Фетишист

Из прихожей послышался треск отпирающего заклинания, глухой звук удара, будто входную дверь пнули со всей силы, и жуткий грохот. — Гондо-он дырявый!!! — разлился по дому злой, раздражённый ор. — Чтоб вас всех!.. Невольно прислушиваясь к потоку отборной брани, мощной волной фонтанирующей со стороны коридора, Оливер хмыкнул, закатив глаза. Уважительно присвистнул, отметив несколько новых, особо навороченных выражений, и с трудом поднялся с дивана. Взмахнул палочкой, поправляя бинты и повязки, и похромал из гостиной — встречать ненаглядного, традиционно взбешённого после очередной квиддичной тренировки. — Чего орёшь, псих? — «поприветствовал» он свою любовь, лениво потягиваясь. — От тебя в радиусе на милю все мухи с контузией попадали. — Да как не орать? — бушевал тот. — Как, твою мать, не орать! Бляди квиддичные! Точнее, один — блядь! — Квиддичная? — со всей серьёзностью уточнил Оливер, пряча улыбку. — Какая же ещё, — скорбно подтвердил Марк. — Ему надо квоффлы ловить, а он с метлой ебётся! М-метло...ёб! — Содранные с рук перчатки полетели в стену. М-да. Объяснил, значит, ситуацию. Впрочем, Оливер без труда понял, о чём речь, но лишь вздохнул, виновато переступая с ноги на ногу и слегка улыбаясь. Марк метнул на него яростный взгляд. — А ты чего лыбишься? Щас дёснами улыбаться будешь. Надевай, живо! — он призвал с пола свою грязную мантию и швырнул Оливеру. — Опять? — страдальчески простонал тот. Привалился плечом к стене и скрестил руки на груди, внимательно оглядывая копошащегося перед ним Марка. — Что у тебя — без этого уже не встаёт? Задолбало в твои обноски рядиться. Тот нахохлился, мрачно зыркнув исподлобья. Двинулся вперёд, приближаясь к Оливеру вплотную и вдавливая в стену. Склонился, утыкаясь лицом в его шею, повёл носом, словно хищник над жертвой. — Вуд, — угрожающе, — давай. А то взорвусь. — Фетишист несчастный, — тот фыркнул и медленно облачился в затрёпанную, пропитанную потом и пылью мантию. Она была немного велика ему и безнадёжно сползала, но никого такие мелочи обычно не волновали. Оливер покосился на жадно наблюдающего за ним Марка. Ухмыльнулся, приподнимая бровь. — Чего ещё изволит ваше извращенское высочество? — Только трахнуть тебя, — усмехнулся тот, потянувшись губами к его уху. Прикусил мочку. — Когда ж ты уже в команду вернёшься, сучонок, — тоскливо пробормотал, пытаясь одновременно и облизать Оливеру шею, украсив попутно россыпью лиловых засосов, и расстегнуть его домашние джинсы под мешковатой мантией, да ещё и от своих остатков одежды избавиться. В результате ничего дельного из этого не выходило, и он без толку топтался на месте, сосредоточенно пыхтя. — Тогда ты огребал бы не за всех, а конкретно за себя — всё не так обидно. Он развернул Оливера к себе спиной, кое-как спуская с него штаны. Белья под ними не обнаружилось, и Марк довольно заурчал, шаря руками везде, где можно: по-хозяйски облапывая вставший член, сжимая ладонью вспотевшие яйца, раздвигая подтянутые ягодицы. — Тот сраный утырок, который сейчас вместо тебя, ни на что не годится. И ведь не выебать его в наказание! Разве что в мозг, да вот облом — у него его нет. А ты... Ты с метлы звезданулся, ты башку разбил и все кости расхерачил, ты уже три дня дома сидишь с костеростом в обнимку, вот ты и отдувайся. Оливер хмыкнул, машинально подхватывая опять сползающую с него чёртову мантию. Поморщился. — Почему бы мне свою форму не надеть? Марк прерывисто вдохнул, сильно втягивая носом воздух. — Она сейчас квиддичем не пахнет. Тот только качнул головой, не отвечая, и упёрся руками в стену, отставляя задницу: — Ты знаешь, что ты ненормальный? — и охнул, чувствуя, как в него протискиваются сразу два пальца. — Знаю, — невнятно бормотнул Марк. Шевельнул бёдрами, глухо застонав, и убрал пальцы, заменяя на член. — А ещё... — толчок. — Я знаю... что тебе! Это! Охх, бля-я!.. Нравится! — каждое слово сопроводилось мощным толчком, а потом Марк сорвался в бешеный темп, долбясь с такой силой, что Оливер едва не впечатывался забинтованной головой в стену. * * * — Ты не прав, — сказал Оливер, едва они, кое-как отдышавшись, сползли по стене, усаживаясь прямо на пол в прихожей. — Мне это не нравится. Марк нахмурился, подозрительно глядя. — ...я это обожаю, — не дав ему возразить, закончил тот и лукаво ухмыльнулся. — Только если ты ещё раз сунешь мне два пальца сразу, я тебе в морду дам. — Будто ты мне не суёшь, — на автомате буркнул Марк и засопел в досаде. — А что... то, что ты сейчас... ну, раньше сказал — это правда? Оливер посмотрел на его ошарашенную физиономию и сдавленно заржал. — Ну, сам подумай, придурок: кто ещё столько лет будет якшаться с таким квиддичным маньяком как ты? — Он сделал паузу, многозначительно подмигнув. — Только ещё один квиддичный маньяк! — теперь они ржали вместе. — А я знал, — удовлетворённо хмыкнул Марк. — У тебя в потайном ящике комода до сих пор твоя школьная капитанская мантия хранится. Оливер вдруг залился краской. — Откуда ты?!. — Ниоткуда, — тот недоуменно моргнул. Посмотрел с удивлением и снова загоготал. — На понт тебя взял. Что, правда хранится? Вот же охренеть. — Да иди ты, сволочь, — с досадой буркнул смущённый Оливер и болезненно поморщился, дотрагиваясь до повязки на лбу. — Слушай, ты это… как себя чувствуешь? — заметив его маневр, опомнился Марк. — Что колдомедик сказал? — Слил сперму и вспомнил, да? — Оливер оскорблённо фыркнул. — Тебе правда интересно моё здоровье или за ближайшую игру с «Осами» беспокоишься? Воцарилась долгая пауза, нарушаемая лишь показательным недовольным пыхтением чуть ли не с четверть часа. — Я мудак, — констатировал наконец Марк. — Загнался просто. Скоро игра, ты убился в хлам, а этот косорукий метлоёбарь вместо тебя — вообще мрак. Мы в жопе. Как тут не психануть? — Действительно, — Оливер хмыкнул, привалившись головой к его плечу. Помолчал с минуту. Перед глазами вставали былые матчи — давно, ещё в школе. Квоффл, бладжеры, волнение, бессонные ночи за составлением схем. Потом уже после школы — в их родной команде. Рёв восторженной толпы, азарт и радостное возбуждение перед игрой... — Надо мне быстрее поправляться, — произнёс он озабоченно. — Надо, — обрадовался Марк. — Парни про тебя спрашивали. Да и вообще, — он запнулся, ухмыляясь, — там раздевалка нас заждалась!