Cherchez les mains

Говорят, глаза — зеркало души. Адриан был абсолютно согласен с этим утверждением. Но и руки выдают многое — иной раз даже больше, чем их обладатель может рассказать о себе сам. Агрест склонил голову, покосившись на Хлою. Та откинулась на спинку стула и, выудив из сумки желтый тюбик, выдавила на ладонь немного увлажняющего крема. Повеяло ароматом лимона. Руки Хлои изящны до восхищенного вздоха, невольно вырвавшегося из груди: длинные пальцы, прямоугольные с мягкими краями ноготки, покрытые нежно-розовым лаком. Тонкое запястье обвивала цепочка, на маленьких звеньях которой покоились золотые пчелки и сердечки. Украшение не прилегало плотно, из-за чего при каждом движении подвески тихо звенели, скользили по загорелой коже, цепляясь временами за косточку у тыльной стороны кисти. А кожа — нежная-нежная, несмотря на легкий мороз, царящий вне коллежа. Порой возникало ощущение, что о своих руках Буржуа заботится куда сильнее, нежели о душевном состоянии окружающих. Порой? Осознав мысль в полной мере, Адриан прыснул в кулак. Хлоя с любопытством посмотрела на юношу. — Адди?.. — Не обращай внимания, — отмахнулся он и окинул класс задумчивым взглядом. У Нино, сидящего по левое плечо, все совершенно иначе. Ему шестнадцать, но руки уже переняли грубоватую красоту мужского тела: резкие очертания, смуглая кожа, обтягивающая худые, но сильные пальцы, и выступающие темно-синие вены. Он всегда, даже в холод, закатывал рукава до локтей, позволяя женской половине группы мечтательно щурить глаза. Девушки то и дело глуповато улыбались, грезя о том, как подобные руки будут однажды обнимать их за талию. Разумеется, Нино было глубоко плевать на мягкость собственной кожи и «прочие бабские глупости». Мороз напополам с ветром покрыли его кисти паутинкой алых царапин. — Адди, — передразнил он Хлою, придав голосу писклявость, и язвительно усмехнулся. Та поджала губы, отвернувшись. — Придурок, — не осталась в долгу. Адриан предпочел не ввязываться в очередную перепалку и принялся старательно делать вид, что ничего не слышал. За соседней партой рассерженно бурчала себе под нос Аликс, судорожно нажимая на кнопки телефона. Процесс игры, похоже, не ладился. Аликс выглядела младше своих лет. Невысокая — едва доставала многим ровесникам до груди — девчонка с упрямым личиком и страстью к роликам. На ее многострадальных роликах уже стерлась краска на пластиковых вставках, а колесики, казалось, вот-вот выскочат, но она не желала покупать новые. Сентиментальность, упорство и толика вредности. Сбитые в кровь костяшки, извечно покрытые полосками пластыря, стертая кожа на ладонях и колечко на пальце, выигранное на какой-то ярмарке лет десять назад. — Привет, — помахала Маринетт Адриану, пройдя к своему месту. Юноша встрепенулся и искренне улыбнулся ей. Все-таки он не видел рук очаровательнее, чем ее. В них не было аристократической длины, как у Хлои. Кисти Мари маленькие, а изгибы мягкие — точно вся женственность мира воплотилась в ее пальчиках. Подушечки были усеяны красными точками: непослушные иголки то и дело впивались в кожу — издержки любви к дизайнерскому искусству. Пятна акварели, преимущественно лиловые и голубые, пасленом покрывали руки. Подготовив учебники к уроку, она тут же достала карандаш и сделала несколько штрихов в тетради. В наброске постепенно начинала угадываться женская фигура в платье. Кто, кто же придумал эти дьявольски изящные, божественно нежные руки?.. За месяцы учебы с Маринетт Адриан подметил небольшую, но очень милую особенность — девушка никогда не показывала на что-либо предназначенным для этого пальцем. Только мизинцем — мизинцем с аккуратным ноготком овальной формы. На нем было особенно много ссадин, оставленных иголкой. Адриан чуть подался вперед, наблюдая за рисованием жадно, словно ребенок. Из-за зажатого меж пальцев карандаша фаланги едва заметно покраснели, а ребро ладони расчертили пара-другая грифельных полос. Вокруг запястья вилась собственноручно сплетенная фенечка. Была во всем этом какая-то уютная простота, которой ему так недоставало, — хотелось положить голову на девичьи колени, ощутить легкое, почти невесомое прикосновение к лицу и волосам. Теплую негу разорвал вопль звонка.

***

Руки выдают многое. Нуар уже давно изучил каждый жест, каждую привычку Леди. У той была небольшая, но очень милая особенность… Маринетт стояла у входа в коллеж, задумчиво наблюдая за разбивающимися об асфальт каплями дождя. Адриан направился было к своей машине, но остановился вдруг и обернулся к девушке. — Тебе пригодится, — протянул зонт. Она вздрогнула. Неуверенно приняла его. — Спасибо, — выдохнула, широко улыбнувшись. — Для Вас что угодно, — Агрест взял ее руку, коснулся губами, — моя Леди. Все-таки он не видел широко распахнутых глаз и румянца очаровательнее, чем ее.