Большая задница, животик и Гарри, который говорит, что Лу прекрасный

— Ты только посмотри на меня! — Томлинсон стоял возле большого зеркала, недовольно смотря на своё отражение. Ему не нравилось все: начиная от живота, заканчивая этими слишком толстыми бедрами и огромной задницей. Луи все время причитал по поводу этого, но ничего не мог с собой поделать, когда Гарри приносил его любимые пирожные из пекарни. Гарри. Этот человек искренне любит Луи, заботясь о нем, как о самом важном существе в его маленьком мире. Но, конечно же, Томмо не понимал этого. Ну, потому что… Как? Как можно любить такого толстого парня, который вдобавок ко всему ещё и ноет постоянно. Но Стайлс любил его, и сейчас, сидя на кровати около того самого зеркала, как всегда с нежностью смотрел на Лу, называя того дурачком. — Отлично, я ещё и дурак. Просто отлично, Гарри, — тот явно обиделся, а это было не очень хорошо, потому что сейчас Луи начнёт вспоминать все то, что произошло на этой неделе. — Ты прекрасен, Лу. Просто верь мне, — умом Гарри понимал, что того не переубедишь никак, но попытаться стоит, да? — Ты говорил то же самое Кэйт на прошлых выходных. Сейчас Луи стоял, сжимая свой зад в руках и смотря на отражение в зеркале. Гарри медленно встал, убирая его руки и немедленно заменяя их на свои. Стайлс аккуратно сжал эту восхитительно прекрасную, самую лучшую и любимую задницу. — Ей сорок девять, Лу. И я сказал это только для того, чтобы она купила те ватрушки, которые лежали с прошлого дня. — Ты сам говорил, что когда тебе было восемнадцать, ты встречался с женщиной, которая была на десять лет тебя старше, — Луи не понимал, почему от него до сих пор не ушел Гарри. — Если ты не заметил, то я встречаюсь с кем-то старше себя до сих пор, — Стайлс подмигнул Луи в отражении, но тот, опустив глаза, снова начал за свое. — Вот видишь, я еще и старый для тебя. Но ведь два года, Гарри. Всего два. Это… это не такая уж большая разница, верно? — Глупый, ты идеальный для меня. Почему ты просто не можешь поверить? — Может потому, что ты со мной только из-за того, что я хорошо трахаюсь? Или погоди… — он стал задумчиво закусывать губу. Гарри знал, что тот хотел сказать. — Лу, ты трахаешься лучше, чем шлюха с соседней квартиры, — он обвил талию его парня руками, прижимая к груди. — Да? Но… блять, Гарри, откуда ты знаешь? Ты что с ней трахался?! О, господи, — Томлинсон все время хочет вырваться из объятий Гарри, потому что «Хаз, я не хочу, чтобы тебе было неприятно, когда ты обнимаешь меня». — У меня ничего с ней не было. Только ты. Только мой. Стайлс поднял его футболку, кладя свои руки на его талию, на что Луи завизжал и попытался скинуть его руки снова. Но Гарри не убрал их, а лишь сжал его талию еще крепче, начиная покусывать его шею. — Ты не можешь так говорить, Хаз. Ты уйдешь, когда мои бока начнут свисать с кровати. Да-да, не смотри так на меня. Они начнут свисать с обеих сторон кровати, и тогда ты будешь вынужден спать на полу, потому что мы так и не купили диван, — все то время, пока Лу говорил, Гарри повернул его к себе, медленно становясь на колени, — а еще, знаешь что, Хаз? Из-за живота тебе не будет видно мой член. Это крах, — Лу закрыл лицо ладошками и выглядел так, будто готов заплакать. Того не волновали уже ни Гарри, стоящий перед ним на коленях, ни руки, так крепко сжимающие его задницу. — Ну не тяни, Г. — Ты слишком нетерпелив, love. — Просто хочу кончить, ладно? Гарри, пожалуйста, — тот все еще стоял с закрытым ладонями лицом, поэтому Стайлс еле расслышал то, что он там бормотал. — Хорошо, пирожочек, — Луи терпеть не мог, когда его так называют, думаю, по понятным причинам. И в любое другое время Томмо бы обязательно оттолкнул от себя Гарри, но не сейчас. Он знал, что Стайлс дразнит его. Но вместо того, чтобы хотя бы расстегнуть его ширинку, Гарри поднял подол его футболки выше, начиная нежно целовать животик Лу. Последний ахнул, вмиг собираясь опустить футболку, но Хаз лишь сильнее сжал его зад, чтобы тот не рыпался. И это никак не вязалось с нежными поцелуями на его торсе. Стайлс оставлял легкие поцелуи-бабочки по всему животику, проводя языком возле пупка и выцеловывая каждый миллиметр его кожи. Немного ослабив хватку, он начал круговыми движениями поглаживать его попу через джинсы. Дурацкие замки на них мешали ему, и он резко сдернул штаны, оставляя Лу стоять в трусах с Человеком-пауком. Гарри изо всех сил пытался не улыбаться, но у него ничего не выходило. Ну, потому что, его парню двадцать два, он носит огромные свитера Гарри, трусы с Человеком-пауком и считает себя толстым. Как его можно не любить? — Прекрати смеяться, Хаз, — голос Луи был хриплым, непохожим на его звонкий и цветной. Подняв свой взгляд на своего мальчика, Гарри почувствовал, как в буквальном смысле останавливается сердце. Луи плакал. И, черт, конечно, это было без причины, но не нужно говорить это Лу, потому что «Ты ничего не понимаешь, Гарри». — Малыш, не плачь, что случилось? Я сделал тебе больно? — Гарри тут же встал на ноги, беря Томмо за руку и отводя к кровати. Как только Луи сел, он заплакал еще сильнее, притягивая колени руками к груди и утыкаясь в них лицом. Гарри искренне не понимал, что случилось в этот раз, потому что все было отлично. Луи не плакал так давно, что Хаз растерялся и не знал, что ему делать. Но что-то подсказывало ему, что Луи снова начнет про то, что он толстый и почему Гарри все еще с ним. — Я просто… — начал Лу, смотря на него покрасневшими глазами, — я просто представил, что тебе, ну… противно ко мне притрагиваться вообще, потому что… Ладно, Гарри, прости, — тот опустил футболку и снова надел джинсы. — Почему ты такой глупый, Лу? Я же говорил, что ты самый лучший для меня. Черт, да ты первый парень у меня вообще, и… — Вот, ты просто других не видел. Ты просто зациклился на мне и все. Но я не то, что тебе нужно. Посмотри на себя! Ты красивый, ты очень сексуальный, и я уверен, что все эти блядские женщины из твоей пекарни хотят, чтобы ты их трахнул. Вот, что тебе нужно, Хаз, а не я, — снова. Снова, блять, и снова! Да сколько можно? — Позволь мне самому решать, что мне нужно. Мне нужен ты, и знаешь, если бы меня хоть что-то не устраивало — я бы давно ушел. Ты знаешь мои принципы. И мне нравится ухаживать за тобой, потому что ты говоришь мне «Ну я же твой малыш, Гарри», а через пару минут ты ворчишь, что ты старше меня, поэтому я должен тебя слушаться, — Гарри тепло улыбнулся, вспоминая то, что так сильно грело душу, — мне нравится, когда ты специально палишь завтрак, чтобы потом тебе его приготовил я, и да, я знаю это. Луи вспыхнул, понимая, что его поймали, но черт, все то, что сейчас говорил Гарри, было до ужаса приятно, но отчего-то он еще сомневался и просто не знал что тому причина. — Ты можешь обещать мне, что не бросишь меня, даже если я начну красить ногти и волосы, брить ноги и обсуждать с тобой новые выпуски «Топ модель по-американски»? — Ну вот, мы нашли тот край, когда я брошу тебя, Луи Томлинсон, — конечно, Гарри шутил, и они оба понимали это. Но на всякий случай Стайлс прошептал «Обещаю» в шею Томмо, который был слишком счастлив прямо сейчас. И, возможно, он завтра снова будет кричать на Гарри, потому что тот опять принес пирожные из пекарни, но это будет завтра. «Люби себя, люби других такими, какие они есть».