Поцелуй

Мэл смотрел на распластанное на полу тело, задумчиво и пристально всматриваясь в черты его лица. Рыжая, когда-то прекрасная женщина. Хитрая заноза в заднице, охочая до чужого состояния. По совместительству его бывшая жена. Мэл присел на корточки возле нее, протянул руку и откинул с лица рыжую прядь. Глаза открытые, стеклянные. Рот искажен – смесь ужаса и чего-то еще. Словно облит какой-то кислотой или клеем, границы губ отвратительно размыты, с неестественно белым оттенком. Мэл нахмурился, едва проведя пальцами вдоль ее скулы, а после прикрыл ее глаза, распрямился, снял плащ и прикрыл ее наготу. Его тошнило от ублюдков, сделавших с нею такое. Не то, чтобы он ей симпатизировал, она всего лишь была его женой, к тому же пыталась убить его и всю его команду… Но каким долбоебом нужно быть, чтобы так надругаться над женщиной? – Поцелуй смерти, – вдруг послышался тихий голос позади. Инара неслышно ступила в помещение и всматривалась в лицо некогда «коллеги». – Именно так выглядели бы все мы, позволь ей в тот раз нас поцеловать. – Это обязательная программа в Школе шлюх? – Мэл обернулся к Инаре, желая услышать подробности подобного рода обучения. Компаньонка едва заметно приподняла кончик губы и качнула головой: – Не обязательная, Мэл. Специализированная. Есть разные уровни обучения моей профессии – кого-то устраивает простое познание человеческой психологии и разного рода возможностей посредством секса, а кто-то желает большего. Поцелуй смерти может быть расценен как одно из средств защиты в случае нападения. А может и явиться орудием нападающего. – Как увлекательно, – заметил Рейнольдс. – А нас заставляли зубрить скучную арифметику и основы сельского хозяйства. Ты… – он небрежно кивнул в сторону тела, – тоже обучалась подобному? Инара быстро отвела взгляд, обойдя Рейнольдса и склонившись к Саффрон. – Она была сильной. Очень сильной, профессионалкой. Как она докатилась до такого? – Друзей не умела выбирать, не говоря уже о мужьях, – предположил Мэл. – Думаешь, это сделала ваша Академия? Инара задумчиво молчала с несколько секунд, а после отрицательно покачала головой: – Скорее Альянс… Нет, скорее любовник. Мэл от удивления приподнял брови, вопросительно глядя ей в глаза. – Академия или Альянс ограничились бы простой пулей в лоб, – Инара пожала плечами. – Здесь же… Поцелуй. Практически так же интимно, как удушение. Но не простой поцелуй смерти, нет – любовник добавил щелочи или чего-то такого, чтобы изуродовать, обезобразить… Подчеркнуть, что она «порченный товар». Мэл покачал головой, глядя на прикрытое плащом тело женщины. – Она просила спасти ее – я не успел, но хотя бы отомщу за честь ее бессовестной задницы. Придется задержаться здесь на какое-то время, – он посмотрел на Инару. – Надеюсь, бизнес не пострадает? Инара отрицательно покачала головой: – На самом деле, у меня уже забронирована встреча с клиентом. – Ну конечно, – кивнул Мэл и, обойдя ее, вышел из комнаты. Инара, застыв на месте, какое-то время смотрела на неподвижно лежащую фигуру. Так закончить свои дни… Это ужасно. Впервые за непродолжительное время знакомства ей стало жаль Саффрон. *** Он ненавидел их. Ненавидел их тушки, ненавидел их продажную любовь по завышенным ценам. Ненавидел их красоту, которую они холили и лелеяли. Конечно же – иначе никто не выстроится в очередь и не заплатит денег. Он смачно облизывал губы и оставлял слюнявые поцелуи на ее отвратительно пряной коже. Она дрожала всем телом – ей это не нравилось, ей было страшно и противно. Ему было плевать. У кукол подобных ей нет и не может быть каких-то чувств. Его же миссия – испортить как можно больше таких кукол. Сломать их. Изуродовать. Он сыпал щелочь ей на спину и с наслаждением наблюдал, как она извивается. По щекам ее текут слезы – как будто он может поверить слезам куклы. – Это – химический ожог, – произнес он отстраненно. – Без боли, без жертв… у нас не было бы ничего. Сначала ты должна смириться. Ты должна признать – без страха – что ты когда-нибудь умрешь. – По его тону Инара поняла – он искренне верит в то, что говорит. Она знала, что рано или поздно умрет: уж кто-кто, а она знала. Она лишь молила Будду, что не сейчас, не таким образом. Итан – так он себя называл – возвышался над ее корчащимся связанным телом и, преисполненный благой цели, расправил руки, словно крылья. Он освобождал их, этих глупых, пустых кукол. Выпускал из тисков, словно бабочек, позволял им лететь… – Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу. Миг – и его руки-крылья опустились, а тело рухнуло возле Инары. Изо лба струилась красная струйка. – Удачно полетать на свободе, кусок дерьма. Джейн уже оттаскивал труп, а Мэл кинулся развязывать Инару, совершенно не обращая внимания на ее наготу. – Все хорошо, Мeimei. Идем, покажем тебя доку, да? Будешь пялиться – присоединишься к нашему мудаку-философу, – между делом буркнул он Джейну. – Я могла бы убить его, – прошептала вдруг Инара, цепляясь за руку Мэла, как за спасательный круг, – поцелуем смерти, могла… Но не успела… – Эй, – перебил Мэл, хриплым полушепотом, – не надо. Иногда свинец в черепушку усыпляет надежнее любого поцелуя. _ Мeimei – сестренка, милая