***
Майк наконец-то чувствует себя на своём месте. Несмотря на обман, на который ему пришлось пойти, он впервые в жизни чувствует себя счастливым. Он наконец может полностью реализовать свой потенциал, и люди считаются с ним. Он работает на лучшего закрывающего города Нью-Йорк, и это оказывается очень интересным и зачастую непредсказуемым занятием. За два месяца, что он работает на Харви Спектера, Майк узнаёт столько нового, сколько не узнавал нигде и никогда раньше. Харви, видимо, безразлично то, что Майк является омегой, и Росс ни дня не чувствует себя притесняемым. Ну, во всяком случае, из-за пола — по остальному Харви как раз-таки проходится без стеснения, как-никак у него репутация самого заносчивого засранца в фирме. Но Майк не обращает на это внимания. Точнее, обращает, но не в плохом смысле. Ему приятно, что сам Харви Спектер считает его достойным своего внимания и уроков. В конце концов, он и вправду был лучшим юристом города, и у него было чему поучиться. А возникающую иногда слабость в коленях от случайно пойманной улыбки Майк успешно игнорирует. Мало ли что там с его коленями. А кульбиты в животе уж точно никак с Харви не связаны. Впрочем, Майк не стесняется признать тот факт, что Харви Спектер был самым привлекательным альфой из когда-либо встреченных им. Да и какой смысл это отрицать? Майк не был слепым, и обоняние у него было в порядке, как впрочем и здравый смысл. Харви был обаятельным и умным, но в объекты воздыхания никак не годился. И дело было не только в том, что он был его боссом или никак им не интересовался, нет. Главным препятствием для того, чтобы влюбиться в него, было то, что Харви слишком легко относился к отношениям. Майк за эти два месяца работы успел увидеть как минимум семь различных девушек, с которыми Харви уходил домой. И вообще, судя по словам Донны, единственными постоянными взаимоотношениями Харви были рабочие отношения с Джессикой, самой Донной и, как ни странно, Луисом. Само то, что в окружении Харви были только альфы, хоть и в сугубо рабоче-дружеском ключе, отговаривало Майка от того, чтобы потерять голову. Пусть от его улыбки у него иногда и слабели колени. Так что Майк с чистой совестью начинает увиваться за Рейчел. Та все время его отшивает, но Росс не теряет надежды. В конце концов, ему всего тридцать лет и впереди ещё куча времени. У него в жизни будет ещё много подходящих бет и альф, и Рейчел, наверное, не самый лучший вариант, пусть она и красивая, умная бета с чудесной улыбкой. В любом случае, с его найма на работу прошло два месяца, и подошло время тех самых особых дней в жизни каждого половозрелого омеги. Харви улетел в Бостон, поэтому Майк подходит прямо к Джессике и просит отгул на неделю. Та сначала удивляется, потом увидев румянец на его щеках и почуяв отголоски его аромата, в преддверии течки пробивающимся сквозь спрей, молча подписывает приказ и отпускает его на все четыре стороны. Майк едет в свою квартиру, по дороге заезжая за продуктами, наглухо запирает дверь и задраивает все отверстия в квартире, чтобы запах его течки не попадал на улицу и не привлекал нежелательных личностей. Майк так же выключает интернет, вырубает телефон и вешает на двери изнутри шестнадцатизначный цифровой замок. Во время течки он может потерять голову и попытаться выбраться наружу. Чтобы предотвратить своё бегство из квартиры и спаривание с первым подвернувшимся кандидатом, он как раз и повесил замок — во время течки координация движений нарушается, а его безупречная память немного барахлит, так что замок должен его остановить. Майк включает кондиционер, ставит рядом с кроватью бутылки с водой, раздевается и ложится на свежезаправленные простыни. Следующие шесть дней остаются в его памяти тянущим чувством пустоты, криками порноактрисы, вибратором в заднице и мыслями о Харви. Чёрт, Майк так облажался. Ему стыдно от мысли, что он трахал себя, думая о Харви, вспоминая его губы и руки, воспроизводя в голове его голос и смех. Майк же вроде справился с зарождающимся влечением. Так какого хрена он опять к этому вернулся? Виновата ли в этом смазка с запахом апельсина или актёр в порно с похожей на харвину причёской? Как бы то ни было, Майк чувствует себя опустошённым и разбитым. Какой стыд и позор! Как он вообще сможет смотреть Харви в глаза после такого? Может не стоило всё-таки соглашаться на работу? Ведь Майк изначально знал, что будет тяжело работать так близко с симпатичным для себя альфой. На что он вообще надеялся? Явно не на свое благоразумие, раз его у него, видимо, никогда и не было. На следующий день он приводит себя и квартиру в порядок. Долго лежит в ванной, зажигает везде ароматические свечи и осторожно проветривает помещение. Потом ложится в кровать на новое аж хрустящее белье, закутывается в одеяло и засыпает. Так заканчивается его первая течка в должности сотрудника Пирсон Хардман. И Майк даже не догадывается о том, что мысли о Харви у него возникли не просто так. Дело в том, что где-то в середине недели тот вернулся из командировки и, обнаружив отсутствие Майка, решил узнать, где же его ассистент и чем он занят. Он пытался до него дозвониться, но не смог, и поэтому приехал к Майку домой. Там он стучался в дверь и звал Росса по имени, но никто не откликнулся и Харви поехал домой. Откуда он мог знать, что Майк в это время судорожно пытался открыть дверь и безуспешно силился извлечь хотя бы пару звуков из сорванного горла. Но Майк ничего из этого не помнит, и теперь у него только стыд за свои недостойные мысли. Правда, стыд у него проходит почти сразу. Ибо на следующий же день после возвращения на работу исчезает уже сам Харви. Как оказалось, в город приехала его давняя знакомая по прозвищу Скотти. Она заявилась в Нью-Йорк по делам своего клиента, но у неё «неожиданно» началась течка, и Харви не смог отказать ей в просьбе. Спустя неделю Спектер приходит в офис с таким довольным видом, что Майка почти корежит. От альфы просто несёт течной омегой, и Майк напрашивается на дело с Луисом. Нет уж, извините, но Росс не собирался смотреть, как почти-его-покоривший-но-даже-не-смотрящий-на-него-в-ответ альфа сходится с другой омегой. Потом, правда, оказывается, что Харви и не собирался заводить со Скотти связь. Та лишь проводит иногда с ним свои течки, а потом уезжает обратно в Лондон. Майку становится даже горько от такого поворота событий. Ему жалко эту незнакомую Скотти. Он по себе знает, что омега никогда не будет приезжать к одному и тому же альфе, чтобы попросить провести с ней течку, если ничего к нему не чувствует. Все омеги так устроены. Даже те, что говорят, что они не такие, как все, и что для них это ничего не значит. Течка всегда что-то значит. Особенно с таким альфой, как Харви Спектер. Эта Скотти наверняка надеялась, что вот когда-нибудь Харви всё-таки пометит её и она нарожает ему детей. Похоже, это понимали все, кроме неё и Харви. Хотя она-то, кажется, всё поняла, и это была её последняя попытка заключить связь со Спектером. Насколько Майк понял, Харви не смог решиться, и она уехала навсегда, сказав ему, что согласится заключить связь с другим альфой, который давно за ней ухаживал.***
— Держи свою омегу под контролем, Спектер! — рычит Таннер, когда Майк в очередной раз утирает ему нос в переговорной. — Не то, чтобы Майка можно или нужно было контролировать, — ухмыляется Харви. — Признай, что он размазал тебя. И к твоему сведению, Майк — не омега. И даже будь он им, это лишь сделало бы его победу унизительнее для тебя, не так ли, Таннер? Ты ведь один из тех придурков, считающих омег… — Ой, заткнись, Спектер! Не делай вид, что тебе есть дело до прав омег. Могу поспорить, что ты и Росса заставляешь скрывать свой запах, только для того, чтобы никто не подумал, что великий альфа Харви Спектер… — Достаточно, — перебивает готовых сцепиться мужчин Майк. — Таннер, заткни свою мерзкую пасть, подписывай бумаги и вали отсюда, пока я не засудил тебя за дискриминацию. То, что я омега, никак тебя не касается. Мне казалось, что уже давно прошли времена, когда омеги считались годными только для родов и ведения домашнего хозяйства. А то, что я пользуюсь феромономаскирующим спреем, тоже никоим образом не касается ни тебя, ни Харви. К твоему сведению, девяносто процентов людей пользуются такими, и никто не обвиняет их в скрытности или что там ещё придумал твой больной мозг. И если ты скажешь ещё хоть слово, я не только откажусь от соглашения, доведу дело до суда и выиграю его, но и потащу тебя в суд за дискриминацию, где отберу не только твои деньги, но и лицензию адвоката. Думаешь, что не смогу? А ты не забыл про «Держи свою омегу под контролем», чуть ранее записанную на видео? И даже если мне не разрешат использовать его в качестве улики, ты думаешь, я не найду других доказательств, учитывая твоё полнейшее пренебрежение законом и полное отсутствие такта? И пока я не разозлился ещё сильнее, советую тебе поспешить. Таннер с бешенством смотрит в глаза разъярённого Майка, явно собираясь ответить, но здравый рассудок всё же возобладает в нём, и он недовольно подписывает бумаги и выскакивает из переговорной. Харви, всё это время поражённо смотрящий на них, разворачивается к Майку и вопросительно смотрит на него. Успокоившийся было Майк вскидывается и встаёт. — А ты, Харви, держи своё мнение при себе. Какого хрена ты сказал ему, что я не омега? Ты правда думаешь, что это надо скрывать? Как там сказал Таннер «чтобы никто не подумал, что великий альфа Харви Спектер»… — Майк, остановись. Я не имею ничего общего с этой сволочью. Я правда не знал, что ты омега. Ты никогда не говорил мне этого. И я не знал, что ты пользуешься спреем. — Ну, конечно! Великий Харви Спектер даже подумать не может о том, что кто-то может не хотеть навязывать людям мнение о себе. А тебя не смутило, что раз в три месяца я беру недельный отгул? — Я никогда не задумывался об этом. Мало ли что… Да я никогда и не думал, что ты можешь быть омегой. Считал, что ты бета. В конце концов, ты не пахнешь омегой. — Ах ну да, конечно. Я и забыл, что ты и окружающие тебя омеги и альфы даже не знают о такой вещи, как маскирующий спрей. — Почему же? Я знал о нём. Просто не думал, что ты… — Не считаю нужным афишировать свой запах или использовать омежьи феромоны для воздействия на людей, как твоя обожаемая Скотти или твоя милая Зоуи? Нет уж, спасибо. Мне вполне хватает моего ума и опыта. — Причем тут Скотти или Зоуи? — начинает сердиться Харви. — Мы говорим о том, что ты уже полтора года скрываешь от меня… — Боже мой, да не скрываю я ничего! То, что я не хожу, крича об этом на каждом углу и фонтанируя феромонами, не значит, что я скрываю свой пол. Я-то, идиот, подумал, что, наконец, попал в место, где всем более-менее безразлично то, что я омега. И как же я радовался, зная, что ты настолько толерантен, что даже не позволяешь себе шуточки в мой адрес по этому поводу. Как же я ошибался! Ты просто полтора года не знал, что я омега. То-то мне казалось странным твоё поведение. Даже Джессика раз или два прошлась по поводу моих течек, а Донна почти каждый день придумывает новую шуточку. И ты не заметил ничего из этого? Серьёзно? Ты отчитываешь меня за криво повязанный галстук или крохотное пятнышко на рубашке, но не заметил, что я омега? А теперь ещё обвиняешь меня в скрытности? — Постой. Донна и Джессика знали? — Из всего, что я сказал, ты услышал только это? Да, конечно, они знали. В отличие от тебя, они посмотрели моё личное дело и заметили, что я пропадаю на неделю каждые три месяца. Мне надоел этот разговор. В любом случае это ничего не поменяет. Я всё так же твой ассистент. И я всё равно буду пользоваться своим спреем. Я думаю, что заслужил сегодня отгул и ухожу. Пока, Харви.***
— Так ты знала? — говорит Харви, пять минут спустя зайдя в свой кабинет. — О чём именно? — спрашивает Донна. — О том, что Майк — омега? Об этом знали все, милый. — Почему ты мне не сказала? — А мы когда-нибудь обсуждали пол своих коллег? И брось, Харви. Майк же просто образец омеги. Ты должен был сам об этом догадаться. Милый, худой, невинный, очень наивный и добрый. Каждые три месяца берёт недельный отгул. А уж его задница и запах… — Постой. Ты сказала запах? Но он же вроде пользуется спреем. — После течек его спрей справляется не очень хорошо. Ты ведь помнишь, как два месяца назад не мог понять, откуда идёт запах течной омеги? Ты ничего не сказал, но я видела, как ты озирался по сторонам. — Это был Майк? Тот запах пьяной вишни? Серьёзно? — Да, это был запах Майка. И почему ты так оживился? Я раньше не замечала за тобой предубеждённости по отношению к омегам, — укоризненно говорит Донна. — Да нет у меня никакой предубеждённости. Просто это же Майк. Я и подумать не мог, что он… — Что он омега? И что он скрывает свой запах? Дорогой, девяносто процентов омег и шестьдесят процентов альф используют спрей. Вообще, омеги не любят афишировать свой запах. — Но Скотти и Зоуи… — Считают, что мир крутится вокруг них только потому что они омеги? Используют свои феромоны для давления на альф? Брось, милый, ты же знал, что трахаешь их не просто потому что они красивые женщины и успешные юристы? И не делай такие удивлённые и оскорблённые глаза. Ты сам частенько используешь свои альфа-феромоны для достижения целей. — Ну и что? Я не считаю это постыдным. В конце концов, наш мир так устроен. Почему я должен как-то себя ограничивать? Я не стыжусь того, что я альфа. И не вижу ничего постыдного в том, чтобы быть омегой. — А кто говорит о стыде? Майк никогда не скрывал того, что он омега. Просто сделал ставку на свой ум. И вообще, какая разница, омега он или бета? Он всё равно остаётся прежним непутёвым, но гениальным Майком. Так что перестань страдать фигнёй и возвращайся в колею. Донна выходит из кабинета. А Харви продолжает думать о том великолепном запахе, который мучает его уже пару месяцев. Боже, неужели его обладателем и вправду является Майк? Похоже, Харви действительно облажался.***
После памятного инцидента проходит пара недель. Внешне ничего не меняется, но Харви всё время чувствует напряжение между ними. Он как может пытается свести общение до минимума, и Майк, похоже, полностью его в этом поддерживает. Ещё несколько дней спустя Майк молча кладёт перед ним документ о недельном отгуле. Харви так же молча его подписывает, и Майк уходит. Всю неделю Харви ловит себя на тревожных мыслях. Особенно он беспокоится о том, как Майк проводит течку, точнее, с кем именно он это делает. Вроде он не ощущал на Майке никаких посторонних запахов, что ничего не проясняет, учитывая наличие спрея, и не слышал ничего от Донны, которая впрочем могла попросту не сказать ему ничего об альфе Майка. Сам он спросить её не осмеливается и всю неделю ждёт, когда Майк вернётся. В первые пару дней спрей будет справляться чуть хуже обычного, и Харви, наконец, сможет унюхать его запах и разобрать есть ли у него альфа. Вопрос о том, зачем ему эта информация, мужчина успешно игнорирует. К тому времени, когда Майк возвращается, Харви уже порядком издёрган и измучен. Ночами Харви снятся голубые глаза, хрупкие запястья и шлейф всё время ускользающего запаха, от чего он просыпается с больной головой и болезненным стояком. Но зря он думал, что когда ассистент вернётся, ему станет легче. Легче не становится. Потому что Харви наконец чувствует. Майк пахнет. Майк пахнет, как самая лучшая вещь в мире, и это учитывая, что спрей оставляет в лучшем случае одну двадцатую от настоящего аромата. Харви ощущает, как рот наполняется слюной, и еле удерживается от того, чтобы прыгнуть на Майка. Он отсылает помощника в архив, а сам отменяет все встречи и уходит в отгул. Всё-таки должность именного партнера имеет свои плюсы. На следующее утро Харви приходит в фирму с чётким планом действий. Перво-наперво он идёт к Луису и спрашивает его, хочет ли он всё ещё Майка к себе в ассистенты. Литт смотрит на него с подозрением, но всё-таки кивает. Потом Харви идёт к себе в кабинет и подготавливает бумаги для перехода. Затем он просит Донну отдать документы Майку и идёт за хот-догами на улицу. И он почти не удивлён, когда обнаруживает у лифтов ждущего его Росса. Харви заходит в кабину, Майк - за ним. Чем выше они поднимаются, тем меньше людей остаётся. Наконец, когда они остаются одни, Майк нажимает на "стоп". - Харви, это что была шутка? Если да, то это было несмешно. - Нет, это правда. Я считаю, что тебе больше нечему у меня учиться. И что тебе будет лучше у Луиса. Майк замолкает и смотрит на него так потрясённо, что Харви с трудом не отводит взгляд. Потом удивление в голубых омутах сменяется болью, а потом приходит время для гнева. И вот тогда Майк взрывается. — Ты бесчувственный самовлюблённый мудак! Я-то идиот подумал, что тебе действительно всё равно, что я омега. Отдаёшь меня Луису? Серьёзно? Знаешь что, Харви? Я уйду сам, и тебе незачем спихивать меня на Луиса, чтобы он уволил меня пару месяцев спустя. Так что можешь подтереться своей компенсацией. «Блядь», — восклицает Майк, когда оказывается зажат у стенки лифта. Харви бросается на него и прижимает к металлу своим не менее твёрдым телом. Майк беспомощно хватается за его плечи руками, а Харви приподнимает его за талию, заставляя обвить ногами свои бедра, утыкается носом в его шею. Он делает глубокий вздох, а потом впивается в рот омеги жадным и жёстким поцелуем. «Наконец-то», — вырывается из Майка раньше, чем он успевает себя остановить.***
Они какое-то время яростно целуются. А потом Харви отрывается от Майка и начинает говорить: - Почему ты вечно всё портишь? Майки, ну вот как у тебя так получается? Я ведь собирался подождать, пока ты освоишься у Луиса и перестанешь считать меня своим начальником. Потом я хотел подойти к тебе и пригласить на ужин. Ты бы сопротивлялся, а я всё равно продолжал бы тебя приглашать. В конце концов, ты бы ответил согласием. Потом мы начали бы ходить на свидания. Я бы водил тебя по ресторанам и катал на своей любимой Тесле. Где-то на третьем свидании я осмелился бы тебя поцеловать. На шестом или седьмом ты бы, наконец, полностью растаял, и я снял бы нам люкс-номер в каком-нибудь неприлично дорогом отеле. Затем я познакомил бы тебя со своей семьей, и мы бы провели с тобой первую совместную течку, - всё это Харви шепчет ему на ухо, продолжая удерживать его на весу. - Но так как ты нетерпеливая и очень непослушная омега, Майк, мне придётся поменять планы. Вместо долгих и романтичных ухаживаний я отвезу тебя домой и трахну. И не делай оскорблённый вид. Я чувствую, как ты реагируешь на мои слова. Готов поспорить, что твои трусики промокли насквозь, не так ли, Майк? Так что нажимай на чёртову кнопку первого этажа и готовься к поездке в мою квартиру и тому, что я не выпущу тебя оттуда в ближайшие три дня. О да, Майки. Я буду вязать тебя и валять по всей квартире, а ты будешь лишь просить дать тебе ещё больше. Ты ведь только об этом и думаешь, мой милый сладкий Майки? О, я вылижу тебя всего. Особенно твою истекающую сейчас смазкой дырку. - Харви, блядь, заткнись и опусти меня на землю. Мы почти доехали до первого этажа. И я не хочу, чтобы кто-то меня таким увидел. - Каким, Майк? Таким, какой ты на самом деле? Жадным, истекающим смазкой, сладким, прекрасным омегой? Ты прав. Пожалуй, таким тебя и вправду должен видеть только я. Харви опускает Майка на пол, поправляет свою и его одежду, и очень быстро тянет его к выходу, когда двери лифта открываются. Майк опомниться не успевает, когда обнаруживает себя сначала сидящим в машине Харви, а потом лежащим в его кровати. К чёрту первый план. Второй ему нравится гораздо больше. P.S. С семьёй его Харви всё-таки знакомит. Как-никак они должны были приехать на свадьбу.