На улицах Хондэ

Шмыгнув носом, Аён осторожно прикрывает дверь комнаты Инхё, проскальзывая к её кровати, аккуратно присаживаясь на краешек. — Уже закончили? Быстро вы… время всего пятый час утра. — Я думала, ты спишь, — зевает школьница, быстро забираясь под одеяло, поворачиваясь к подруге, — мы были на набережной. — Что делали там? — сонно интересуется она, поправляя подушку, видя, что за окном уже рассвело, — одни были? — Одни, просто разговаривали, — Ён пожимает плечами, переворачиваясь в теплой постели на спину, устремляя взгляд в потолок, складывая руки на животе, — Чонгук рассказал, что сегодня они с Мином разобрались с моим… точнее с его сталкером. Это всё-таки была Нана, — жмурится, вспоминая, сколько неприятностей принесла вся эта абсурдная ситуация. — Вот сука! — злится Го, хмуря брови, копируя позу одноклассницы, — надеюсь, они устроили ей взбучку?! — Не знаю, может быть, — улыбается Аён, радуясь, что всё так быстро решилось. Вообще в её жизни небо внезапно стало ярко голубым, а чувства сильнее, — больше никаких проблем. — Счастливая, — хнычет девушка, сминая в пальцах плед, кусая губы. Нет, она рада за подругу, но мерзкая грусть из-за несбывшегося всё равно неприятно скребет в душе, — только будь осторожна. — Конечно, как всегда, — тянет Ён, сонно прикрывая глаза, — сладких снов, поговорим утром… ну в обед. И обед наступает слишком быстро. Аён только проваливается в приятный сон, как вдруг голос Хё оповещает её о том, что на часах уже час дня. Чон Чонгук виноват в том, что девушка немного не выспалась, это всё его разговоры о звёздах! — Чимин написал… — невесело сообщает подруга, глядя на помятую Сон, что пошатываясь, сидит за столом, мешая ложкой хлопья в миске, которые уже размокли. — Что написал? — подпирает голову ладонью, внимательно рассматривая знакомую, щуря глаза, пытаясь понять, что та сейчас чувствует, — говори уже! Он увидеться хочет? — Нет, написал, что отдаст сегодня мои вещи Чонгуку, чтобы он передал мне, — заметно поникает, отворачиваясь, смахивая проступившие слезы, — сама виновата, не будем больше об этом. — Виновата, не спорю, — Ён качает головой, прожёвывая хлопья, придавая себе важный вид, — но имей в виду, что каждый имеет право на второй шанс, а любовь прощает многое. Если он тебя вправду любит… то найдёт в себе силы простить тебя и вернётся, — да, после месяца ненормальных отношений с Чоном она стала просто гуру во всей этой любовной чепухе! — Я просто буду ждать его, — кивает Го, усаживаясь напротив, заглядывая в свой мобильник, перечитывая короткое смс, — мне вернуть ему его толстовку, которая у меня осталась? — Верни, напиши ему письмо и засунь в карман, — воодушевленно предлагает Ён, качаясь на стуле, — тащи бумагу, придумаем что-нибудь искреннее и романтичное. И Инхё немедленно бежит в комнату, шурша в шкафчиках, доставая оттуда розовую бумагу формата A4 и две черных ручки, не забыв прихватить с собой ещё и дурацкие стикеры. — Что будем писать? — напряженно сводит брови к переносице, взволнованно блестя глазами, чувствуя, как сжимается сердце, — думаешь, он прочтёт? — Любопытно ему точно станет, — уверяет подругу школьница, убирая со стола тарелку, усаживаясь поудобнее, — мне бы стало… — Хорошо, — уверенно заключает Хё и садится обратно, поджав под себя ногу, закусив губу, — только нужно писать аккуратно…

***

Вечерами становится слишком скучно, особенно когда негодяй Чон Чонгук не отвечает на твои сообщения. Особенно когда их десять. Аён крутится на пятках в коридоре, сжимает в руках паковскую толстовку и хмурится, упираясь спиной об стену. Она обещала Инхё, что завтра же отдаст Чону письмо и шмотки Чимина. Но вот тут немного не складывается… ещё сорок минут назад Чонгук сообщил о том, что будет у неё через пятнадцать минут и уже вот как 25 минут он не отвечает. — Чего ты тут стоишь? — удивленно интересуется мать, замечая в пороге дочь, которая должна была уйти, — не собираешься на улицу? — Жду, — кивает Ён, поглядывая на экран мобильника, — ещё чуть-чуть. — Тогда давай недолго, завтра в школу, — качает головой женщина, зачем, оглядывая себя в зеркало, — как тебе моя новая помада? — Миленько, мама, — улыбается, нервно стуча ногой, чувствуя, как раздражается, — ладно, я пойду. Скоро вернусь. — Если что звони! — Конечно, мам. Хлопает дверью и быстренько направляется к лифту, попутно набирая Гука, начиная немного волноваться. Не мог же он во что-то вляпаться? — Подъезжаю, — наконец берёт трубку, но тут же сбрасывает, не давая Ён сказать и слова. Его машина подъезжает ровно в тот момент, когда она выходит из подъезда. И вот почему-то ей кажется, что водитель сегодня не в духе. — Привет, — неловко здоровается, всё ещё не глядя на Чона, закрывая дверь, — если ты был занят, то… — Не был, — сразу же трогается, набирая скорость, выруливая с площадки. — Я тебе писала. — Заметил, — совсем холодно отзывается, напрягаясь, сильнее вжимая педаль газа, когда оказывается на трассе. — Всё в порядке? — Аён совсем не нравится сложившаяся атмосфера, от Чонгука так и веет злостью и раздражённостью, — Гук? — Нормально, — неохотно отвечает он, сворачивая во дворы, резко тормозя на безлюдной улице, напротив аптеки, — купи обезболивающее и антисептик, — включает в салоне свет, начиная шариться в бардачке в поисках бумажника. И только сейчас школьница так невзначай замечает снова рассеченную бровь и запекшуюся кровь возле правого глаза парня, что в данный момент так невозмутимо протягивает ей карту. — Что у тебя с лицом? — она нервно сглатывает, чувствуя, как душа неприятно замирает. Почему он ей не отвечает? — Иди в аптеку. — Чонгук! — Иди. И как же её это раздражает! Она хлопает дверью и зло сжимает ладони, прикрывая глаза. Видимо, ввязываться в драки — это ещё одно странное и опасное увлечение Чона. Расплачивается на кассе за таблетки, непонятную жидкость и направляется обратно к машине, желая просто задушить парня, что совершенно не умеет заботиться о себе! — Вот, — недовольно пихает ему в руки карту, доставая из пакета обезболивающее и антибактериальные салфетки, — зачем ты постоянно это делаешь? У тебя какие-то проблемы? — Не начинай, — качает головой, запивая таблетку газировкой, что с неизвестных времен находится у него под сидением. — Нет, ты нормальный?! — Аён злится. Это Чон должен переживать за себя и своё здоровье, но никак не она! — не нужно тогда было приезжать ко мне в таком виде, если не хотел выслушивать это… — Я хотел увидеть тебя, это плохо? — щурится он, откидываясь на спинку сидения, облизывая покусанные губы, — не кричи на меня. — Где ты был? — устало вздыхает школьница, нервно вытаскивая салфетки из пачки, желая как можно скорее стереть это безобразие с лица парня. — Много где, — пожимает он плечами, перехватывая её руки, когда она пытается стереть кровь с его щеки, — пообещала принять меня таким, не отказывайся от своих слов. — Точно ненормальный, — цокает, наблюдая за тем, как Гук нежно целует её запястья, — дай я… обработаю рану, — смущенно тянет, придвигаясь поближе. И вот снова эти бабочки и лёгкость в голове. Ему слишком легко даётся нейтрализовать её. — Давай на следующих выходных уедем куда-нибудь, — неожиданно начинает он, терпеливо сидя ровно, пока его школьница так тщательно обрабатывает рассеченную бровь, — в дом на озере, как в том фильме, помнишь? — вяло улыбается, жмурясь, когда Ён наклеивает лейкопластырь. — Только если расскажешь, что случилось, — ведёт она бровью, оглядывая лицо парня, не замечая больше никаких ран, спокойно выдыхая, — мне нельзя узнать? — Можно, просто не нужно, — хрипит он, усаживаясь поудобнее, выключая в салоне свет, — ничего особенного. Просто есть люди с которыми у меня… враждебные отношения. Всё нормально, не забивай свою голову этим, — по-свойски укладывает свою ладонь на коленку Ён и мягко ведёт её вверх, касаясь пальцами внутренней стороны бедра, наклоняясь чуть ближе, — так что насчёт выходных? — Там на заднем сидении толстовка Чимина, верни ему, — немного надувшись, сообщает Ён, внезапно вздрагивая, пугливо перехватывая руку Гука, когда она оказывается у неё под юбкой, а пальцы касаются тонкой ткани нижнего белья. — Почему это кофта Пака у тебя? — смешливо щурится он, не особо замечая её сопротивления, продолжая свои манипуляции, заходя немного дальше, продолжая ласкать школьницу, проводя губами по её шее, закусывая мочку уха, — м? Аён краснеет, глупо так. А ещё не понимает, почему покрывается мурашками. Сжимает руку Чона и ловит его поцелуй на своих губах, чувствуя привкус табака. — Перестань, пожалуйста, — слишком напряженно вздыхает она, кусая губы, слыша смешок с его стороны, — мне нужно домой. — Ты обиделась? — взволнованно интересуется он, разворачивая Ён к себе лицом за плечи, — я больше не буду так делать, — хотя ему и хочется. — Мне просто нужно домой, завтра в школу… — В школу, — глухо повторяет он, снова вспоминая, что рядом с ним Сон Аён — маленькая и нетронутая. Неспешно приближается к её лицу и заботливо целует в щёку, тут же отодвигаясь, — не забудь подумать о выходных. — Не забудь отдать толстовку Чимину, — в том же тоне произносит она, отворачиваясь, складывая руки на коленях, — и будь аккуратней, пожалуйста, — добавляет чуть тише. — Хорошо, принцесса.