безуспешно попытался сдержать приступ дрожи. Он лежал на боку, по бедра в воде, пиджак был покрыт толстым слоем грязи и ила – мало что могло его выдать. Где-то неподалеку заскрипел под колесами гравий, приблизился и смолк шум мотора – на место прибыли криминалисты. Де Брин потянулся вперед, просунул пальцы под воротник Морса и нахмурился. – Морс, сколько времени вы провели в воде? Ваш... – Доктор! – прошипел Стрэйндж, и Макс выпрямился, прервавшись на полуслове. Первыми к воде спустились патрульные. На их лицах читался страх. Звонок Стрэйнджа – «пострадал полицейский» – мог касаться любого из десятка людей, работавших на реке. Десятка друзей и коллег. Они замерли чуть поодаль, словно стая ворон. «Господи», – выдохнул кто-то сквозь зубы. – Шеф сейчас… – заикнулся было другой. На него зашикали. Внезапно все затихли. Де Брин поднял глаза, подпихнув очки указательным пальцем вверх по переносице. Вниз по склону от дороги спускались две фигуры. Сержант Джейкс и инспектор Фесдей. – Стрэйндж, – напряженно окликнул констебля Де Брин, но тот, побледнев, уже спешил им навстречу. – Сэр, мне нужно поговорить с вами, – он попытался преградить дорогу инспектору и был отодвинут в сторону. – Не сейчас, констебль. После. – Сэр, инспектор МакНатт уже выехал, он сможет… – С каких пор в ваши обязанности входит организовывать расследование? – рыкнул Фесдей. На душе у него было чернее некуда. Он остановился, пропуская Джейкса вперед, и развернулся к Стрэйнджу. – Или давать указания старшим по рангу? – Сэр, я… – Стрэйндж сник под взглядом инспектора. Между тем Джейкс уже спустился к воде и замер, не сводя глаз с неподвижной фигуры и забыв про тлеющую в пальцах сигарету. Затем моргнул и сделал несколько неуверенных шагов назад и вбок, словно человек, потерявший равновесие. Сигарета в его руке догорела до пальцев; Джейкс чертыхнулся и взмахнул рукой, вышвырнув окурок в воду – Какого… – оскалившись, он развернулся к Стрэйнджу, но увидел инспектора и осекся на полуслове. Замерев за спиной Де Брина, Фесдей не сводил глаз с неподвижной фигуры в промокшей и грязной одежде, сжавшейся в комок в ледяной воде, словно мертвый зверек. Лицо инспектора застыло, руки сжались в кулаки. – Доктор, – с трудом выдавил он и сжал челюсти, почувствовав, как ломается голос. – Инспектор, я… – почти умоляюще заговорил Макс. В воздухе повисло столь мучительное напряжение, что Стрэйндж не сразу вспомнил, что должен искать убийцу. Быстро осмотрев группу криминалистов, стоявших чуть поодаль, он заметил, что у двух были камеры. Морс лежал к ним спиной. Один из них, тот, что держал камеру на уровне талии, чуть повернулся, ловя в объектив Фесдея и Де Брина, и нажал на кнопку. Стрэйндж и сам не ожидал от себя такой скорости. – Попался, скотина! – в один миг он оказался за спиной фотографа, заламывая его руки назад. Камера повисла на ремне, раскачиваясь взад-вперед. – Что за – отвали – какого черта!.. – тот попытался вырваться из железной хватки констебля. Безуспешно. Фесдей попытался стряхнуть удушливую паутину вины и горя. – Стрэйндж, что…? – Это он, сэр! Он был на всех местах преступления, снимал нас всех и кайф ловил. Фотограф в его руках задергался, побагровев от гнева. – Кайф? Кайф?! Да вы, суки, у меня… – Откуда ты знаешь? – инспектор словно и не заметил, что его перебили. На помощь Стрэйнджу подскочил другой констебль, помогая ему удержать вырывающегося убийцу. – Морс, сэр, – задыхаясь, откликнулся Стрэйндж. – Он нашел снимки. Он жив, сэр. Это он придумал устроить западню. Фесдей моргнул и посмотрел вниз, на Морса. Тот не продемонстрировал никакого видимого согласия с этим заявлением. – Морс? – крутанувшись на каблуках, Де Брин схватил того за руку, нащупывая пульс. Его лицо посуровело. – Вызывайте «скорую». Он перевернул Морса на спину. Тот безвольно перекатился, словно мешок с тряпьем. Глаза констебля были закрыты, губы посинели. – И принесите мою вторую сумку из багажника, – Де Брин перебросил Джейксу связку ключей. Сержант поймал их и рванул к машине. – У него брадикардия. Гипотермия, по всей вероятности. Он торопливо ослабил галстук и расстегнул воротник рубашки констебля. На горле отпечаталась пара сине-черных синяков. Помрачнев еще сильнее, Де Брин рванул грязную рубашку, не тратя времени на пуговицы, схватил ножницы и разрезал майку. Грудь Морса под ней казалась одним большим синяком с кровавой окантовкой. – Видимо, он скатился вниз по роллеру, – пробормотал Макс, взглянув вверх по течению. Десятком метров выше в бурлящую воду уходил короткий скат из ряда деревянных бревен. Недавно прошел ливень, и сейчас по цементным стокам справа и слева от ребристой деревянной поверхности мутным пенным потоком неслась вода. Фесдей опустился на колени рядом с ним и коснулся руки Морса – холодной и влажной. – У него внутреннее кровотечение. Медленное, судя по всему, но кто знает, сколько он тут пролежал, – Макс угрюмо взглянул на корку засохшей грязи на волосах констебля, на след от тела, глубоко ушедшего в прибрежный ил. – Возможно, несколько часов. Нужно вытащить его из воды. Вы, двое! Только осторожно! Патрульные, на которых пал его выбор, осторожно подняли Морса и переложили на плед, торопливо расстеленный выше по склону. Вернулся Джейкс с черной сумкой Де Брина, которую поставил у ног доктора. – Как оказывать первую помощь, помните? – по-прежнему держа пальцы на пульсе на шее Морса, второй рукой Макс потянулся за сумкой и открыл ее. Фесдей кивнул. – Более-менее. – Хорошо. Следите за пульсом и скажите, если будет падать. Де Брин подался назад, пропуская Фесдея, и натянул перчатки. Из открытой сумки он извлек поддон, на который начал быстро и методично выкладывать все необходимое: иглу, тонкую резиновую трубку, небольшой пластиковый контейнер. Пульс едва прощупывался: после массивной кровопотери сердце боролось за каждое сокращение. Кожа на ощупь казалась ледяной, губы посинели, а налипшая на щеку и лоб тина резко контрастировала с мраморной бледностью лица. Несмотря на очевидной переохлаждение, Морс не дрожал и только это удерживало Фесдея от того, чтобы укутать его в собственное пальто и начать растирать руки. Но сейчас главным было не это. Он бдительно следил за тем, как Де Брин торопливо вводит иглу капельницы в вену на сгибе локтя, сует бутыль-контейнер в руки Джейксу, закрепляет иглу полоской липкой ленты. Уже далеко не в первый раз на глазах инспектора угасал молодой парень. В прошлый раз это было в лондонской больнице, у постели предыдущего помощника. Фесдей стиснул зубы, преграждая путь воспоминаниям. Внутри колючей проволокой провернулась боль. Пульс под его пальцами исчез. – Де Брин! – он в панике провел пальцами вверх-вниз, чтобы убедиться, что не просто потерял артерию. Ничего. С ними оставалась лишь изломанная фигура, безжизненно распластавшаяся на дешевом колючем пледе. Морс уходил все дальше и в любой момент мог совсем исчезнуть, превратив этот клочок берега в место очередного преступления. На глазах у половины их участка. На глазах у инспектора, который должен был приглядывать за своим помощником, а вместо этого сейчас стоит на коленях и смотрит, как тот умирает. Де Брин оттолкнул его руку и выпрямился. – Начинайте СЛР, – скомандовал он, роясь в сумке. Фесдей обжег взглядом констеблей, в ужасе застывших по другую сторону тела. Один из них торопливо опустился на колени и начал компрессии. Де Брин выудил из сумки прозрачный пузырек, проткнул пробку иглой шприца и втянул в него содержимое. Выглядел он мрачно, но действовал спокойно, ни на минуту не теряя самообладания. Уверенность Макса придала Фесдею сил. Он дождался, пока констебль закончит серию компрессий, и снова проверил пульс. Ничего. Одна рука под подбородок, второй зажать нос. Плотно обхватить губами рот. От Морса веяло холодом. Фесдей с усилием выдохнул, наполняя его легкие, один раз, другой, третий. Ни кашля, ни вдоха, ни движения. Он отодвинулся, и констебль снова начал ритмично давить на грудь Морса. На которой можно было легко пересчитать все ребра. Оттолкнув его в сторону, Макс пальцами отмерил расстояние влево от грудины, решительно вогнал иглу и плавно нажал на поршень шприца. Морс дернулся, словно от удара молнии, запрокинув голову, и судорожно вдохнул. – Твою мать, – выдохнул кто-то из патрульных. На него никто не обратил внимания. Де Брин перекатил Морса на бок, прижал пальцы к шее под подбородком. – Сэр, «скорая» приехала, – крикнул кто-то, стоявший ближе к дороге. – Пусть захватят жесткие носилки и капельницу с физраствором, – откликнулся Макс, не поднимая головы. Лежа на боку, Морс мелко и часто дышал, закрыв глаза. Де Брин выхватил у подошедших парамедиков пакет с физраствором, подключил его к капельнице и начал с усилием сдавливать. – Массивная кровопотеря, остановка сердца, вероятная гипотермия, – пока Морса перекладывали на жесткие носилки, Де Брин вводил санитаров в курс дела. – Я поеду с ним. Он взглянул на инспектора, который тоже шел рядом с носилками. – Встретимся там? Тот кивнул, не сводя глаз с констебля. Когда Фесдей добрался до Рэдклиффа, Морса уже готовили к операции. – Придется подождать несколько часов, – сурово уведомил его Макс в приемном покое. Помещение наводило тоску. Поблекшая розовая краска на стенах, в линолеуме зияют дыры, темно-красная тряпичная обивка кресел истерлась и покрыта пятнами. Де Брин еще не успел смыть с рук ил. Как, впрочем, и сам инспектор. – Если только… – Фесдей умолк, почувствовав, что не может выговорить начатую фразу. Макс взглянул на него и немного смягчился. – С ним все будет в порядке, инспектор. Ему сделали переливание крови, да пульс уже и так выравнивался. Теперь все зависит скорее от степени переохлаждения. Если, конечно, нет серьезных внутренних повреждений. Фесдей провел рукой по волосам. Отдельные пряди разлохматились и спадали на лицо. Он выглядел измученным и потерянным. – Тогда я вернусь в участок. Там ждет пара неотложных вопросов. Включая Стрэйнджа, если уж на то пошло, – тон инспектора не сулил констеблю ничего хорошего. – Может, сейчас и не время, но должен сказать, что в случившемся есть и моя вина. Стрэйндж ввел меня в курс дела буквально перед вашим прибытием. Мне следовало завершить осмотр Морса и оценить его состояние перед тем, как соглашаться на их затею. Фесдей холодно посмотрел на него. – Да. Именно так вам и следовало бы поступить. Он натянул шляпу, не сводя с Де Брина пристального ледяного взгляда, развернулся и вышел. Против всех ожиданий (и пари), по возвращении в участок Фесдей не слишком бушевал. Отчасти потому, что сержант, который предчувствовал нагоняй от инспектора и терзался необходимостью что-то предпринять, превентивно разнес Стрэйнджа сам. К тому же, подозреваемый начал терять свой гонор. Поэтому свой гнев Фесдей приберег для комнаты для допросов, куда взял с собой только Джейкса. Фотографа звали Джордж Сирил Пикс. Оставшись наедине с инспектором и его помощником, он угрюмо нахохлился и замолк. Напряжение в комнате сгустилось так, что хоть ножом режь. – Я хочу знать, зачем, – негромко произнес Фесдей, усаживаясь за стол с непроницаемым лицом. Он положил обе руки перед собой на стол, сжав ладони в кулаки. – Что бы вы там ни думали, я ничего не делал. – Есть фотографии, – отрезал инспектор. Пикс фыркнул. – Это ваш сопляк говорит? А вы ему и верите, с его подмоченным авторитетом? – Я верю негативам с твоей камеры и синякам у тебя на руках, – отрезал Фесдей. – Не ожидал от него сопротивления, а? Еще бы. Утопить взрослого мужчину не так просто, как ребенка или женщину. – Я не… Опрокинув стул, Фесдей одним рывком обогнул стол и навис над Пиксом. – Два человека мертвы, а мой помощник в операционной, так что не ври мне! – прорычал он, глядя Пиксу прямо в глаза. В его словах безошибочно читалась угроза. – Я же сказал… Инспектор с такой силой впечатал кулак в стол – всего в паре сантиметров от прикованных к столу рук Пикса – что дрогнула дверь. – Ждете, что я раскаюсь и пожалею о бедняжках? Горько разрыдаюсь? Не дождетесь! Мне на них плевать! Когда мою малышку-сестру избила до смерти эта скотина – один из вас! – никто из вас, уродов, не помог! Вы просто стояли там и пялились на нее, как стало баранов, а сукин сын в это время сбежал! Так скажите мне, почему я должен горевать о вас? Не-ет, смотреть, как вы корчитесь – это все, что нам с ней остается! – Слабое утешение для Битти и матери Матерсона, – прокомментировал Джейкс парой минут спустя, затягиваясь сигаретой в коридоре. Но Фесдей уже стремительно шел к выходу. – Мне жаль, сэр, – промямлил Стрэйндж, вызванный на ковер к инспектору. Несмотря на яркое солнце за окном, в кабинете Фесдея кровь стыла в жилах. – Жаль о чем, констебль? – инспектор, застывший за столом как глыба льда, явно не собирался помогать бедняге. – Что поддержал эту затею, сэр. Клянусь, я не знал, что он ранен. Я бы никогда… – Затею Морса, а? – перебил его Фесдей с абсолютно непроницаемым выражением лица. Стрэйндж осекся, закрыв рот так резко, что клацнули зубы, и с несчастным видом замолчал, не желая подводить под монастырь ни Морса, ни себя самого. Фесдей громко выдохнул. – Ладно, Стрэйндж. Уверен, сержант уже объяснил вам, что к чему. – Так точно, сэр, – сознался констебль, чуть заметно передернувшись. – Хорошо. Можете идти. Но если я еще хоть раз узнаю о столь откровенно идиотском… – Не узнаете, сэр, – пылко пообещал Стрэйндж и исчез за дверью. Фесдей провел рукой по лицу, встал и натянул шляпу. В отделении царила тишина. Негромко шуршали шаги медсестер, у кроватей тихо сидели родственники пациентов. Палаты хирургии вообще не отличались особым оживлением. Он опознал кровать Морса еще с порога – рядом с ней сидел Де Брин. Заметив Фесдея, он встал, разглаживая пиджак. – Инспектор, – негромко поприветствовал он новоприбывшего. Фесдей чуть кивнул, не сводя взгляда с постели. Морс казался хрупким как лед и таким же бледно-прозрачным – на его лицо только начинали возвращаться краски. Спутанные волосы разлохмачены по подушке. Нос и рот закрыты кислородной маской. На стойке у кровати – капельница с физраствором и кровью, от нее спускается резиновая трубка и уходит под гору одеял, укрывающих констебля. – Как он? – хрипло спросил инспектор. – Понемногу приходит в норму. Операция прошла успешно, кровотечение нашли и остановили. Температура, сердечный ритм, сатурация кислорода – все нормализовалось. Возможна пневмония, но пока что в легких чисто. Он еще побудет немного в отключке, – Де Брин покосился на стул. – Вы остаетесь? Мне нужно дописать отчет по миссис Битти. Фесдей снова кивнул, уже помягче. В свете хороших новостей ледяной гнев понемногу таял, и теперь он мог смотреть на Де Брина почти без осуждения. Судмедэксперт направился было к выходу, но помедлил и обернулся. – Как бы то ни было, учитывая потерю крови и гипотермию, он едва ли мог адекватно оценить свое решение. Когда за Де Брином закрылась дверь, Фесдей медленно опустился на стул у кровати своего помощника и устало ссутулился. Морс чуть хмурился под маской, словно решая проблемы даже во сне. Можно было ожидать, что Морс на это способен. Если уж на то пошло, Фесдей был уверен, что Морс способен практически на все. Например, будучи избит и скатившись вниз по скату в Темзу, пересчитав по пути ребрами все бревна, пролежать несколько часов полумертвым в ледяной воде, чтобы остановить убийцу. Сам не свой, как предположил Де Брин? Или же – с точностью до наоборот? Всего пару лет назад Морс нарвался на нож, в одиночку преследуя серийного убийцу. Не прошло и года, как он ¬– намеренно в одиночку и безоружный – примчался в Бленим Вэйл. Прямиком в ловушку. – И почему с тобой больше проблем, чем с тремя предыдущими помощниками, вместе взятыми? – негромко поинтересовался он у спящего констебля. Правда, это было не вполне так – взять того же Микки Картера. И, в конце концов… Фесдей зажмурился и сдавил переносицу. Возможно, это признак настоящего детектива – вцепиться в глотку и не отпускать. Только порой ему казалось, что задыхается при этом он, инспектор. А возможно, и сам Морс. Несколько часов спустя Морса перевели в послеоперационное отделение. Хорошая динамика основных жизненных показателей, температура в норме. Так что Фесдей позволил себе пару раз отлучиться, чтобы сделать несколько телефонных звонков. Но он был рядом с Морсом, когда тот в первый раз после операции открыл глаза и непонимающе взглянул на потолок в белой штукатурке. – Все в порядке, парень. Ты в больнице. Морс повернул голову, моргнул, затем нахмурился, обвел взглядом палату и снова посмотрел на Фесдея. – Сэр? – он говорил практически беззвучно, одними губами. – Что случилось? – Убийца оказался пошустрее тебя. Так или иначе, но тебе изрядно досталось. Морс попытался вытащить руки из-под одеяла, но сдался и бессильно уронил их обратно. – Взяли? – чуть слышно спросил он. – Да. Мы его взяли. Будут еще вопросы, много вопросов. Но позже. Не сейчас, когда его помощник выглядит так, словно стоит одной ногой в могиле. – Хорошо. И Морс закрыл глаза, оставив инспектора изучать его неподвижное лицо. Накопившиеся за день безысходность и страх постепенно таяли, сменяясь усталым смирением. Можно изменить Морса, обрезав ему крылья, но тогда это будет не Морс – не тот его помощник, который уже стал ему постоянной опорой. Он потянулся вперед и убрал прядь волос со лба Морса. Констебль вздохнул и зарылся поглубже в подушку, как утомленный ребенок. Нахмуренные брови постепенно разгладились, и он соскользнул обратно в сон. Фесдей сидел у постели, пока дыхание констебля не выровнялось, затем тихо поднялся и направился к выходу. До конца дня было еще далеко.