Возвращение

– С возвращением, – услышал Роман весёлый донельзя голос и с трудом разлепил глаза. Чтобы тут же их снова закрыть, ибо увиденное казалось бредом. Он протер глаза, но картина не изменилась. – Айзек?! Какого черта?! – Я не Айзек, меня зовут Джанго, – заявил этот чудик одетый, а скорее разодетый не пойми как: что-то вроде папуасской юбки на бёдрах и ожерелья из обезьяньих черепов на шее выглядело на нём нелепо. На голове прическа, больше известная как "я у мамы вместо швабры". Взрослый адекватный человек так точно не оденется. – Если это шутка, то не смешно, - бросил Роман и, повернув голову, понял, что лежит на земле. Тело слушалось с трудом и нещадно болело. Он поморщился, с усилием приподнимая тело, вдруг словно ставшее чужим. Роман осознал, что стоять сейчас он не в состоянии. Придётся удовлетвориться тем, что он может хотя бы сидеть, а не лежать непонятно где. – А ты напряги память и вспомни, что последнее приходит на ум, - предложил глюк. Роману не нужно было напрягать память, он и так все прекрасно помнил: казалось, тот страшный сон, где он убил Дестени, а Питер убил его, никогда не закончится. Но вот он наконец-то открыл глаза. Он жив, а значит, все было просто кошмаром, не имеющим ничего общего с реальностью. Но сон был так осязаем, что Роман запутался - какое же из воспоминаний правдиво, а что ему просто привиделось. – И не надейся, – вмешался в его мысли голос Айзека. – Всё, что ты помнишь - правда. И ты действительно умер, а я тебя воскресил. И пока ты будешь это переваривать, я объясню тебе - кто я. Меня, как я уже сказал, зовут Джанго. Я покровитель детей и бог самоконтроля. А выгляжу так странно потому, что мозг твоей больной мамочки воспринимал меня таким. Так что, я как бы сроднился с этим образом. К тому же, он лучше, чем большая обезьяна, - поморщился мужчина. - Блохам плевать, что я бог. Едят меня так же, как и всех у кого есть шерсть. – Я, наверное, в психушке, – растерянно пробормотал Роман. – Да, в какой-то момент жизни я спятил, и меня упекли в психушку. А ты - плод моего больного воображения. – Роман, я настоящий. Хочешь, можешь меня потрогать? Ну, же, сделай это. Твоей мамочке нравилось трогать меня, – предложил собеседник, паскудно осклабившись. - Разве я не должен исчезнуть, если меня нет? – А ты, значит, существуешь? – разозлился Роман. - И с чего же вдруг тебе меня воскрешать? Я о тебе впервые слышу. – Я же сказал - я покровитель детей, - устало вздохнул Айзек-Джанго. - Твоя мать перед смертью раскаялась во всем, что натворила. И самым сильным её желанием, было исправить всё то зло, которое она причинила своим детям. Её желание было настолько сильным, что я получил возможность вмешаться в вашу судьбу. Но к сожалению, я мог спасти только одного из вас. Я предпочел бы Энни. У неё такая задница, - мечтательно прикрыл глаза Айзек,- ну, ты меня понимаешь. Но, к сожалению, у неё свой бог, к нему она и ушла. Шелли жива и счастлива. Остаётся безбожник Роман. – Стой, что с Энни? – подался вперед Роман. – Я рад, что ты мне наконец-то поверил. Всё просто. Твоя мамочка не хотела умирать, и Прайс предложил переписать её сознание в чужое тело. К сожалению, в кого угодно переселиться не удалось. Эффект нестабилен, и со временем настоящая личность возвращается. Другое дело - кто-то с похожим ДНК. Тебя под рукой не было. Пришлось брать Энни. Только у неё на этот счёт было другое мнение. В общем, она взорвала себя и всю лабораторию. Там, кстати, и твоя мамочка погибла, осознав, что она чудовище и жалея, что причинила своим детям такую боль. И вот тебе итог моего рассказа: я вернул тебя из мёртвых. Смирись с этим и пошли, отметим твоё возвращение. Текила. Девочки. Все дела. – Где Питер? – Роман пропустил предложение мимо ушей. – Ты серьёзно? Уверяю тебя, месть - не самое лучшее чувство. И не забывай, он был в своем праве. Ты убил его сестру. – Я знаю. Так где он? – Бродит волком где-то по лесу. Если ты помнишь, ему нельзя было обращаться не в полнолуние. – Помню, – Роман встал с асфальта. К счастью, тело уже пришло в норму и не пыталось отказаться сотрудничать с хозяином. Он огляделся. Место его гибели не сильно изменилось с момента его смерти. – Как давно я умер? – спросил он. – Несколько дней прошло. Мне понадобилось время, что бы утрясти кое-какие формальности. Божественные дела, которые тебя не касаются, - отмахнулся от вопросительного взгляда бог. – Понятно. – Ну, так куда пойдем? Можно в бар… - попытался ещё раз Джанго, но Романа Годфри было не свернуть с намеченного пути. – Я иду к Питеру, - упрямо мотнул головой он. – Я же сказал, это плохая идея. К тому же, сегодня полнолуние. Имей в виду, второй раз воскресить тебя я не смогу. Это твоя последняя жизнь. Не просирай её как предыдущую. – Я перестал быть упырём? – с надеждой спросил Роман. – Нет, конечно. Я вернул твое тело в то состояние, в котором оно было до смерти, а не создал тебе новое, – возмутился Джанго. – Тогда о какой новой жизни может идти речь? Я чудовище, неспособное справиться со своей жаждой! – с горечью выдавил упырь. – В этом я как раз могу тебе помочь. Так как я бог самоконтроля, я кое-что в тебе подправил. Ты всё так же будешь питаться кровью. Но сможешь сдерживать свой голод, чтобы никого не убивать. Так что, забудь о Питере, и пойдём развлекаться. – Я не могу. Мне нужно с ним поговорить. – А-у, земля вызывает центр! Напоминаю, Питер теперь волк. На всю свою жизнь он останется волком. И в этом только твоя вина. Думаешь, он встретит тебя с распростёртыми объятиями? Подумай ещё раз. *** – Знаешь, в твоей жизни было много глупостей. Но это самый идиотский поступок в ней, - возмущался Джанго, следуя за подопечным. - Напоминаю ещё раз, другой жизни у тебя нет. И ты не бессмертный. Какого хрена тащиться в логово злого на тебя оборотня, да ещё в ночь полнолуния?! И это когда можно замечательно провести время за выпивкой, тиская девушек! – Хватит нудить, - наконец не выдержал Роман, - лучше скажи, где именно мне искать Питера? – И не подумаю. Я столько сил потратил на возвращение тебя к жизни не для того, чтобы потом скормить тебя волкам. – Почему во множественном числе? – удивился Роман, – разве Питер не один? – Нет, в отличие от тебя, он прекрасно вписался в новую жизнь и уже собрал себе стаю. Теперь ты, может, передумаешь, и мы вернёмся? Ты только представь: бар, выпивка, девочки и кровь, много крови. И всё это ждёт тебя… – Нет, - если хотел, Роман мог переупрямить кого угодно. - Я иду дальше. И вообще не понимаю твоих стенаний. Хочется тебе в бар? Иди, в чём проблема? – В тебе, конечно, - возмутился Джанго. - Я твой проводник в новой жизни и не могу надолго тебя бросить. Мы несём ответственность за тех, кого взяли под своё крыло. – Скажи, а ты можешь оживить Дестени? – Роман думал над этим вопросом с того момента, как понял, что это правда и он снова жив. Если бы Дестени только была жива, всё было бы совсем по-другому. – У цыган свои боги, - покачал его собеседник головой. - Притом, очень ревнивые. Они не любят, чтобы кто-то влезал на их территорию. К тому же, Дестени не обычная девушка. У меня не хватит сил. – Я думал, ты бог. – Если совсем честно, - смутился мужчина, - то я полубог. Почти забытый и лишённый сил. Твоя мать вдохнула в меня жизнь. Поэтому я смог исполнить её посмертное желание. Но это отняло почти все мои силы. Рычание, раздавшееся рядом, заставило Романа забыть о вопросах и повернуть голову. Белый волк неторопливо двигался на него. Годфри узнал бы его из тысячи. Просто чувствовал - это Питер. – Питер, послушай меня, – попросил он, не отводя взгляда. Только глядя в глаза можно в чём-то убедить собеседника. Он давно это понял. – Я не желаю тебе зла. Я знаю, что очень виноват. Но я уже наказан. Ты убил меня. Жизнь за жизнь. Всё честно. Тут один полубог дал мне ещё один шанс. Шанс прожить жизнь лучше. И я сделаю всё возможное, чтобы использовать этот шанс. Но один я не справлюсь. Ты, Шелли и Надя - всё самое светлое, что у меня когда-либо было. И вы нужны мне. Я знаю, кем для тебя была Дестени, и мне нет оправдания. Но я без тебя не справлюсь. Пожалуйста, прости меня. Или убей, - тихо закончил парень и покорно застыл, ожидая решения друга. Белый волк пристально разглядывал его, и Роман хотел верить, что Питер понимал его. Секунда шла за секундой, а волк так и не нападал. – Спасибо, – шепнул Роман, подходя ближе. Встав на одно колено, чтобы сравняться в росте с другом, он зарылся лицом в густую шерсть. – Да ты самоубийца, – шипел на него Джанго. – Он же тебе сейчас голову откусит! Роман его не слушал. Он знал, что Питер его простил. И это всё, что имело значение.