Съёмки

– Стоп! Снято! Перерыв 15 минут! – Режиссёр устало вытер лоб и откинулся на стуле. Снимали «Pet Shop Of Horrors» – фильм по нашумевшему роману писателя, творившему под псевдонимом Граф Ди. Собственно, главного героя звали точно так же. Самого писателя в лицо никто не видел, считалось, что он сумасшедший хикка-богатей, ушедший от людского мира и живущий в каком-нибудь загородном имении, возможно, на берегу моря. Все свои дела он вёл через молодого агента Александра фон Молдовия. Этого загадочного писателя уже много лет уговаривали снять по его книге фильм, но он всё отнекивался. И вот свершилось! Обязательным условием экранизации было то, что автор сам выберет актёров на главные роли. Он и выбрал, а режиссер едва ли не выл, пытаясь подстроится под капризы китайца, который, к слову, действительно оказался чертовски подходящей кандидатурой для этой роли. И даже называть себя просил исключительно Графом Ди, так что у режиссёра зарождались подозрения, что именно он автором и был. Вот только слишком молод он был для писателя. Книга была написана лет двадцать назад, просто получила популярность в США совсем недавно, всего лет пять назад (тогда же и начались разговоры об экранизации), а актёру было на вид от силы двадцать пять, ну тридцать. Кто ж этих азиатов разберёт. Тенко с видимым облегчением скинул шёлковую жилетку и потер запястья. – Когда уже это все закончится? – парень вопросительно посмотрел на маленькую девочку в ажурном платьице, с аппетитом хрумкающую свежевымытым яблоком. Пон-тян пожала плечами и, достав из передничка ещё одно такое же яблоко, протянула его Тэнко. – Не нам решать. Просто прими это как игру. Ты же любишь играть, верно? – Давайте просто сожрём их и дело с концом? – простонал умотавшийся вусмерть за сегодняшний день Тецу. – Подожди, будет всё. – Эти ногти... Как же надоело! – Темноволосый актёр, играющий роль графа, с ожесточением отрывал накладные когти и недовольно косился по сторонам, желая найти идиота, который снова испортил ему настроение. – Мы уже месяц снимаем этот фильм. Неужели нельзя было запомнить то, что я просил? Его собеседник испуганно сжался на стуле, видимо, желая слиться с ним, чтобы его больше никто и никогда не нашёл. – Ну, Ди, ты же понимаешь, что они всего лишь люди. Граф мрачно посмотрел на Оркотта. – Да? Но неужели это так сложно, запомнить, что мне нужно четыре ложки сахара! Четыре, а не три и не шесть! – за годы с их первого знакомства изменилось многое, но только не жгучая страсть Ди к сахару. – И этот костюмер, – продолжал яриться граф, в порыве чувств ожесточённо жестикулируя и рискуя выбить кому-нибудь глаз, – он опять сшил чеонгсам из дешёвой материи, от которой у меня все невыносимо чешется! Он поднялся с искусственно застареного под антиквариат диванчика и быстро подошел к бывшему детективу. Тот нервно сглотнул и посмотрел на дверь, в надежде, что кто-то зайдёт и спасёт его. Но зря... Съёмочная команда разумно предпочитала после съёмок отдыхать где угодно, но только не поблизости от взбалмошного китайца. – А вы, – Ди взял парня за подбородок и с силой сжал пальцами: – Вы тоже хороши, мой дорогой Леон. Кто позволил вам так выкручивать мне руки, а? Леон нервно улыбнулся. Попал. Теперь за мелкий проступок ему придётся отдуваться и за себя и за того, кто по недогляду не доложил сахара в чай Ди. – Извини… Я... Я не думал, что так получится. Граф резко подался вперед, обжигая дыханием щеку Оркотта. Леону на миг показалось, что сейчас он вопьётся в неё зубами. – Не думали. Это всегда была не самая сильная ваша сторона. Что ж, так теперь пораскиньте мозгами, как будете добиваться прощения за эти ужасные синяки! Дернув Леона за волосы он негромко, но твердо скомандовал: – На колени. Леон не хотел, да и не мог сопротивляться. Он уже привык, что за пределами съемочной площадки его граф превращается из милого и благодушного торговца редкими животными в жестокого и жадного до внимания… торговца редкими животными. А ведь когда-то очень давно он бы именно таким, каким остаётся на плёнке. Но это было настолько давно, что он потерял счёт времени. От раздумий его отвлекла увесистая затрещина. – Я долго должен ждать, детектив? Перерыв не такой уж долгий, а я хочу чтобы вы удовлетворили мою просьбу прямо сейчас, – острый язычок прошёлся по ярко накрашенным губам. *** – Камера! Мотор! Начали! – режиссёр почесал затылок и подумал, что стоит слегка изменить сценарий. *** – Ты, чёртов китаец, опять вешаешь мне лапшу на уши! Ну погоди! Я с тобой еще разберусь! – Леон схватил графа за воротник и с ужасом подумал, что ждет его в конце рабочего дня. *** Вечер. Город ангелов накрыла пёстрая тьма, которая бывает только в больших городах, щедро усеянных огнями. Холодный ветер гуляет по обманчиво пустым переулкам Чайнатауна. В магазинчике у Ди как всегда тепло и уютно, пахнет выпечкой и лишь слегка шерстью. Внезапно тишину нарушает протяжный стон. – Хозяин опять развлекается, – хищно оскалился Тецу, глядя в сторону дальних помещений. Тенко, сидящий рядом, звонко рассмеялся и хлопнул его по плечу. – Не завидуй, а то и тебе достанется. Припомнит граф, кто разодрал его любимые занавески. Тецу прищурился, подозрительно косясь на лиса. – Хотел бы я знать, какая сволочь выболтала, что это был я. Крики то затихали, то становились громче. Их тональность менялась, будто кто-то играл какую-то специфическую мелодию на живом человеке. Животные понимающе молчали. В одной из комнат в бесконечных коридорах, за крепкими дверьми, в самой из непристойных поз стоял доблестный детектив полиции, пусть и бывший. Вокруг, подобно большой кошке, подкрадывающейся к добыче, ходил граф, сменивший свою привычную одежду на нечто, будто вытканное из нитей чёрной паутины и поигрывавший многохвостой плетью, которую держал в руках. Леон жадно следил за его передвижениями. Спину и ягодицы детектива покрывали аккуратные полоски. – Мой дорогой, вы похожи на тигра, – улыбнулся Ди, изучая результат своих трудов. Леон лишь невнятно промычал что-то в ответ. Он знал, это лишь начало, и сегодняшняя ночь вряд ли будет короткой и спокойной. Оркотт слишком поздно понял, что Графа надо было подозревать не в распространении наркотиком и работорговле, а в кое-чем более серьезном. Вот только понял он это лишь после того, как двадцать лет гонялся за ним по всему свету, а настигнув, понял, что без подписания весьма и весьма специфического контракта Ди снова сбежит от него. – Хм? Вы о чем-то задумались, мой дорогой детектив? – Ди присел около Леона и заглянул тому в глаза. – Н...нет, – Оркотт помотал головой и, покраснев, прошептал: – Сделай это, Ди. Смех Графа похож на колокольчик. – И все же Вы не устаете меня поражать, мой сильный зверь. Подойдя к невысокому столику, Ди открыл чемоданчик и, достав оттуда флакончик с маслом, вернулся к Леону. – Вы так хотите меня? Оркотт хрипло прошептал "да", чем еще больше развеселил Ди. – Что ж, вы сами напросились. Это будет моя месть за синяки и разбитый сервиз. Граф нанес масло, остро пахнущее корицей, между ягодиц Леона и, не дав тому привыкнуть, ввёл два пальца. Из горла Оркотта вырвался хриплый вскрик. Но граф уже давно подобным образом его «наказывал», и боль была лишь мимолетной. Уже через несколько мгновений, после того, как пальцы Ди проникли в Леона, он, выгнувшись, умоляюще застонал. – Иногда мне кажется, что вы чересчур чувствительны, – Ди приспустил обтягивающие штаны и, вынув пальцы, резко вошёл. Чёртов китаец мог делать с ним все что угодно, и Леон понимал, что ни в чём не сможет тому отказать. В те минуты, когда их тела были настолько близко, казалось, время замирает, и всё остальное было неважно...... Движения становились всё быстрее. Пальцы Ди сжимали бедра Оркотта, оставляя разноцветные узоры синяков. Этот оргазм был такой же сильный, как и все предыдущие. Яркий, оглушающий, напрочь вышибающий мозги. Они ещё долгое время лежали на полу, тяжело дыша. О чём думает каждый из них? Что ждало их в будущем? Всё это было абсолютно неважно. – Я...я люблю тебя, Ди. – Леон прижал Графа и поцеловал в уголок рта. Граф улыбнулся. Сейчас его улыбка была непохожа на ту, которой он улыбался до этого. Она была той, из прошлой жизни. Улыбка, которая выводила его из себя и которую он так любил. Оркотту казалось, что только с ним Ди снимает маску и предстает в истинном обличии. – И я вас очень люблю, мой Леон. Рассвет окрашивал дома в нежно-розовый цвет, заставлял просыпаться все живое. В такие минуты город был похож на младенца – невинного, чистого и непорочного. Иллюзия. Алекс сорвался с карниза и полетел прочь. Ему нужно было ещё успеть спрятаться от наступающего дня. А завтра... завтра он расскажет обо всём старшему Ди, он как раз жаловался, что ему не хватает материала для новой книги.