Бои без правил

Не сдаваться, быть бойцом на дороге, что ты выбрал сам

Она нашла Зоро там же, где и всегда: на улице, где он яростно сражался сразу с тремя опытными бойцами, нанося точные удары. На внушительных мышцах спины сверкал пот, который отражал неверный свет от фонарей. Кто-то особенно глазастый заприметил одинокую девушку в очках, которая с каждым новым уверенным шагом сокращала расстояние до этого безобразия, и пронзительно завопил: «Легавая! Валим!» Противники Ророноа испарились в мгновение ока, как и все зрители. А Зоро остался стоять на месте, недоумённо оглядываясь по сторонам в поисках причины неожиданной паники. А когда нашарил Ташиги взглядом, только закатил один глаз к чёрному небу — второй он где-то потерял, в какой-то схватке, но никак не хотел признаваться где, — и фыркнул, скрестив руки на груди, отчего только ещё выше воздвигнулся над девушкой. Которая, поправив очки, уже готовилась закатить очередную мораль о том, как это плохо — сбегать из дома ночью ради опасной забавы. Она приоткрыла рот и, словив внимательный взгляд парня, который быстро обшарил Ташиги глазом, чтобы удостовериться, что она в порядке, резко закрыла, разом растеряв все слова. — Уже поздно. Тебе не стоит гулять по улицам одной в такое время, — иронично заметил Зоро, натягивая майку на потное тело. Тот факт, что и он сейчас здесь, парня не волновал: мало кто решится сунуться к такому опасному типу с зелёными волосами, как он. А вот к милой, хрупкой Ташиги — запросто. Несмотря на то, что она уже была капитаном в каком-то-там подразделении полиции, что носила за пазухой пистолет и могла свалить любого противника с ног, используя чужую силу и массу как преимущество для себя, Ророноа немыслимо боялся. Ташиги — не Куина. Они не были даже знакомы. Но то, что Ташиги носила такое же лицо, заставляло Зоро заботиться о девушке, которая была помешана на истории японских мечей. «Два сапога пара», — фыркали некоторые знакомые, глядя на то, как он заботился о полицейской и как она выводила парня из очередной путаницы улочек этого коварного города. Зоро лишь мрачно отмалчивался. Ташиги — вот и всё напоминание о Куине, кроме белой, как снег, катаны Вадо Ичимонджи и данного в детстве обещания стать сильнейшим мечником в мире. Но обещание давно исполнено — и даже надменный Михоук «Соколиные Глаза» признал бывшего ученика достойным этого титула, проиграв в честном поединке. А зависимость от азарта осталась. Потому он находил утешение, выход нерастраченной энергии в уличных боях без правил, где знакомился с удивительными людьми, чья цель была проста до чёртиков — победить, выиграть собственную жизнь и честь «на арене», доказав себе и всему миру, что они не отбросы общества, а что-то более ценное и значимое. Таким чистым людям, как Ташиги, чётко делящим мир на «чёрное» и «белое», здесь нечего делать, кроме как удивлённо ахать и, в страхе закрывая глаза, бежать прочь, прочь от грязи и крови этой свалки. У Зоро на скуле расцвёл свежий ушиб, но парню было всё равно. Он схватил полицейскую за тонкую кисть, которую, казалось, можно было сломать всего двумя пальцами, и потянул вон из захудалого переулка, на асфальте которого сверкали лужи то ли крови, то ли помоев, то ли обыкновенной дождевой воды. — Хэй, Зоро! — окликнул Ророноа кто-то. Он быстро обернулся, остановившись и узнав задорный голос. Ташиги выглянула из-за плеча парня, интересуясь незнакомцем, который на корточках сидел на крышке мусорного бака, скрывая лицо в густой тени от необычной соломенной шляпы. — Вернёшься? — паренёк наклонил голову вбок, оголяя часть худой шеи и выпирающие косточки ключиц, а ещё уголок сумасшедше ухмыляющегося рта и безумно блестящий чёрный глаз, светящийся лукавством. Хотя Ташиги не была уверена, чёрный ли, потому что в темноте переулка, где горел лишь один фонарь — и то с перебоями — рассмотреть что-либо было проблематично. — Нет! — неожиданно яростно возразила девушка, выныривая из-за спины Зоро под недовольное шипение мечника. — Он не будет связываться… — …с такими, как мы? — продолжил паренёк, вернув голову в прежнее положение. Так он стал ещё более нечитаемым и как будто безэмоциональным. — Теперь понятно, Зоро, почему ты так упрямишься, хотя тебе нет смысла больше оставаться в этом городе, — полицейская вздрогнула, испуганно вцепившись в руку Ророноа, не желая отпускать единственного человека, которого хорошо знала и кто неумело, но старался заботиться о ней. — Я выслежу тебя, Мугивара, только сунься! — снова выкрикнула она, храбрясь. Незнакомец рассмеялся странным довольным смехом, как будто получил невиданный комплимент — и Ташиги неожиданно поняла, что угадала прозвище паренька. — Я не позволю тебе… — …забрать Зоро? — вновь перебив девушку, Мугивара закончил предложение, даже не глядя на полицейскую. Он смотрел на Зоро, следя за каждой реакцией, за каждым движением, но тот оставался недвижимым, словно высеченным из камня. — Сердцем он уже в моей команде, — и словно по приказу с другой стороны переулка появилось несколько человек. Ташиги не видела ни лиц, ни других отличительных черт, только длинные тени на асфальте и очертания тел, потому что они встали напротив следующего фонаря, который, в отличие от здешнего, был совершенно новым и горел электрическим солнцем. — Я бы предложил и тебе место там, — продолжил паренёк, — но ты не нуждаешься в моей помощи. У тебя смысл жизни есть, а вот у Зоро большие проблемы насчёт этого, ведь своей цели он достиг. Но я могу предложить Зоро кое-что стоящее, — Ророноа сделал шаг вперёд как под гипнозом, вызывая у незнакомца новую широкую улыбку. — Ван Пис. И титул чемпиона боёв без правил, если он присоединиться моей команде. — Луффи, пора, — тихо позвал парня один мужской силуэт, от которого шла тонкая струйка сизого дыма. Единственным ярким пятном была тлеющая точка сигареты, чуть освещающая светлую чёлку. — Найдёшь меня, когда решишь, Зоро, — дружелюбно заметил неизвестный «Луффи», спрыгнув с насиженного места и повернувшись боком. Теперь девушка могла рассмотреть парня тщательнее, но единственное, что после запечатлелось в памяти — крестообразный уродливый рубец от страшного ожога на оголённой груди. У Зоро там же был длинный шрам от меча Михоука — первая смертельно опасная для жизни рана в жизни мечника. — А нам, действительно, уже пора. Ван Пис слишком долго ждал нас. — Уже решил, — решительно отозвался Ророноа, делая новый шаг. На миг он обернулся и, ласково потрепав Ташиги по волосам, резко пошёл к остальным тёмным силуэтам, которые молчаливо приняли парня в объятия и бесследно растворились во мраке. — Добро пожаловать в мир боёв без правил, — белозубо улыбнулся Мугивара, одобрительно хлопнув того по плечу перед таинственным исчезновением. — Капитан полиции Ташиги, — протянул он и, закинув руки за голову и качаясь с носков на пятки, внимательно осмотрел девушку, словно рентгеном просветил, а после продолжил: — Поймай нас, если сможешь. Помешай нам добыть Ван Пис, попробуй вернуть Зоро. Найди нас в том мраке, где мы будем сражаться за наши жизни и наши будущие титулы. — Зачем ты наживаешь себе нового врага? — спросила она, вся трясясь от злости и ненависти к этому человеку, который говорил об изнанке мира с такой небрежностью.  — Ты так не ценишь свою жизнь? Так хочешь умереть на эшафоте? Я устрою это! — Жизнь любого ценна — и я не спешу умирать прежде, чем добуду Ван Пис и сокрушу всех чемпионов боёв без правил, — рассмеялся парень, поправив соломенную шляпу на голове. — Но жизнь без преследования властей скучна. До встречи, капитан полиции Ташиги, — и он растворился во тьме вслед за собственными товарищами и Зоро. А Ташиги позорно расплакалась, совсем позабыв о том, что за пазухой верно ждал пистолет нужного часа, готовый подстрелить любого, если будет ведом уверенной рукой. Зоро ушёл навсегда, она это чувствовала. И от этого поступка на душе становилось больно и горько. Несмотря на то, что она носила лицо Куины, Куиной она так и не стала, раз не смогла удержать свободолюбивого и целеустремлённого мечника, где-то потерявшего глаз и смолчавшего о досадном инциденте. Спустя несколько месяцев поисков ушедшего товарища единственное, что она нашла — листовки с радостными лицами команды Мугивары, которые, судя по новостям, навели шороху в «подпольном мире» в этих грязных и жестоких боях, где не было места жалости, состраданию и милосердию. Ташиги снова не сдержала слёз, вспоминая, как раньше каждую ночь она находила постель в комнате Зоро пустой, пока не догадалась, куда парня тянуло и зачем. И даже догадавшись, не смогла предотвратить окончательного ухода. Она была слабой и нуждалась в защите, но не хотела выглядеть неумёхой в глазах коллег. А потому усердно тренировалась с катанами Зоро, которые он оставил, то ли наплевав на титул лучшего мечника в мире, то ли так своеобразно попрощавшись. Девушка никому бы не призналась, что каждый раз, просматривая смертность преступников (ведь такие бои были под запретом), с трудом сдерживала радостные чувства, не находя имени Зоро в списках. И до тех пор, пока Ташиги не найдёт там заветное «Ророноа Зоро», она могла спокойно преследовать нахально улыбающегося с постера Мугивару с подписью «Взять живым или мёртвым». Потому что он следовал собственным словам, брошенным тогда то ли вскользь, то ли намеренно: «У тебя смысл жизни есть, а вот у Зоро большие проблемы насчёт этого, ведь своей цели он достиг. Но я могу предложить Зоро кое-что стоящее». И пока он держал немое обещание, скрытое за вроде бы прямыми фразами, всё было в порядке. Можно было простить обаятельному засранцу всё. И незаконное участие в запрещённых боях без правил в том числе.