Первый - всегда особенный

Мы оказались тоньше хрупкого стекла, а все считали: мы из равнодушной стали

Любить Зоро было легко. Любить человека, который отвечал на чувства, в принципе легко. Это приходило само, кошкой запрыгивая на плечи, стрелой пронзая грудь и укрощённой змеёй обвивая сердце. Зоро — особенный. У Зоро три катаны и три серёжки в левой мочке уха, а на спине — ни одного шрама, как медаль за честь и отвагу. Зато на груди — полно. Самый большой достался от Михоука. И это тоже была медаль. На этот раз — за честность и верность собственным принципам, собственной мечте. Не любить Зоро невозможно, решила Луффи, сидя на спине Ророноа, пока он отжимался, ведя счёт за четвёртую сотню. Парню было не в тягость держать на спине Мугивару, ведь капитан почти ничего не весила, хотя съедала больше всех вместе взятых. Она скрывала то, что была девушкой, потому что титул Короля Пиратов — Король. Не Королева. А потому то, что девушка без сомнений решила открыться в таком деликатном вопросе, как настоящий пол, который она тщательно скрывала, считалось высшим знаком доверия. Как то, что она безбоязненно могла падать в море, зная, что всегда на помощь придёт верный старпом. У Зоро была куча положительных качеств, о которых он, наверное, не догадывался. Даже то, что он был способен заблудиться, всего лишь крутанувшись на месте, вызывало у Монки не раздражение, как у Нами, а незлобный смех. Зоро классный, Зоро сильный, у Зоро хорошая мечта. Что ещё нужно, чтобы любить Зоро? Мугивара улыбнулась. И вправду, ничего. Луффи любила Зоро ещё и потому, что он был первым накама. А первый — всегда особенный, несмотря ни на что. Только первый в команде человек лучше всего должен понимать капитана и подчиняться всем заскокам, даже такому, как притворство пареньком. Ророноа на это только пожал плечами и выдал короткое: «Ладно». Глаза у Санджи были сначала донельзя круглыми, а потом, при взгляде на упругую забинтованную грудь, которая при любом телодвижении мягко и призывно покачивалась, будто приглашая положить туда руки и слегка сжать, превратились в сердечки: — Что ж ты раньше-то не сказала, что ты девушка, Луффи-чан! — радостно закричал он, кинувшись к удивлённому капитану, которая совершенно не ожидала такой бурной реакции. Но тут прямо с вороньего гнезда спрыгнул Зоро, заслоняя Монки широкой мускулистой спиной. В мгновение ока были обнажены и направлены на кока две катаны из трёх, полностью готовые к бою. Где-то на фоне удивлённо ахнула Нами, зажав рот руками, и завизжали Усопп с Чоппером в общем приступе паники и страха. Робин осталась невозмутимой, не сдвинувшись с прежнего места и наблюдая за разворачивающимися событиями. Она давно подозревала что-то подобное, потому что мечник порой кидал на Мугивару весьма неоднозначные взгляды, когда она отворачивалась и не видела этих редких проявлений чувств. — Отошёл, чёртов эро-кок, — угрожающе прорычал Зоро, глядя на оторопевшего Санджи мгновенно озверевшими глазами прирождённого убийцы и охотника за головами. — Ещё хоть шаг с извращёнными намерениями — и я отрублю тебе руки или ноги, на свой собственный выбор. «Чёрная Нога» отшатнулся, приоткрыв рот: он не ожидал, что Ророноа так рьяно вступится за честь капитана. Которая, кстати, потрепав Зоро по плечу, улыбнулась во все «тридцать два», будто и не было неприятного инцидента и поблагодарила: — Спасибо, Зоро. А то я не знала, как реагировать. — В следующий раз просто запихни его в море, — дружелюбно посоветовал старпом, краем глаза следя за всеми движениями кока, который, успокоившись, полез за утешениями к Нами. «Кошка-Воровка» отреагировала соответственно, зарядив надоедливому поклоннику по голове и тем самым вырубив на некоторое время. — У него нет Дьявольского фрукта, так что не утонет. Патологический кретин. Робин внимательно посмотрела на Ророноа, который вез на собственной спине забавно смеющуюся девушку и совсем не сопротивлялся, и неожиданно кое-что поняла. Ночью вахту нёс Зоро, так что это было идеальной возможностью поговорить с ним по душам; сейчас он мирно дремал, прислонив к плечу все три катаны. Доска скрипнула под ногой Робин, на что старпом отреагировал сию же секунду, приоткрыв один глаз. — Мечник-сан, у меня есть небольшой вопрос, — тихо начала Робин, чуть наклонившись к бывшему охотнику за головами. — Если бы вам попался на пути Дьявольский фрукт, увеличивший вашу силу, вы бы съели его? — Неа, — лениво протянул он, даже не думая над ответом, снова закрывая, глаза и подкладывая руки под голову, чтобы было удобнее. — Так бы я сильно смухлевал на пути к моей мечте. Сейчас самый величайший мечник в мире — Шичибукай Дракуль Михоук, «Соколиные Глаза». У него нет дополнительных сил. Я хочу сражаться с ним на одинаковых условиях. — А ещё сила Дьявольского фрукта не позволяет его владельцу плавать. Каждый раз, когда Луффи попадала в море, её вытаскивал в большинстве случаев именно ты, не позволяя этого делать никому. За исключением тех моментов, когда ты не был рядом или сражался с кем-нибудь. Ты не съел бы фрукт, чтобы не тонуть в море, чтобы вытаскивать Луффи? — Да, — прозвучал абсолютный и твёрдый ответ, заставивший Робин мягко улыбнуться и отправиться обратно, в каюту. По этому утвердительному ответу она поняла куда больше, чем думала. «Не удивительно, что мечник-сан был первым. Всё, что происходит в нашей жизни первый раз… все вещи и люди — они важнее, чем остальные, потому что они особенные. Как бы ты ни старалась не выделять первого человека в своей команде, Луффи, он сам довольно сильно выделяется».