На улицах Хондэ

— Устал, — шепчет Гук, прикрывая покрасневшие глаза, легко касаясь пальцами волос Аён. Мягкие. Ему нравится. Ему нравится вся эта нерасторопность в их отношениях. Рядом с ней он такой пушистый, такой домашний, что аж противно. — Учёба? — школьница мягко перехватывает его руку, поглаживая большую ладонь, — расскажи? — Мне нужно сдать проект к концу месяца, но что-то не клеится, — Гук хмыкает, вспоминая, что все свои наработки он пустил по одному месту. В голове у него каша. Беззаботная жизнь с хрустом надломилась. Теперь он постарается избегать этих глупых и мальчишеских перепалок с Мино. Чонгук это перерос, — а ещё моя девушка маленькая истеричка. — Н-да, — цокает Аён, пихая Гука в бок. Он и вправду выглядит слишком выжатым. Где её взбалмошный Чонгук, который курит и грязно ругается? — у тебя всё получится, — она гладит его по голове, что покоится у неё на плече, — я верю. — Как всегда, — парень улыбается, приподнимаясь на локтях, нежно чмокая школьницу в губы, — ты так и не нашла интересный фильм? — ухмыляется, поднимаясь с кровати, подцепляя пальцами пульт. Их вечер должен быть просто ламповым. Они должны просто объедаться вкусной едой, просто смеяться, а потом всё просто должно пойти не по плану. Потому что этого «просто» не бывает. — Ты сделаешь это лучше, — Ён спрыгивает с кровати, хватая зеленую овальную тарелку с остатками фруктов, — пополню запасы и вернусь, — кивает Чону, покидая просторную комнату, которая доверху наполнена еловым ароматом. Аён аккуратно выкладывает еду на тарелку, напевая про себя какую-то мелодию. Неужели у них с Чоном всё хорошо? То есть, неужели они реально ведут себя как парочка, а на горизонте не маячат левые бабы или ещё какие-нибудь интриги? Ён шумно выдыхает. Да, сегодня всё так, как она хочет. Тут тебе и еда, и классная атмосфера, и самое главное парень из девичьих грёз. Её парень. — Готово, — она заходит обратно в спальню, ставя на журнальный столик тарелку с закусками и фруктами. Из кусочка яблока она вырезала сердечко. Идиотка. Чонгук оглядывается и улыбается, протягивая к Ён руку, увлекая за собой на кровать. Мягкую и большую. С балдахином и огромным количеством подушек. — У меня тоже всё готово, — Снова. Снова он усмехается, а у бедной школьницы внутри сердце мечется. Она сейчас так двусмысленно прижата к нему. Сверху. Его глаза смеются, и ей тоже хочется улыбнуться в ответ. — Неудобно, — хмурится, сводя бровки к переносице. Чон Её выпускает. Потягивается на кровати, разваливаясь почти наполовину, подтягивая носком ноги столик с напитками. — Такая вредная, — фыркает парень, выпивая залпом бокал вермута, смакуя на языке оливу, — как мне с тобой быть? — щурится, хитро так. — Только что ты сказал, что любишь меня, — школьница смущается, пожимает плечами. Он, правда, это сказал? — так что ты должен быть со мной помягче. — Вот как, — и снова смешок. Два раза хлопает в ладони, тем самым тушит в комнате свет. На экране начинает завязываться какой-то комедийный сюжет. Аён делает вид, что ей интересно. А ещё она зеркалит Чона, опустошая свой вермут. Даже не хмурится. После шоу «Принцесса в хлам» Сон Аён научилась пить. Мин Юнги это проконтролировал. Как иронично, что Аён сдружилась именно с Мином, чья сестра рьяно пытается забраться на Чона. — Папа узнал, что у меня есть парень, — кусает губы Сон, удобнее устраиваясь среди подушек рядом с Гуком. — Откуда? — Чон не слышит фильм. Он ему сейчас вообще нахер не нужен. Он ловит каждый жест школьницы, любуясь её доверчивым личиком и хрупкими плечами, которые оголяет лёгкая майка. Он сейчас не готов отвечать за себя. Потому что рядом с ним самое желанное, что он когда-либо хотел. Словно он маленький мальчик, которому досталась самая вкусная конфета… — Мама сказала, — хмурится, но тут же улыбается, искренне, чувствуя теплую ладонь парня на своём оголенном бедре. Его прикосновения успокаивают, вызывают дрожь и радуют, — познакомишься с ними? Папа позвал тебя на барбекю… — Будет допрос? — О, да. После всех тех мыслей, что Чон позволял в сторону Сон Аён… Ему будет крайне забавно строить из себя приличного парня при её отце. Это будет шоу, — как ты думаешь, я пройду кастинг? — Вот сейчас я что-то сомневаюсь в этом, — смеётся, тыкая пальцем Чонгуку в щёку. Вообще-то он хороший. Боже, как же он ей нравится. Этот невыносимый… искуситель? Как давно всё зашло настолько далеко? Почему сейчас Чон Чонгук так мягко касается её кожи, почему он без футболки, почему Сон Аён тоже хочет оказаться без футболки?! — фильм… интересный. — Тут интересней, — он улыбается, лукаво так. Аён бросает в дрожь. Кажется, выпитый вермут уже дал о себе знать. Потому что чувствует она себя крайне расслабленно. Настолько, что когда Чонгук ловко наваливается сверху, подминая её под себя, она тут же тянется ему навстречу, целуя чуть влажные губы. Так приятно становится, что она жмурится. Они давно не проводили время настолько близко… Чонгук ласков. Всю скопившуюся в себе нежность он отдаёт ей. Ему даже не хочется быть грубым, не хочется включать бунтаря. Он просто сладко целуется со школьницей, так приторно, что у него скоро разовьётся диабет. Он тянет её к себе ближе, зарывается пальцами в волосы и отчаянно пытается чувствовать, что она тоже в нём нуждается. Потому что он уже давно съехал с катушек. А когда её горячие пальцы касаются его кожи в районе пресса, ему и вовсе кажется, что он упал куда-то в космос. Он твердит там себе что-то про то, что так нельзя, но сам тянется к краям майки школьницы, освобождая её от вещи. Аён вздрагивает, но поддаётся. Бросает в жар. Она удивляется, что Чонгук так настойчив. Что он не останавливается как обычно. Он что-то шепчет ей в шею, мягко обводит губами линию её скул и сжимает в руках её талию. Его ведёт. Остановите, его кто-нибудь. Он целует, снова и снова. Мажет влажными губами по ключицам и спускается ниже, целуя нежную кожу груди. Приложив немного усилий, он расстегивает лифичк школьницы, помедлив всего секунду. «Останови меня», — думает Чон, когда маленькая черная вещица летит на пол и его мозг отключается.