Это не он

Темно. Тишина. Как обычно и бывает в этом номере по выходным. Уставший охотник и падший ангел. По крайней мере так было. Раньше было. Дин устал. Очень устал. Они избавляют этот мир от всякий проявлений злых сил уже очень долго. Слишком долго. И почти без выходных. Кто же сделал так? Кто сделал так, чтобы двое обычных парней стали обречены ежедневно спасать этот богом забытый в прямом смысле этого слова мир? Вынуждены спасать, не давать погибнуть, вытягивать из самых дерьмовых ситуаций и, а это самое главное, спасать друг друга. Ведь кроме Сэма у Дина нет никого, а у Дина нет никого, кроме Сэма... Ну, если не считать одного пернатого и чокнутого короля Ада. Каждый божий день просыпаться и знать, что сегодня ты снова спасёшь кого-то от вампира, ругару, призрака или демона. Спасёшь кого угодно от любого монстра, будь то маленький мальчик или престарелая старушенция. Ты обречён. Это проклятие. Фигурально проклятие. Ну, или как сказала Тьма, — это Судьба. Ах, да, Тьма... Эта древняя женщина, сестра Его. Самого Его. Самое сильное зло. Почему-то Дина дико тянет к ней, тянет, как желание, непреодолимое желание. «Мы будем единым целым, Дин». «Чувствуешь? Это умиротворение». Да разве нужна она ему? Да. А он ей? Да. И эта связь была ещё с начала времён. Именно Дин должен был стать тем, кто примет метку Каина, коей изначально была Тьма. Именно Дин должен был освободить Тьму. Дин, именно Дин. Он должен был попасть в Ад, сломать первую печать и начать Апокалипсис. Всё крутится только вокруг одного человека. Вокруг одного, мать его, Дина. По крайней мере, так казалось ему самому. Казалось ему — уставшему, не верящему в светлое будущее, угнетённому и разбитому. Он — часть Тьмы, а Тьма — часть Дина. Так было и так будет. Это Судьба. Если бы Тьма желала Дину смерти — она бы убила его ещё при первой встрече в тот день, когда охотник её выпустил, избавившись от метки. Но нет, смерть Дина ей не нужна, да и она не сможет убить его. И Дин — тоже. Он хоть и хочет, но не может убить Тьму. Он пытался, пытался дважды. И ничего не вышло. Она, чёрт побери, неуязвима. Даже ангелам удалось ей всего лишь «подпортить макияж». Какова же сестра Его? Сильная? Слишком. Сильная настолько, что её не смогли убить все оставшиеся ангелы. Очень сильная. Возможно даже неуязвимая. Единственное её слабое место — это Дин. Он нужен Амаре, она ещё сама до конца не знает зачем он нужен, она готова на всё, чтобы его защитить. И это видно.

***

Дин сидел на кровати в пустом номере, не включая свет. Сидел и думал, что будет дальше. Он забыл какой сегодня день, забыл, зачем пришёл сюда. — Ты здесь, Дин? — голос из открывающейся двери номера. — Кас? — отозвался охотник, выйдя из раздумий и подняв голову на голос. — Да, Дин. Это я. Уже не надеялся, что ты придешь. Всегда приходил, но с тобой что-то происходит. — Ты прав. Я сам не свой. Ангел прошел в номер, закрыв за собой дверь, также не включая свет. Но, был ли это тот самый ангел, что любит Дина? Ангел неторопливо преодолел расстояние до кровати охотника и сел рядом, по привычке снимая плащ. Уже не тот, длинный и старый. Другой плащ, новый, чуть короче, хотя уже порядком изношенный. И галстук, не тот синий, как раньше, другой. Многое поменялось с их первой встречи, очень многое. Прошло так много времени, но чувства остались. Любовь ли это или необходимость находиться рядом? Что вообще есть любовь для измученного жизнью и ежедневными драками охотника и ангела, почти забывшего что такое Рай?! Кастиэль положил руку на плечо Дина, который опять задумался. — Всё хорошо? — Да, пожалуй. Дин повернулся, и их губы слились в поцелуе. Не надо лишних слов. Это снова выходные. Одно и тоже каждую неделю. Меняются только города и хостелы, меняются администраторы, смотрящие на двух мнущихся на месте и дико стесняющихся парней, заказывающих номер. Не меняются только эти двое. Или меняются? — Кас… ты… — Что? — отозвался ангел, уронив охотника на кровать остатками своих ангельских сил, и уже вовсю выцеловывающий его шею. — Мм, ничего, продолжай. Слишком знакомые руки. Слишком знакомые… или нет? Дину показалось, что он видел на лице своего ангела насмешку или это так играют тени от окна, за которым сегодня так яростно светит луна? Там за окном Детка, его Детка. Самое дорогое, что у него есть после брата и этого ангела. Машина-история, машина-жизнь, машина-дом. Сбывшаяся мечта. Реликвия. Дину показалось, что что-то не так с самой первой секунды, когда ангел пересёк порог комнаты. Что-то изменилось. Что-то пошло не так. Губы Кастиэля творили что-то необычное. Прочь полетела не снятая кожаная куртка, ремень джинсов. — Ты хотя бы обувь снял, это радует, — усмехнулся Кастиэль каким-то не своим смехом и совсем не своим голосом, сев на бедра охотника, расстегивая свою рубашку. — Кас? — Дин чуть приподнялся, пытаясь вглядеться в темноту комнаты и еле угадывая знакомый силуэт. — Да? — С тобой точно всё хорошо? — А как должно быть? — Не знаю… — Дин вздохнул и рухнул обратно, положив руки на бедра так ловко орудующего на нём ангела. Или не ангела? Или ангела, но не того? Мысли сводили с ума, как и всегда. Как и каждый день. Белая рубашка полетела в темноту комнаты и вскоре была ею поглощена, возможно навсегда. По крайней мере, так показалось Дину, который наблюдал её полёт, поскольку она была белой и неплохо отражала лунный свет. Нисколько не сомневаясь, руки ангела быстро расстегнули все пуговицы на рубашке охотника, а губы целовали родные губы. Но что-то было чужое, что-то не то. Клетчатую рубашку через минуту постигла та же участь, что и белую. Губы ангела спустились на ключицы, засасывая и прикусывая, ловя благодарные стоны. Дина уже не волновало, что подумает Сэм насчёт засосов, он, кажется, и так всё давно понял. Понял и молчал, разве что иногда подкалывая. Быть кем-то большим, чем просто нуждой в присутствии рядом. Так хочет каждый. Так хотел и Дин. И всё в нём говорило, что сейчас это не Кас. Это не Кас снимает с него джинсы, не Кас целует внутреннюю часть бёдер, вызывая лёгкую дрожь и невозможное желание. Это не он. Определённо не он. Но кто? Кто мог завладеть весселем его ангела? Его ангела, только его! Он больше не принадлежал никому, он просто не мог никому принадлежать! В голове начали лихорадочно крутиться мысли. Промелькнули друг за другом, словно единой цепью, события прошедшего месяца. Это. Не. Он. Вслед за остальной одеждой полетели и боксеры. Губы нежно коснулись головки. Охотник протяжно простонал, прикрыв глаза и завозился по кровати. Однако мысли не улетучились. Они обрушились новым градом, только они были внутри, где-то глухо забыты и закрыты на пару десятков ключей, они не вырывались. Пока не вырывались. Губы плотно обхватывали ствол, а теснота глотки вызывала всё более громкие стоны. Вдруг всё прекратилось. И пока охотник соображал, ангел уже привязал его руки своим галстуком к изголовью, а сам навис сверху, раздвигая ноги и зацеловывая недавно оставленные засосы на ключицах. — Серьёзно? — простонал охотник, открыв глаза. — Это Кас у нас в кои-то веки решился быть ведущим?! — Это забавно. Дин хотел было возразить, съязвить, сказать, что слово «забавно» вообще не из лексикона ангела и что ни Дин, ни Сэм такого не говорят, но не успел. Немаленький довольно-таки орган начал вторжение в нутро охотника, выбивая из легких остатки воздуха, приготовленные для возражения. — Фак, Кас, мать твою, да-а-а! — Нравится? — ангел явно был не самим собой. Если бы это только знал Дин. Это не он. Что было? Что?! Воспоминания возвращались медленно, тягуче вылезая из-под тысяч эмоций, мыслей о Тьме и о том, что она может сделать с миром. Что-то не так. Тьма, влечение. Сэм спускается в Ад, чтобы поговорить с Люцифером. Вспоминай, давай же! Укус за ухом. Подстриженными ноготками по ребрам — и Дин в нирване. — Нравится, — на сей раз утвердительно сказал Кастиэль, войдя до основания в такое податливое тело и тут же начав грубо двигаться, ловя поцелуями громкие вздохи, всхлипы и даже вскрики. Ангел закинул ноги охотника к себе на поясницу, провёл руками от бёдер до кончиков пальцев, не забыв чувствительных сосочков и ребер, немного побаивающихся щекотки. Дин взвыл от кайфа, уже сам плохо соображая и самозабвенно двигаясь навстречу, запрокинув голову, как будто напрашиваясь оставить как можно больше засосов. Что и сделал ангел, ускорившись, и сжав пальцами привязанные запястья. После того, как Сэм спустился в Ад, встретив там Кроули и его мамашу-ведьму, они открыли клетку. Отлично, всё потихоньку вспоминается. Довольно улыбаясь шатающейся кровати, ангел ускорился до максимальной скорости, доводя охотника до крика. — Кончи для меня, сладкий. — прошипел он над ухом Дина, зажмурившись и излившись в нутро охотника. Тот сдался через секунду, прокричав на весь номер. — Боже правый, Кас, да-а-а! Дин вырубился. В голове рысью промчалась одна единственная, ядовитая, безобразная мысль. Гадкая, ужасающая. В тот момент, когда Люцифер хотел заставить Сэма сказать «да», грозясь при этом убить Дина, Кас оттолкнул падшего, а Дин побежал к брату. Вновь завязалась драка. Как раз в этот момент могло случиться… Нет. Не думай об этом, Дин. Нет. Пожалуйста. — Ты сможешь побороть Тьму? — Смогу. — Тогда «ДА». Нет… Он не мог так сделать! Кас, нет! Ангел улыбнулся и быстро слез с кровати, удалившись в ванную. Выйдя через пару минут, он застал Дина пытающегося самостоятельно развязать руки. — Не торопись, охотник. — Что? Кас? Развяжи меня! — Ах, Кас. Ты так громко стонешь, что я чуть не вышел из роли. Занятненькие у вас игры по выходным. Буду знать. — Кас! Я знаю, ты там, ты слышишь меня! — Он тебя не слышит, не пытайся. Люцифер в обличье Кастиэля прошагал от ванной до кровати и начал одеваться. Дин зажмурился. Казалось, вот ещё несколько минут назад это было его ангел и уже не он. Как же такое может быть? Почему? Зачем? Почему именно с ним? Зачем этот гребанный мир испытывает Дина с самого детства? Когда закончатся эти страдания? Да никогда! Ангел подошёл к изголовью и отвязал охотника, язвительно улыбаясь. Дин смотрел на него и не мог поверить. Любимые черты вдруг исказились в усмешке, они уже не принадлежали его ангелу. Дину хотелось заплакать. Хотелось встать и ударить этого падшего. Но разве он мог? Разве он мог бить своего ангела? Кем бы он ни был сейчас, внутри всё равно его Кас. Он там. Дин не имеет право поднять руку на Каса. Больше никогда. Люцифер рассмеялся, завязывая галстук и натягивая плащ. — Ну, ты если соскучишься, это, звони. Шлюха. Дин зажмурился. Всё вокруг никак не могло быть реальностью. Ужасный, ужасный, самый ужасный сон. Проснись, пожалуйста, проснись! Просто проснись… Захлопнулась дверь, оставив охотника наедине со своими мыслями. Нет, он не сломается. Он сильный. Дин поднялся с кровати и поплёлся в душ. Включив тёплую воду, чтобы смыть всё то, что было в этом номере. Это был не его ангел. Как можно было не понять? Как можно было впустить его сюда? Лжец. Ненавижу. Дин вышел из душа и вытерся. Одевшись, забрав с тумбочки телефон и ключи, он направился к своей детке. Громко хлопнув дверью, он вышел из номера. Перед глазами всё помутилось. Охотник еле дошёл до машины, открыв её, он сел на асфальт и заплакал. Полил дождь, ударяясь тяжёлыми каплями о капот машины и об асфальт, на котором сидел охотник. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо…