Живой

- Как он? – Спросил длинноволосый парень, молодой мужчина, глядя на нервничающего лидера группы, которого пыталась всеми силами успокоить чернокожая девушка. Мишонн принесла бутылку коньяка, но она никого не волновала: все были настолько погружены в себя, что алкоголь не привлек никакого внимания людей, которыми сейчас обуревали страх, волнение, переживания. - Жить будет, - подал голос Харлан, собирая медикаменты в аптечку. Комната была заполнена людьми, окружавшими кровать, на которой лежал Дэрил, раненый и перевязанный без сознания. Каждый переживал нанесенную травму дорогому человеку по-своему. Рик корил себя за невнимательность, что не уследил за другом, за то, что позволил брату пойти на верную смерть. Розита, Гленн и Мишонн чувствовали свою вину в том, что не успели помочь союзнику, Кэрол глядела на бледного мужчину, на его закрытые глаза, и тяжело дышала: ей было, кажется, тяжелее всего, но никто не заметил тяжелого взгляда зеленых глаз, обращенного в сторону охотника. Иисус сидел поодаль всех, и наблюдал за мирно вздымающейся перебинтованной грудью Дэрила, считая каждый его вдох и выдох. Он слушал окружающих, пытался вникнуть в суть разговора, но гадать было не нужно, что служит предметом обсуждения: Диксон, лежащий без сознания на кровати, привлек всеобщее внимание, и каждый переживал за жизнь реднека. Они вернулись ближе к вечеру. Солнце уже начало клониться к горизонту, и у ворот Александрии показалась группа людей: Гленн, Мишонн, Розита, Кэрол, и все они несли раненого Дэрила, который изо всех сил старался идти и держаться в сознании, но только нога его переступила собственный дом, рассудок начал мутиться, и в глазах его стремительно почернело. Харлан прибыл скоро – он обработал рану в плече Дэрила и сообщил, что первое время мужчине будет тяжело из-за количества потерянной крови, но жить он будет, и ничего серьезного не произошло – просто опоздали с медицинской помощью. Постепенно народ начал разбредаться, понимая, что спящему охотнику поможет только его сон, его силы и поддержка медикаментами, которую любезно оказал врач Хиллтопа. - Думаю, не стоит больше тревожить сон Дэрила, ему нужно как следует отдохнуть. Навестим его утром. – Рик поднялся с насиженного места, и люди стали подниматься за ним, поправляя одеяло у раненого, или просто бросая взгляды сожаления. Сидел только Иисус. - Рик, я останусь на ночь. – Тихо сказал зеленоглазый лидеру, не желая привлекать много внимания окружающих, половина которых уже была на улице. Граймс попытался скрыть свое удивление, но нахмуренные брови говорили о том, что мужчине плохо это удавалось. Неловкая пауза воспринималась собеседниками по-разному, и Пол понимал, что нужно что-то сказать в оправдание, но ни единого слова не лезло в голову. Рик смотрел на Иисуса. Он смотрел в его глаза, и видел в них страх, тихую панику, переживание и…боль? Что это за чувства были в человеке, который совсем не знал охотника? Дэрил и Пол никогда не общались больше трех фраз после их неудачного знакомства на заправке. Диксон ударил Ровиа тогда, но со временем, понимая, что он вовсе не тот, кем посчитал его реднек, ему стало стыдно, и он всячески избегал длинноволосого, находя себе дело важнее, чем контакты с Иисусом. Пол понимал все это. Он видел неловкие взгляды Дэрила, видел, как тот заметно нервничает, если Иисус рядом. Сам Ровиа не злился и не обижался на мужчину – тот действовал правильно, защищая Рика и добычу, которая могла стать их, от чужака. Это было нормальным в этом мире, но на грани сознания Иисус помнил, как его везли в Александрию, и как он без сознания лежал на плече реднека, который, сцепив зубы, позволил эту слабость, то ли жалея вырубленного мужчину, то ли еще чего… После того, как Иисус удрал от Дэрила ночью в день их знакомства, оба вели себя невероятно странно, но это замечали лишь единицы, либо не замечали вообще. Дэрил старался избегать Иисуса, пытался скрыться от его вездесущего теплого взгляда и отвести глаза, чтобы не задерживать дольше положенного. Иисус смотрел на Дэрила всегда. Он смотрел, как мужчина охотится, он смотрел, как мужчина работает, как он отдыхает и общается с другими жителями Александрии. Он смотрел в его глаза, на его лицо, рассматривая каждую черточку, и это казалось таким особенным и интимным охотнику, что он стеснялся таких прямых взглядов Иисуса. Щеки его начинало обжигать огнем каждый раз, когда такое происходило. Ни один из мужчин не пытался выяснить, что между ними происходит. А в том, что что-то происходило, не было никакого сомнения. - Позаботься о нем, если что-то пойдет не так… - Выдохнул сдавшийся Граймс, не находя слов для того, чтобы выпроводить Иисуса из комнаты с раненым. «Конечно» - хотел выдохнуть Пол, но решив, что это лишнее, что мог бы услышать Рик, отвернулся к кровати с телом охотника, и мучительно долго ждал того, когда комната, наконец, опустеет. Когда с Дэрилом и Иисусом осталась лишь глухая тишина и ни единой живой души, Пол сменил место положения и сел на стул, который стоял рядом с кроватью. Ранен был арбалетчик, а болело в груди у Пола. Он чувствовал, как что-то внутри него сжимается, трепещет от волнения и переживаний, как что-то пытается вырваться из него. Когда он увидел группу людей, вернувшихся с долгой вылазки, он сразу понял, что что-то не так. Сбежавшая Кэрол возвращалась обратно вместе с Гленном, Розитой и Мишонн, которые отправились возвращать охотника назад, чтобы тот не натворил глупостей. Рик и Иисус сразу же побежали на подмогу, доставляя Диксона в его дом и вызывая врача, который стремглав примчался в Александрию. Дэрил был ранен в плечо, и из-за большой потери крови он потерял сознание, и еще бы чуть-чуть, его могло не стать. Понимая это, Иисус вздрагивал и жадно смотрел на бледное лицо арбалетчика, пытаясь убедиться, что все хорошо, что он живой, дышит, и никуда не денется. Молодому мужчине не казались странными его чувства по отношению к Диксону: он понял сразу же, что искра, пролетевшая между ними на заправке, даст еще о себе знать. И сейчас, не на шутку перепугавшись за мужчину, Пол сидел и смотрел на раненого, остерегая его сон. Дэрил проспал до глубокой ночи, и когда зашевелился, разбудил дремлющего Иисуса, который до сих пор сидел у кровати на стуле, в неудобной позе, скрючившись на нем. Длинноволосый очухался и сел ровно, наблюдая за открывающим глаза мужчиной. - Пить… - Слабо прохрипел он, и Пол тут же поднялся, удаляясь за стаканом с водой. Диксон пытался вернуть себе зрение и понять, где находится – удалось это только тогда, когда вернулся раздевшийся Иисус с питьем. Он напоил охотника прямо с рук, и, поставив стакан на прикроватную тумбочку, поправил на себе белую рубашку. Реднеку казалось, что он попал на небеса. Кругом все плыло, он не мог сконцентрироваться ни на чем, но перед глазами явно сидел Бог, и отрицать это было бесполезно. Спустя несколько минут он все же смог разглядеть в Боге Иисуса, и слегка наклонил голову в его сторону. - Ты что…тут делаешь? – Тихо спросил охотник, чувствуя, как каждое слово болью расползается от плеча к груди – повязка туго перетягивала торс. - Тебе лучше помолчать и снова уснуть. – Так же тихо ответил Пол, заботливо поправляя одеяло на кровати. От Дэрила не укрылся этот жест, и он отвел глаза от длинноволосого, чувствуя, как на него надвигается волна смущения и неловкости. Что он тут делает так поздно? Дэрил был растерян. Он впервые после того раза остался наедине с Иисусом, и понятия не имел, как себя вести, что делать и куда смотреть. Логичней всего было сейчас действительно уснуть, да только от осознания, что рядом сидит Пол, уснуть больше не удавалось – Дэрил то и дело поглядывал на молчащего рекрутера. - Сколько я проспал? – Спросил, наконец, реднек, снова поворачивая голову к Иисусу. Его нервировало свое состояние и неоднозначная реакция на мужчину. С чего бы он нервничает, находясь с ним наедине? - Около шести часов. Этого мало, лучше будет… - Лучше будет, если ты оставишь меня в покое и дашь мне нормально уснуть. – Перебил Дэрил Ровиа, снова отводя взгляд и поджимая губы. - Я тебе чем-то мешаю? – Осторожно поинтересовался зеленоглазый, склонив голову набок. Волосы его волной рассыпались по плечу, и Дэрил невольно заметил это, вдруг ощутив покалывание в кончиках пальцев – хотелось потрогать эти волосы и убедиться, что они такие же мягкие, как и выглядят. Диксон молчал. Он боролся с внутренними демонами и со всем, что сейчас его одолевало: со странными желаниями по отношению Пола, с нервозностью и смущением, и от этого всего мужчина раздражался все больше и больше – он явно проигрывал своим чувствам. Закрыв глаза, реднек снова попытался уснуть, и это молчание длилось еще около часа, пока острое желание закурить не заставило Дэрила материться. Заерзав, он откинул одеяло в сторону, и, пытаясь не смотреть на наблюдающего за ним Пола, начал вставать. Ватные ноги дрожали и отказывались держать хозяина, но превозмогая свою слабость, Дэрилу удалось встать и даже добраться до окна. Открыв форточку, он сгреб неаккуратным движением пачку сигарет и зажигалку и подкурил, затягиваясь сизым дымом. Пол обернулся к нему. - Тебе нельзя тревожить рану, зачем ты вст… - Послушай, я не нанимал тебя в няньки. Какого хрена ты сюда приперся? – Грубо спросил Дэрил, резко оборачиваясь к Полу. Он понял, что это был ошибочный поступок, потому что голова его закружилась, а координация резко покинула хозяина. Иисус, заметив это, подорвался с места, но был остановлен вытянутой рукой. Полуобнаженный Диксон крепко ухватился рукой за край комода, вторая же рука безвольно висела, подвязанная за шею, чтобы не тревожить рану. Пол стоял напротив и рассматривал торс мужчины, его напряженную руку и стальные мускулы, обтянутые загорелой кожей, которую хотелось ощутить своей. Дэрил снова заметил этот неоднозначный взгляд и обессилено выдохнул, понимая, что это никогда не прекратится. Кажется, пришло время выяснить, что происходит между союзниками, и как долго это будет длиться. Но, тем не менее, молчали оба. Дэрил осторожно разжал руку и шагнул в сторону от Пола, чтобы обойти его и вернуться в кровать, но он снова пошатнулся и непременно упал бы, если бы не руки, которые обвились вокруг его талии. Охотник вздрогнул, переводя взгляд на Иисуса, который старался не поднимать головы, а затем смирился и закинул руку ему на плечи, чтобы было удобнее вести. Ровиа довел Дэрила до кровати и осторожно опустил его на нее, помогая устроиться так, чтобы было как можно безболезнее, но растревоженная рана все равно дала о себе знать и тупо ныла, разжигая огонь в теле Дэрила. Мужчина чувствовал, что у него начинается жар. Или это все из-за чертового Иисуса? - Я не нуждаюсь в помощи. – Резко выдохнул Дэрил, сам не ожидая, что скажет это. Он не смотрел на Пола, и взгляд его бегал по комнате, цепляясь за что угодно, только не за объект своей нервозности. - Я заметил, - мягко усмехнулся Ровиа, двигаясь ближе к кровати и облокачиваясь о свои колени, корпусом тела наклоняясь вперед. – Зачем ты отправился в этот лес? – Тихо, серьезным тоном спросил длинноволосый. Повисло молчание. По коже Дэрила побежали мурашки от такого тона, и он скривился, желая избавиться от этой неприятной реакции на обычные слова. - Не твое дело. – Снова нагрубил Дэрил, не желая продолжать разговор. Он вообще не хотел находиться тут с Иисусом, но выгнать его тоже не мог: почему на ночь не могла остаться Кэрол? Он точно знает, что женщина непременно осталась бы с ним. В ее обществе Дэрил не чувствовал бы себя, словно под прицелом, и уж точно не нервничал бы и не переживал из-за странных взволнованных взглядов. С чего бы Иисусу переживать за охотника? - Ты мог погибнуть, понимаешь? – Снова заговорил Ровиа. Было непривычно слышать его таким серьезным, видеть таким взволнованным. Дэрил часто наблюдал за парнем, когда тот шутил, смеялся и забавлялся, веселя девушек и женщин и снимая эмоциональное напряжение своим позитивным настроем. «Ты мог погибнуть…» - Дэрил произносил про себя эти слова, и чувствовал, как под кожу, глубоко в его душу проникает то самое волнение, которое не уходило из глаз Иисуса. Такого волнения нет за обычных людей. Таким тоном не говорят слова людям, которые ничего для тебя не значат. Мужчины не знали друг о друге ничего того, что могло бы их сблизить, но оба чувствовали сейчас, что что-то неумолимо тянет их обоих, что-то пытается связать их. Дэрилу стало еще более неуютно. Он не позволял никому подбираться ближе к его душе, к его сердцу, он не любил всех этих привязанностей и романтической ерунды, но сейчас, понимая, что Пол чувствует к нему неоднозначные чувства, противиться не мог и не имел сил, потому что он чувствовал то же самое. Признаваясь себе в этом, Дэрил шумно выдохнул, так и не поднимая глаз – он боялся, что всего один взгляд в эти теплые зеленые глаза сорвет тормоза, и пути обратно уже не будет. - Живой, как видишь. – Нервно бросил Дэрил, рукой теребя край одеяла. Он облизывал сухие губы, глазами бегал по стенам и полу, чувствовал, как дыхание начинает сбиваться, будто только что пробежал кросс. - Ты мог умереть, и никогда больше не увидеть людей, которые переживают за тебя. Ты не имеешь права так поступать с ними… - И с тобой тоже? – Резко спросил Диксон, повернув голову. Он смотрел прямо в глаза, прямо туда, где сверкнул огонь, прямо туда, где сейчас бушевал зеленый пожар. От сказанных слов теплая волна разошлась по телу Дэрила, и он снова почувствовал эти мерзкие мурашки. Сердце гулко билось в часто вздымающейся груди, а разум начинало заносить странной пеленой, из-за которой здраво думать становилось огромной проблемой. Иисус молчал. В груди его продолжало биться что-то странное: он слишком сильно испугался за Дэрила, за человека, который стал ему невероятно важен, не смотря на то, что они никогда не разговаривали. Зачем говорить, когда душа сама все видит и тянется к тому, что близко, что дорого и ценно? Иисус пересел на кровать, отодвигая ногой стул. Он делал все медленно, осторожно, не сводя глаз с Дэрила, ожидая от него протеста, того, что его остановят, но охотник молча наблюдал за действиями Пола, и позволял, поддаваясь своим чувствам. Никто из них больше не произнес ни слова. Они были совершенно не важны, потому что оба чувствовали то, что теплилось глубоко в их душах и просилось наружу. Оно рвалось вперед, выше, и сейчас, находясь так близко к свободе, трепетало, вызывая непонятное тепло в груди. Иисус сидел так близко, что Дэрил чувствовал, как щеки его начали наливаться жаром – он смущался, и это обескураживало его. Нервозность никуда не делась, а только, кажется, усилилась. Пол был спокоен, словно скала. Он смотрел на Диксона, которому было непривычно происходящее, который волновался от такой близости с Ровиа, и наклонился вперед, чувствуя, как сердце замирает. Иисус наклонялся медленно, снова ожидая препятствий на пути, но Дэрил все так же молчал, поднимая глаза. Когда их взгляды встретились, все встало на свои места, и одновременно с этим будто началась буря. Горячие языки огня расползались по коже Дэрила от этого взгляда, и обожгли губы, которые требовали такого нужного сейчас соприкосновения. Взгляд Диксона скользнул ниже по лицу Пола, которое было в нескольких миллиметрах от его собственного, и, наткнувшись на пухлые губы, не выдержал и потянулся к ним, закрывая глаза. Иисус навис над мужчиной, чувствуя горячее касание к своим губам. Поцелуй был осторожным и нежным, оба мужчины будто узнавали друг друга через него. Рука Дэрила потянулась к голове Ровиа и зарылась пальцами в мягкие волосы, притягивая за затылок ближе, целуя настойчивее. Этот поцелуй был необходим для Диксона точно так же, как для Пола, он был словно отдушина, словно спасительный круг среди холодного океана, и оба хватались за него, спасая друг друга. Ладонь Пола легла на щетинистую щеку Дэрила и пальцами погладила по ней. Мужчина придвинулся ближе и углубил поцелуй, наслаждаясь им. Он почувствовал, как рука Дэрила поползла ниже по спине, и прижала к себе за талию, осторожно поглаживая. Дэрил учился быть нежным – ему никогда не были важны чувства других людей, но Иисус… Он творил с ним что-то невероятное. Постепенно воздуха в легких стало не хватать, и пришлось прервать этот поцелуй, нехотя отрываясь друг от друга. Пол не отстранился – он смотрел лучистыми сверкающими глазами точно в такие же, но голубые, Дэрила, и видел в них улыбку, видел то, что ждет их дальше – любовь. - Не уходи… - Прошептал Дэрил, чувствуя, как сел голос от происходящего. - И не собирался… - Точно так же прошептал Пол, улыбаясь своей самой теплой улыбкой, которая предназначалась только для одного мужчины на свете.