Клеймо

- О, дорогой, - говорит Линда, с сочувствием глядя на сына, - у тебя ведь никогда не было друга. И Питер молчит, потому что нет смысла спорить с очевидным. У изгоя не может быть друзей. Но он никогда не жаловался, потому что у него были Николай, Линда и Дестени. Все они любили его, и ему казалось, что этого достаточно. Он и не пытался никогда завести друзей. Зачем? Ведь скоро опять придется уезжать. Питера все устраивало. Он отгородился от людей, надев на себя маску равнодушия. Весь его вид кричал: «Мне похрен на ваше мнение! Я - такой какой я есть, и меняться не собираюсь». Временами казалось, он сам верил, что ему все нипочем. Но как объяснить Линде, что он не собирался дружить со своим богатеньким соседом? Просто Роман не из тех, кого интересует чужое мнение. Вот кому, действительно, все похрен. В том числе и на то, что Питеру не нужны друзья. Роман словно тень преследует его в школе. То шутит, то серьезен. И Питер постепенно привыкает к этому. Он не знает, почему согласился показать ему самое сокровенное в своей жизни. Открыть тайну, которую лучше не открывать. Но он согласился, и назад уже не повернуть. Да он и не хочет. Роман прав - скоро должно произойти что-то важное. *** - Дорогой, - говорит Дестени, и Питер уже знает, что она скажет дальше, - у тебя ведь никогда не было друга. Это ожидаемо, но Дестени продолжает: - Беги, пока не поздно, - шепчет она. И Питер хочет последовать мудрому совету. Но кажется, что сама жизнь против него. Он говорит себе, что все дело в охотнице. Он не может так подставиться и уехать. Но где-то в глубине души он бесконечно рад этому поводу остаться. Он уговаривает себя, что решил заняться расследованием только из-за того, что стал подозреваемым. А то, что это - единственный шанс помириться с Романом, тут совершенно ни при чем. Он уговаривает Романа не злиться. Рассказывает, что означает буква «g» на его боку. Хотя в последнее время ему все чаще кажется, что татуировка изменило свое первоначальное значение. Все его мысли сейчас заняты отнюдь не расследованием. Он может думать только о Романе, и эта буква кажется ему клеймом, но не изгоя, а клеймом Годфри. Питера это забавляет. Иногда неосознанно он поглаживает татуировку, раз за разом очерчивая пальцами сверху вниз и вспоминая своего первого то ли друга, то ли кого-то еще.