История Фиолетового парня.

      И так, меня зовут Винсент Блэк. Я обычный человек, или когда-то был им… Но это не совсем важно.       Я работал охранником в детской пиццерии на ночной смене. И, однажды, не знаю почему, в меня будто бес вселился, и я сошёл с ума…       Это произошло в осенний прохладный день. В этот раз у меня должен был быть выходной, но мой товарищ меня попросил подменить его на день. Я согласился, так как делать всё равно было нечего, и, возможно, мне бы за это прибавили к зарплате.       Надев свою форму я отправился в эту пиццерию, где было много весёлых детишек и их родителей. Дорога заняла сегодня меньше времени, чем обычно. Даже настроение было какое-то приподнятое.       Придя на работу, перед глазами у меня предстали картина стоящих на сцене аниматроников, которые развлекали толпу милых детишек. На их лицах сияли улыбки, а в глазах виднелось счастье, настоящее счастье…       Кажется, что может быть такого в их общей радости, но у меня в голове что-то переклинило, и мне захотелось перерезать горло каждому ребёнку… Мне было все равно на то, что они еще совсем маленькие, то что у них все впереди. Жажда убийства помутняла мой рассудок. Мне хотелось ощутить на своих руках их теплую темно-алую кровь и увидеть страх и ужас в их глазах. Я желал, чтобы они молили о сохранении их жалких жизней.        Не контролируя собственного тела, я направился на кухню, где взял нож со стола и направился в мастерскую. Там я взял костюм одного из маскотов и надел это на себя. Хоть он и не даст мне более менее насладиться их муками, но зато моя жажда уймется.       «Ну что ж… Время веселья!» — пронеслось у меня в мыслях, и мои губы медленно растянулись в кровожадной ухмылке        Дождавшись, пока персонал покинет комнату с детьми, я вышел на сцену и объявил конкурс: «Мне нужны добровольцы, желательно пятеро». И тут на меня напрыгнули пять малявок, которые даже не подозревали, что вскоре их глотки будут перерезаны, и родителей они вряд ли когда-нибудь увидят. От этой мысли кровь бурлила в моих венах, распаляя мою и так поехавшую крышу.       Я затащил их в подсобку, по дороге кормя их бредом и различными легендами.        — Детишки, а давайте зайдем сюда и поможем мне взять все для конкурса? Кто будет самым усердным получит пакет сладостей, — немного загадочным и дружелюбным голосом произнес я, открывая дверь.        — А вы не обманываете? — подозрительно спросил один из них.        — С чего бы мне вас обманывать? Давайте побыстрей, другие же жду, — подгонял я их, заходя за ними.       Когда все зашли, то я хотел уже закрыть дверь, но один из малолеток почуял, что ему крышка и выбежал из помещения. Черт! Надо было его изначально придушить!       Но бегать за ним я не собираюсь, поэтому мое внимание резко переключилось на остальных. Они дрожали, как осиновые листья. Это очень возбуждало, поэтому в ту же минуту из их горла родилась обжигающая кровь. Даже сквозь костюм я ощущал это тепло. Один из них, точнее, одна была очень живучей и бойкой, поэтому пришлось разрезать ей живот. Из огромной дыры в животе виднелись органы, а из проткнутого желчного пузыря стекала темно-коричневая желчь. Быстро расправившись со всеми, спрятал их трупы в роботов. Из всех щелей костюмов стекла кровь. Довольно-таки завораживающее зрелище. Для одного не хватило места, поэтому его пришлось спрятать его за сценой. Странно, что до сих пор никто не заметил кровь, которая текла по краям лестницы, ведущей на сцену. Тем лучше для меня.       После я попытался покинуть помещение… И у меня это вышло. Я оставил костюм аниматроника и вышел через черный вход. На душе было очень спокойно, даже никакая совесть не мучила меня.       В этот день родители детей обратились в полицию, и меня поймали. Сопротивляться было бесполезно, поэтому я сознался в своем преступлении сразу и на допросе, и на суде, где видел много осуждающих, а иногда и желающих взглядов, особенно мне нравились рыдания этих мамочек тех детей, которых порешил кухонным ножом. Вскоре судья вынес свой приговор, и меня посадили ровно на десять лет.       И через такое же время меня выпустили из этого тухлого и прогнившего места, где большинство было заядлыми гомиками. Ненавижу всех, кто посадил меня в это дерьмо. Сегодня меня выпустят на волю, но они еще не знают, кого вытащили отсюда. Все пожалеют, что сразу не отправили меня на тот свет…        — Вываливайся, — открыв дверь и расстегнув мне наручники, грубо кинул полицейский.       Мне пришлось лишь молча выйти и пойти по коридору на выход. Но меня переполняла не радость, а злоба всего этого прогнившего мира.       «Скоро… Совсем скоро… Я отомщу и покажу всю мою ярость… Ждите, мои милые…» — сдерживая порыв истерического смеха, думал я.