Во славу твою, мой король.

- Ричард, герцог Окделл!-разорвал холодную тишину монотонный голос герольда, оповестившего всех присутствующих, о том, что есть еще юноши, готовые верой и правдой служить своим эрам, королю и Талигу. Ричард не поднимал взгляд от земли. Сейчас или никогда. Вот же они, сидят напротив и выбирают, резкий бросок, один удар и кого-то из врагов Талийгойи не станет. Кого же принести в жертву, короля или Первого Маршала? Мысли путались, взгляд скользил по набожным лицам, сидящих здесь людей, остановился на довольной свиной физиономии Арамоны, сразу захотелось смыть эту мерзкую ухмылку с заплывшего жиром лица. Дикон невольно сжал кулаки и чуть не взвыл от дикой боли, но сумел сдержаться, хоть перед глазами и поплыли черные пятна, а воздух стал невозможно колючим. Стало труднее дышать, невольно вспомнилась Айри, вспомнился Надор, с его холодными мрачными стенами, хвойными лесами, с людьми так похожими на оживших мертвецов. Вспомнилась матушка и ее вечные наставления и сетования. Еще немного и он вернется домой, а может это не так уж и плохо, вернуться домой, к Айри, но так не хочется возвращаться, после стольких происшествий, требующих особого внимания. А кого Дикон обманывает, он просто не хочет возвращаться в опостылевший ему замок, к нотациям матушки... - Ричард, герцог Окделл, я принимаю... вашу... службу, - нервный неуверенный голос прозвучал слабо, глухо, будто из-под толщи воды. Окделл вздрогнул, ища взглядом того, кто рискнул пойти против Дорака. Герольд, все так же спокойно оповестил присутствующих -Его Величество, Фердинанд Второй Оллар, принимает службу герцога Ричарда Окделла! Дикон вздрогнул. Король? Оллар? Потомок Марагонского ублюдка* Может это судьба, убить короля и освободить трон для Альдо Ракана? Ричард на негнущихся ногах поплелся к королевскому трону, под удивленные взгляды всех присутствующих. Дикон молился об одном: только бы не упасть, только бы не опозориться на глазах у всех! Вот и возвышение, на котором стоит трон короля. О, Создатель! И это король?! Да, нет же, нет, это не может быть король! Толстый с выпуклыми, рыбьими глазами, в которых не было совершенно ничего. Пустышка. Фердинанд протянул руку и все надежды Окделла растаяли, как дым. Есть возможность отказаться, и с позором вернуться в Надор. Нет! Нет, что угодно, только не в Надор, только не к вечным сетованиям матушки. Ричард опустился на колено и тяжело вытолкнул из себя слова клятвы. "Стой! Откажись! Пока не поздно откажись!"- кричало сознание, но сухие, потрескавшиеся губы уже касаются, приятно пахнущей благовониями, нежной кожи. - Король услышал твою клятву. Ричард поднялся с колен и лишь на миг заглянул в глаза короля, совершенно пустые, сонные. Кажется он совсем не понимает, что происходит сейчас, что он вообще не понимает, что делает здесь. Встав позади кресла короля, Дикон позволил себе оглядеться. Первое, за что зацепился его взгляд, это молодая женщина, так похожая на бледный цветок... Маленькая головка склонилась к плечу, несколько белокурых прядей выбились из сложной прически и упали на миловидное личико, легкая золотая диадема тускло поблескивала в волосах. Королева! Как же она нежна и прекрасна и как могла выйти замуж за такого... за этого... за короля! Кажется она приходит в себя. Большие голубые глаза мутно осматривают присутствующих, а эр Август продолжает обмахивать ее платком с вышитым вензелем. А Оллару все равно! Его прекрасная супруга лишилась чувств, а ему плевать! В Диконе вновь начал зарождаться гнев, захотелось ударить это жалкое подобие на короля, но молодой Повелитель Скал сдержался, лишь крепче сжимая левую руку в кулак. Король поднялся и, неуклюже переваливаясь, побрел в сторону королевского кортежа. Следом за ним начали расходиться и другие эры, уводя за собой своих оруженосцев, Ричарду ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру и направиться за своим. *** Начал накрапывать мелкий дождик, окончательно испортив поездку до королевского дворца. И без того отвратительное настроение Ричарда окончательно опустилось до отметки: "Идите все к ызаргам". Ричард не помнил, как дошел до комнаты, отведенной для него в восточном крыле дворца, не помнил, как разделся. Он просто смертельно устал. Когда же русая голова герцога Окделла коснулась подушки,его тут же забрал в свои теплые объятья сон.