Идёт дождь

Идет дождь. Почему всегда дождь? Что за глупая традиция? Почему, когда на душе до тошноты мерзко, обязательно льет как из ведра? Я никогда не понимал этого и вряд ли когда-нибудь пойму. Просто я принимаю это как должное. Дождь размывает черную кладбищенскую землю, сбивает пыль с серого надгробного камня, обнажая скромную надпись: «Здесь покоится Джеймс Мориарти, 1984 — 2011. Да пребудет душа его с Господом». Нет, душе этого человека нечего делать в Раю. Только в Аду он будет чувствовать себя в своей тарелке, рядом с таким же, как и он, Люцифером. Ад, Рай… О чем я вообще говорю? Куда это заносит мои мысли? Не хватало еще в веру податься. Надо будет немного поспать, а то так недолго и с ума сойти. Дома я не ночевал уже очень и очень давно. Не было ни возможности, ни желания. Засады, убийства, бега, снова засады… А все свободные минуты я проводил здесь, у поросшей плющом могилы Джима. Эта сволочь застрелилась уже три года назад. Какого черта я до сих пор о нем помню? Сентиментальностью я не отличался никогда, что же тогда происходит? А, наплевать. Какая теперь разница? Мориарти не вернешь даже при большом желании. Я сижу возле его могилы и курю. В одной руке — сигарета, в другой — мобильный с выходом в интернет. Я жду письмо. Важное письмо. А что еще остается делать? Только ждать. От рассвета до рассвета. От убийства до убийства. Что там говорят люди? Надежда умирает последней? Так вот, в моем сердце она благополучно сдохла и покрылась плесенью уже давно. Я не верю в чудеса. С самого детства не верил. Не верил, когда родители рассказывали о подарках от Санта-Клауса, не верил, когда отец после очередного скандала обещал завязать с алкоголем. Не верю и сейчас. Так мне намного легче жить. Пепел падает на землю, дождь тушит так и не успевший разгореться огонек. Как жестоко с его стороны. Телефон вибрирует. Сообщение. Странно, я никогда не видел этого номера раньше. Смс состоит из одного слова. «Обернись». Поверить? Зачем? Чтобы в очередной раз разочароваться? Это ведь, по меньшей мере, глупо. Но, черт возьми, я верю. Я на секунду закрываю глаза. Наверное, впервые в жизни я прошу кого-то о чем-то. Я даже толком не знаю, кого. Бога, Дьявола, Судьбу, Дождь? Просто прошу. О чем? О том, чтобы чудо, в которое я с таким рвением не верил, все-таки свершилось. Я поднимаю веки и поворачиваю голову. Ты стоишь передо мной. Все такой же. Только глаза стали чуть бледнее. И улыбка — чуть менее сумасшедшей. Но это на время, я уверен. — Ты отрастил волосы. Мне нравится, — ты подходишь ко мне и садишься рядом. — Холодно. Пойдем домой, Себ? Себ. Меня уже три года никто не называл так. Да мне и не хотелось. Сокращать мое имя имеешь право только ты. Это особая привилегия. Я киваю. Но мы не уходим. Я достаю пачку сигарет и протягиваю её тебе. Знаю, ты терпеть не можешь красный Marlboro, но сейчас почему-то куришь с удовольствием. Еще долго мы сидим на холодном камне и смотрим, как на землю медленно опускается туман. И каждый думает о чем-то своем. О чем-то, что ни один из нас никогда не произнесет вслух.