Узумаки Наруко. Дитя солнца.

Душа с рожденья  чистотой согрета, И хочется по жизни пронести Заложенный в нас яркий лучик света, Не потеряв на жизненном пути. Нам этот лучик свыше дан однажды, Чтоб мы не забывали никогда: Достоин счастья в этом мире каждый, Над каждым – путеводная звезда. Душа с рожденья чистотой согрета, И перед Богом  точно все равны. Любой из нас – отдельная планета, Но друг без друга так бессильны мы. У каждого свой нрав, свои привычки… Но как же важно каждому уметь Найти к чужой душе добра отмычки И что-то нужное сказать успеть. Душа с рожденья чистотой согрета… И пусть прожить безгрешно  жизнь нельзя, Пусть не найдём на многое ответа, Но лучик света – как второе я.       В ту самую ночь демон Курама напал на деревню листа, принеся множество жертв. Но эта же ночь ознаменовала время, когда родилась и Наруко. Наруко Узумаки. Дочь Минато и Кушины, которые отдали свои жизни за деревню и запечатали девятихвостого в своей ещё совсем маленькой дочурке. Так и началась история нашей героини.       Годы шли, а малышка росла и развивалась, показывая весьма неплохие способности для своего возраста, но настоящих друзей она никак не могла завести. После смерти клана маленькую Наруко отдали в детский дом, где было немало других детей, как и она, потерявших родителей. Блондинка никак не могла объяснить их негативное к себе отношение и всячески пыталась протянуть руку помощи тем, кто нуждался в ней.       Когда она заходила в столовую или же в общую комнату, где все играли, собравшись в одну дружную компанию, ребята сразу же разбегались или уходили от девчушки подальше. Некоторые обижали её, обзывали, а временами дела доходили и до кулаков, и Наруко ничего не могла с этим поделать. Она пыталась постоять за себя — её начинали бить злостнее и сильнее, чем раньше. Она терпела — дети понимали, что та ничего не сможет сделать, и начинали бить с ещё большей жестокостью, нежели раньше. Поэтому малышка вечно ходила с синяками и крупными ссадинами, расположившимися по всему телу.       Иногда же их выпускали погулять по деревне на несколько часов, и Наруко пыталась подружиться с кем-то вне стен дома, но родители забирали своих детей подальше, объясняя это тем, что девочка очень опасна для общества. Улыбка постепенно сходила с лица девчушки, и некогда улыбчивая и добрая Наруко, которую можно было сравнить с солнцем, стала походить на небольшую хмурую тучку.       Одевалась она очень просто и немного нелепо. Чаще всего она ходила босиком или же в чёрных сланцах, которые уже давно протёрлись и нуждались в срочном обновлении. На верх она надевала некогда белое платьице, уже давно ставшее серым. На лице у неё были едва заметные веснушки, которые смотрелись очень мило в контрасте со смуглой кожей, лазурными глазами и блондинистой головкой.       В скором времени Наруко нашла один очень уютный уголок: лесную полянку, где она могла полностью погрузиться в свои мысли и побыть наедине с собой. Часто она задерживалась здесь и совсем забывала о времени, из-за чего опаздывала. Это доставляло ей неприятности: воспитатель не терпел никаких оплошностей и бил малышку, которая и без того немало натерпелась в этой жизни, пусть и прожила совсем немного.       Ярко-зелёная трава, голубое небо, журчание ручейка, находящегося неподалёку, и ласковое солнце. Золотисто-огненные лучи били по глазам, из-за чего малышка закрыла их и легла на бархатную траву, нагретую солнцем. Внезапно она почувствовала: что-то стало преградой для тепла и света. Блондинка открыла свои голубые очи и увидела мальчика её возраста с завязанными в хвост густыми каштановыми волосами.       Одет он был довольно просто: на нём были сетчатая майка, расстёгнутый короткий жилет серого цвета с зелёной окантовкой, и чёрные бриджи.       Наруко приподнялась на локтях и не решилась заговорить, но вскоре не выдержала пристального взора незнакомца и спросила: — Ты что-то хотел?       Честно сказать, малышка была удивлена, что мальчик не побил её и не убежал, а только внимательно рассматривал, но по прошествии некоторого времени всё-таки решил ответить, лениво зевая: — Вообще-то, это моё место, обычно я тут смотрю на облака, — и, больше ничего не добавив, лёг рядом, чем шокировал маленькую Узумаки. — А ты меня не боишься? — поинтересовалась та удивлённо и сразу сжалась в комочек, но получила лишь отрицательный кивок. Действия мальчика привели её в легкое недоумение, но в то же время придали какой-то уверенности, поэтому она решила продолжить разговор. — А как тебя зовут? — Шикамару. Нара Шикамару. — Очень приятно, меня — Наруко, — впервые за несколько дней носительница сильнейшего биджу улыбнулась, но особой реакции от Шикамару не последовало, поэтому она тяжело вздохнула, надула и без того пухлые губки и приземлилась обратно на своё место, вновь закрыв глаза.       Некоторое время детишки лежали в тишине, которую Нара развеял своим вопросом: — И давно ты сюда приходишь?       Наруко немного задумалась, но потом довольно бойко ответила: — Ну... Прихожу я сюда не очень давно, но даже при большом желании не смогла бы оставаться здесь надолго, — объясняла малышка, жестикулируя руками. Почему-то с Шикамару она чувствовала себя очень спокойно и умиротворенно, поэтому вела себя естественно и не боялась того, что тот попытается дать ей пару тумаков. После своей немного сбивчивой речи она задала встречный вопрос: — А ты? — А я прихожу сюда каждое утро, но иногда и днём, как сегодня, — немного подумав, Нара всё-таки поинтересовался, почему его новая знакомая не может оставаться здесь надолго, на что получил ответ, который его весьма озадачил. — Воспитатель не разрешает надолго задерживаться в деревне, — говоря это, Наруко не выглядела особо грустной, хотя голос её невольно дрогнул. Ей больше понравилось бы, если она смогла бы находиться в своём любимом месте столько, сколько сама этого захочет.       Задавать вопросы дальше Шикамару посчитал весьма бестактным, ведь это могло принести душевную боль Наруко, поэтому он просто решил промолчать. Захочет — расскажет. Так решил Нара.       Через какое-то время шатен повернулся лицом к новоиспеченной подруге, а та, почувствовав на себе пристальный взгляд, повернулась в ответ. Она беззаботно засмеялась. Её улыбка была настолько невинной и ангельской, что мальчишка не смог сдержать встречной. Немного призадумавшись, он вынес свой вердикт: — Улыбка может перевернуть этот мир с ног на голову. Улыбайся чаще.       Так и началась дружба двух ещё совсем несмышлёных ребятишек, которая в дальнейшем становилась только крепче.       А эта полянка, находящаяся на берегу звонкого ручейка, стала их "секретным" местом, куда они приходили каждый день, чтобы поговорить о жизни и трудностях, которые встречались у них на пути. Наруко рассказала историю всей своей жизни... О детском доме, о злых детях, которые вечно обижали её, о злом воспитателе, бившем за малейшую провинность. Нара внимательно вслушивался в каждое слово своей подруги и пытался подбодрить. От этих разговоров малышке становилось значительно легче на душе, ведь таким образом она скидывала тот камень, лежащий на её плечах.       Некогда они просто лежали, наслаждаясь безмятежными аспидно-синими облаками, пролетающими по бескрайнему небосводу.