Моя боль - моё удовольствие-2

…Что такое боль? Почему моральная иногда сильнее физической? Почему временами ее терпеть труднее настолько, что мы пытаемся ее «прогнать» нанося себе увечья? .. — Почему? Почему? По-че-му?! Слабые стоны во мраке. Угасший голос, потерявший радость, счастье, силу, веру, надежду, почти жизнь… От него бежали мурашки по коже, леденела кровь. Настолько он был жалобен, но страшен. Словно завывающий ветер он пробирал до костей. Проникал в самую душу. Боль. Это была боль. — Не хочу. Нет. Нет. Нет! Зачем? .. — голос оборвался и затих. Стоны резко прекратились. Если бы не тяжелое дыхание, можно было бы подумать, что здесь никого нет. Хотя, может, так и было? .. Но нет. Где-то там — в сущей темноте комнаты находился парень: девятнадцати лет отроду. Человек, который мог позволить себе многое, ни в чем себе не отказывать, при этом сам по себе способный и даже уже чего-то добившиеся. Друзья, забота, внимание, любовь — у него было всё и даже больше. Он не помнил, как все это началось. Ч т о его к этому привело. Но он знал, что больше так не может, что хочет избавиться от этого. Навсегда. Послышалась какая-то возня. Что-то упало и разбилось. — К черту, к черту, — по звукам можно было понять, что он пытается поднять стекло. — К черту… Сбитое дыхание, сиплые стоны. Ему хотелось бежать от всего, от самого себя — найти бы силы. Нашел. Звон. Тишина. Всхлип. Трудно, очень трудно бежать от самого себя, особенно, когда не знаешь как. Когда помощи ждать не откуда, да и слишком поздно. Заметили это всё, когда дело было уже запущено. Лишь тогда, когда на его теле не осталось живого места от порезов и шрамов, забили тревогу. Они пытались его остановить, но он бежал. Все зашло слишком далеко. и он понял это. Понял с лезвием — осколком стекла — в руке. Закусив губу он провел острием по запястью. — This is my end. Боли почти не было — порез вышел не глубоким. Его кожа была тонкая и белая. Покрывавшие ее веснушки он считал чем-то вроде своего достоинства. Но сейчас он их ненавидел. Два. Совсем рядом и гораздо глубже — по вене. Почти сразу третий и четвертый. Но боль все равно еще была приглушенной. Внезапно в памяти у него вспыхнуло, как это было первый раз. Когда, из-за чего, почему — осталось в тумане. Лишь борьба. Страх. Боль? .. Он боялся всего, что колет и режет: ножи, шприцы, бритвы, даже иголка наводила на него жуткие мысли. Но в тот день он почему-то решился именно на это. Взяв чистый нож на кухне он стоял около окна и решался. Наконец проведя первый раз, поборов свой страх, он зарыдал. Слезы его текли так, что он чуть ли не захлебывался в них. Все тело трясло, разум помутнел. Он провел второй раз по тому же месту — чтобы сделать порез глубже. затем третий, четвертый… Дальше все стало хуже. Это стало чем-то больше, чем просто ломка. — Зачем? Зачем?! — голос его сорвался в крике и он оставил длинную полосу прямо на своей груди. Дальше он уже не останавливался. Руки как будто делали это сами. В прочем, возможно, так было всегда. Просто в этот раз он даже не пытался это контролировать. Это было дно. Дно его ямы, которую он вырыл сам себе еще давно. Его конец…