"Допустим, мы и впрямь увидели во сне или придумали деревья, траву, солнце, луну, и звезды. Допустим. В таком случае вынужден заявить, что наши придуманные вещи куда важнее настоящих". Квакль-бродякль Хмур
***
Когда Петунья была маленькой, мама рассказывала ей истории о волшебных странах. Правда, не таких, как Нетландия или Оз, потому что в ее историях люди или животные иногда умирали. И хотя кто-то потом возвращался, другие — нет. Мама иногда плакала во время таких рассказов. Не так, правда, как Лили. Сама Петунья, разумеется, была уже большой девочкой и никогда не ревела — разве что совсем немножко, когда падала. Но и только. А в маминых глазах иногда блестели слезы. Петунья не понимала, почему мама плачет. Это ведь просто истории. Мама сама так говорила. Мама вообще много чего говорила.***
Петунье было восемь, а Лили пять. Мама вечером позвала всех к столу, но Лили не пришла. Папа отправился за ней и принес ее, хихикающую, под мышкой. — Разве ты меня не слышала? — попыталась сделать ей выговор мама. А это, как предполагала накрывающая на стол Петунья, было непросто. Потому что папа в это время щекотал маму и уже повизгивающую Лили. — Я разговаривала со львом, — как ни в чем не бывало сказала Лили. — Ничего подобного, — закатила глаза Петунья. — Нет здесь никаких львов. — Есть! Он был большой и мягкий и разговаривал со мной. Мама, он сказал, что скучал по тебе. — Глупая. Львы не говорят, — Петунья повернулась к маме, чтобы та подтвердила ее слова, но той уже не было рядом. Папа пошел за ней. И вернулся со странным выражением лица. Ужинали они тем вечером без мамы.***
Мама никогда не ходила вместе с ними в церковь. Папа сказал, это потому, что ей нравится молиться одной. Петунья решила, что это веская причина. Хотя ей все равно было непонятно, почему это так. Однажды она все-таки спросила. — Потому что... когда она была маленькой, то посещала церковь вместе с родителями, братьями и сестрой. А потом она их всех потеряла. — О, — понятнее не стало. Но после этого Петунья вопросов уже больше не задавала. — Она придет, — лучезарно улыбнулась Лили отцу и сестре. — Я знаю, она придет. Он сказал, что ей просто нужно время. — Кто сказал, принцесса? — Лев, — на сей раз улыбка Лили была почти незаметной. Петунья только вздохнула.***
Когда Лили получила письмо, мама побледнела и ушла из дома. Ее не было три дня. Папа сказал, что она просто навещает старого друга, но Петунья знала, что это не так. Потому что на лбу у папы появились морщины, а в голосе слышалось напряжение. Именно тогда, пожалуй, Петунья начала обижаться на Лили и ее львов.***
Мама вернулась вечером. Лили виновато посмотрела на Петунью и вернулась к чтению книги. А папа увел маму в их комнату. — Знаешь, если будем вести себя тихо, можем пойти послушать, о чем они говорят. — Шпионить? — остро посмотрела на сестру Петунья. — Подслушивать, — попыталась выглядеть невинно Лили. Еще один взгляд — и Петунья, не отводя глаз от входа в родительскую комнату, подошла ближе и встала, пихнув тесно прижавшуюся к двери сестру. — ... последние пятнадцать лет я пыталась забыть... Затем: — Кажется, я видела его. Он никогда не приходил ко мне, ты же знаешь. Но я думаю... думаю... Послышался голос папы — успокаивающий, но слишком тихий, чтобы можно было разобрать хотя бы слово. Лили потянула сестру за рукав, и они с Петуньей вернулись к себе. — Теперь она разрешит мне пойти. — Ты не можешь знать наверняка, — слова Петуньи были столь же колкими, как и брошенный через плечо взгляд. — Но я знаю. — Откуда? — Он хочет, чтобы я пошла. А ему мама не откажет. Просто не сможет. — Твоему говорящему льву? — это было почти насмешкой. Почти. Лили робко кивнула. — Да. Но он не мой, ты же знаешь. Он не ручной лев. — Не знаю, не знаю, — надменно сказала Петунья, доставая задание по французскому. Игнорируя Лили, она приступила к работе. В конце концов, Петунья ни разу не видела льва Лили.***
Накануне свадьбы с Поттером Лили встретилась с Петуньей за ланчем. — Как дела у Вернона? — В порядке, — Петунья не смогла сдержать теплой улыбки. Что ж, она знала, как это исправить. — А как Джеймс? — но улыбка так и не исчезла, хотя и поблекла. — Тоже отлично. Думаю, напивается сейчас вместе с Сириусом. А Ремус и Питер присматривают, чтобы он не сбежал из страны. — Напивается? Но... — однако, несмотря на всю неприязнь, Петунья не могла винить Джеймса в тяге к выпивке. В конце концов, Вернон тоже иногда пил. — ... Не важно. Что насчет тебя? — Взволнована, — Лили усмехнулась, пожимая плечами. — Напугана. Все сразу. — Понимаю, — они помолчали. — Замечала в последнее время каких-нибудь львов? Петунья не собиралась об этом спрашивать. Не сегодня. Она действительно не хотела сейчас расстраивать Лили, но привычка — вторая натура. После небольшой паузы Лили натянуто улыбнулась. — Как ни странно, да. — И что же твой лев сказал на этот раз? — поинтересовалась Петунья, потягивая заказанную ранее воду. — Ничего особенного. — Ненавижу, когда львы становятся предсказуемыми. Лили рассмеялась. — Прости, Петунья. Просто... мне это кажется естественным. Мне жаль. Даже Джеймсу это дается нелегко. Я забываю, что не все видят льва, понимаешь? — Почему? — тихо спросила Петунья. — О чем ты? — Почему я ни разу его не видела? Лили моргнула. — Петунья... прости, я и не думала никогда... — Все в порядке, — решительно сказала Петунья, изучая свой стакан. — Мне просто интересно. — Ну... Думаю, это потому, что ты и не должна была его видеть. — Не понимаю, — нахмурилась Петунья. — Если честно, я тоже, — примирительно улыбнулась Лили, и Петунье оставалось только вздохнуть.***
— Это все из-за тебя, Лили! — Слушай, я не... Проклятье, Петунья, сейчас я ничего не могу с этим поделать! — Мама и папа мертвы, Лили. Из-за этой твоей магии и этих твоих Пожирателей Смерти. — Я знаю, ясно? Знаю! — голос Лили по телефону звучал надломлено. — Если думаешь, что тебе сейчас больнее, чем мне, то ты ошибаешься. — Разве? — холодно поинтересовалась Петунья. — Ты всегда можешь послать магию куда подальше. Тишина. Сестра повесила трубку.***
— Итак, как его зовут? — Вернон наконец перестал ругаться и теперь, смирившись, смотрел на Петунью. — Гарри Эдмунд Поттер. — Боже, как сложно. Петунья прикусила язык, чтобы не сказать ничего об именах Вернона или Дадли. — Эдмундом звали нашего дядю, — вместо этого произнесла она. Вернон мягко сжал ее плечо. — Тогда со стороны твоей сестры хорошо было дать такое имя, — хрипло проговорил он и отошел к камину. — Да, — на губах Петуньи мелькнула печальная улыбка, прежде чем она обернулась к Вернону. — Да, хорошо.***
Петунья спала. Ей снился остров, на котором стоял замок с четырьмя тронами. Ей снился человек, который усмехнулся и сказал, что ее назвали в честь него, и женщина, у которой была улыбка Лили. Ей снился еще один человек рядом — у него были золотистая борода и печальные глаза. Ей снились сад и мама, — моложе, чем она помнила. И Петунья никогда раньше не видела ее такой веселой. Петунье снился лев, она чувствовала его мех на лице. Он обещал ей что-то — она знала, что, проснувшись, не будет помнить, что именно. Но в тот момент, во сне, она знала, что она — нечто большее, нежели просто старшая дочь, больше, чем просто практичный человек. Ей снилось, как голос, похожий на лето, шептал ей, что она — дочь королевы.***
А потом она проснулась. Петунья тихо выскользнула из кровати — осторожно, чтобы не разбудить Вернона. Бесшумно переставляя ноги, она спустилась в комнату, где сейчас находился Гарри. Его глаза были открыты. Петунья стояла возле детской кроватки, добытой Верноном из соседского мусора — через переулок от них. Они решили держать Гарри подальше от всего, что связано с магией. Решили воспитать его абсолютно нормальным. И все же. В следующий момент она взяла его на руки и устроилась в кресле-качалке. Петунья вгляделась в племянника. Он будет расти. Она начнет отдаляться от мальчика, который несмотря на крики и возмущения Вернона будет спрашивать о львах. А потом, когда станет слишком больно помнить о том, чего семья этого мальчика, его львы и магия лишили ее, она изменит его второе имя. Изменит имя дяди, которого никогда не встречала, на имя шурина, которого ненавидела. Но пока что он просто малыш. — Давным-давно в стране под названием Нарния правили два короля и две королевы...