Случайность

Не разъединишь две золотые нити, Не прервешь невидимого танца, Не удержишь волну. Замер целый мир, затаив дыхание, на кончиках твоих пальцев… И я не смею вздохнуть. /Fleur: опьяненные нежностью/

      Шатен обустроился у альфы и уже как пару месяцев жил в уютной квартире, а не в обшарпанном общежитие, где был общий душ и туалет на все крыло.       Жуть, особенно жутко то, что приходилось жить в крыле альф, словно каждый новый день ходить по острию ножа. Прятаться, чтобы никто не почуял его настоящий запах. А все ради любимого волейбола и страха быть слабее.       Конечно же, он посещал университет, волейбол, встречался с друзьями, гуляя, и даже иногда приходя домой только посреди ночи. Эйдан делал вид, что спит, но омега слышал, как тот недовольно ворочается на кровати, когда проходил мимо его комнаты. Это вызывало легкую улыбку.       Он привык к этой квартире, к легкому запаху выпечки и контрастному запаху мужчины.       Эйдан пах безумно по мнению омеги: пряностями, вроде корицы и куркумы, от чего от альфы веяло сладкой горечью, которая оседала на языке.       Киран любил совместные вечера за просмотром фильма с вкусной едой, любил прогулки, любил готовить для альфы и вместе с ним.       Они могли разговаривать часами, обсуждая сюжеты книг или философствуя в шутку, обсуждать старые фильмы за чаем и спорить насчет их ужасно несправедливых концовок. Рассуждать на тему любви и высказываться об истинных парах, совершенно открыто без зазрения совести или стеснения.       Пересматривать любимый фильм вместе, уже в который раз, от чего должно наскучить, но «Огни большого города»* заставляют с предвкушением досмотреть до конца, и в очередной раз понять насколько это красиво.       Оба считали, что отсутствие цвета в черно-белом кинематографе лишь усиливает искренность действий, поданные картины смотрятся на одном дыхании и становятся историей на все времена.       Киран любил смотреть, как мужчина вновь становился на ноги, будто заново рождался, и ему было приятно думать, что он имеет к этому прямое отношение.        Сейчас Эйдан постепенно приходил в форму, устроился на работу тренером в какой-то вело-клуб, и от прежнего светловолосого замкнутого мужчины осталась только хромота.       Эйдан стал отличным другом и соседом. Был добр и внимателен.       Их отношения были доверительными и крепкими, но они были только дружескими, от чего парень лишь грустно улыбался, понимая, что проблема скорее всего в нем.       Навряд ли он вызывает желание у альфы, такое, какое обычно вызывают партнеры в истинных парах.       Или вообще просто желание, которое возникает у альфы при виде омеги.       Он не был похож на омегу, первый раз Киран позволил себе задуматься, о том какая его жизнь была бы, если бы он обладал более хрупким телосложением. Если бы у него было милое лицо, и изящное привлекающее тело, а не уродливые конопушки и натренированные мышцы, не этот высокий рост.       Будто природа поиздевалась над ним, заключив омегу в тело альфы.       Нарочно не придумаешь. ******       Киран стоял в ванной после прохладного душа, смотря на свое отражение. Он рассматривал свое тело: крепкое и сильное, большая площадь которого была покрыта темными конопушками. Не симпатичными веснушками как у многих омег – зайчиков, а уродливыми рыжеватыми пятнами. По мнению его самого, конечно же.       Друзья называли его внешность слегка экзотичной, а парень думал, что это не экзотика, а уродство, сплошная ошибка.       Он был сплошной ошибкой.       Киран поймал себя на мысли, что в последнее время он сильно обеспокоен тем, как выглядит, часто смотрит в зеркало. Рассматривает свое тело: скользя взглядом по широким плечам, накаченному торсу, подтянутым бедрам и крепким икрам.       Рассматривая каждое пятнышко, словно это злокачественные раковые клетки, и каждый день появляется новое.       Вдобавок к природным «несовершенствам» прилагаются и приобретенные. Шрам на правой щеке: на скуле красуется бледно-розовая полоса. Рана детства, он тогда подрался с каким-то мальчишкой, сейчас уже не вспомнить из-за чего. Киран помнит, что он был зол и даже не сразу заметил, как по шее начала стекать теплая густая жидкость.       В этой же драке он получил рваный шрам на левом предплечье.       Совсем не мило и уж точно не возбуждает, если Вы конечно не маньяк-фетишист.       Янтарные глаза пожирали собственное отражение, желая избавиться от этого тела, желая одеть хрупкое тельце, которое требует защиты.       Желая, наконец, почувствовать, что значит защита, когда тебя защищает кто-то еще.       Ведь все должно быть так?       Киран прикрыл глаза, пушистые ресницы подрагивали. Парень прошелся ладонями по рельефным мышцам, огладил живот и грудь, поднялся пальцами к шее, щекам, потрогал подушечками пальцев искусанные губы, задел нежную кожу шрама.       Надо прекратить об этом думать.       Срочно. Прекратить.       Такие мысли начали возникать из-за альфы, из-за его запаха, из-за его отношения, доброй улыбки. Тот будто не замечал изъянов, будто смотрел сквозь них и сквозь него самого.       Эйдан же прекрасно знал, что парнишка омега, хоть тот и настаивал, что он альфа и точка. И О’Рейли даже подыгрывал в самом начале, но потом сказал, что Киран может считать себя альфой и притворяться дальше, но не в стенах этой квартиры. Мальчишка лишь согласился, и все как-то примялось и уладилось.       Он даже перестал скрывать прием подавляющих и мог выпить лекарство при альфе, и не прятать упаковку в своих вещах, а оставить ее на кухне или в гостиной.       Мужчина лишь вздыхал, не вмешиваясь, хотя такое отношение к здоровью ему не нравилось.       Хотя кто он собственно такой?       Сам не лучше.       Киран натянул пижамные штаны и футболку, выходя из ванной, и прежде чем отправиться в гостиную спать, приоткрыл дверь в спальню мужчины и аккуратно присел на краешек кровати, чтобы не потревожить чужой сон.       Шатен замер, наблюдая за тем, как периодически белки глаз мужчины двигаются под веками, как размеренно вздымается его грудь.       Эйдан почти никогда не укрывается одеялом во время сна и спит в одних домашних шортах, раскинувшись на всей кровати.       Риган уже пару раз вот так сидел над беззащитным телом альфы, просто рассматривая его, иногда он не мог удержаться и аккуратно прикасался пальцами к груди и скулам, трогал лоб.       Но чувствуя, что позволяет себе не позволительно много, краснел и убегал к себе на диван. - Нельзя, нельзя… нельзя, - бормотал омега, укутавшись одеялом с головой и пытаясь унять сердцебиение.       Это была его маленькая тайна. ******       Эйдан любил просыпаться, чувствуя запах блинчиков с сахарной пудрой, и аромат свежеприготовленного кофе, что распространялся по всей квартире.       Киран готовил завтрак почти каждое утро, говоря, что ему не сложно и надо же как-то отблагодарить мужчину за бесплатное проживание.       О’Рейли был признателен, мальчишка готовил на удивление вкусно и много, и почти все, что предпочитал мужчина.       Хотя, Эйдан никогда не был привередлив к еде, а после такого внушительно срока на полуфабрикатах, еда, что готовил Киран, была манной небесной.       Бывали дни, когда он просыпался раньше, и проходя в гостиную, где обустроился парень, заставал того еще спящим.       Диван раскладывался и был удобен, Эйдан сам здесь раньше часто засыпал, когда не мог добраться до кровати.       Сейчас здесь спал шатен, забавно свесив руку и ногу с одного края, и слегка приоткрыв рот.       О’Рейли тихо наблюдал за ним, словно за зверьком: затем как тот ровно дышит, как беспокойно напрягает брови или морщит нос.       Мужчина легонько, кончиками пальцев дотрагивался до щеки юноши, проводя по полоске шрама, обрисовывал контуры лица и рыжеватых бровей.       Хотелось почувствовать тепло этого тела, хотелось лечь рядом, просто обнять, прижаться щекой к щеке, почувствовать дыхание, ощутить любимый запах, что заполняет все пространство в легких, хотелось дышать этим запахом всю жизнь.       Запутаться пальцами в непослушных волосах, почувствовать, что Киран просыпается, и улыбается именно ему, смотрит именно на альфу.       Что тот просыпается в его объятиях, что новый день начнется друг с друга, а не поодиночке.       Эйдан влюбился в мальчишку, за те пару месяцев, что они прожили вместе, за то время, что он узнавал его с разных сторон, но он не мог сделать омегу своим, это было бы эгоистично.       Еще он боялся. Боялся прошлых отношений, которые закончились и открыли всю правду о преданности и верности.       Поэтому он лишь наблюдал, не давая своим чувствам мешать их общению.       Киран был такой родной, такой близкий, такой нежный и красивый… такой любимый. И он не мог все испортить.       Альфа аккуратно дотрагивался подушечками пальцев до его губ, затем наклонялся и оставлял нежный почти неосязаемый поцелуй на пухлых губах омеги.       Большего он позволить себе не мог.       Лишь единственный никем незамеченный поцелуй.       Это была его маленькая тайна. ______________________________ *Огни большого города (1931) / City Lights Режиссер: Чарльз Чаплин Бродяга на сей раз встречает свою любовь – слепую девушку-цветочницу, спутавшую хронического бедняка с богатым покупателем. «Огни» вышли на границе эпох немого и звукового кино, поэтому слова в ленте отсутствуют, при том, что картину сопровождает музыка и звуковые эффекты. Фильм неизменно занимает места в первой десятке самых романтичных лент в истории кино.