Правда, которую мы знаем

– Яму! – окликнула Писти, заставив оторваться от учебника по магической семантике. Ямурайха обернулась, захлопнула книгу и кинулась навстречу подруге. Они обнялись и, оглядев друг друга, заговорили одновременно: – Сейчас разрабатываю новое расписание для школы магии… – У Спартоса столько идей! – Постой, – Ямурайха усадила подругу рядом, – давай по очереди. Что там со Спартосом? Писти счастливо улыбнулась, и Ямурайха залюбовалась ей. История о том, как во время последней битвы Спартос отважно заслонил Писти от нападения тёмного рыцаря из Аль-Сармен, и как после этого она призналась ему в своих чувствах, была известна всем в Семи королевствах, но всё равно охранялась Писти, точно величайшая тайна. – У нас всё очень хорошо. Стараемся видеться как можно чаще и постоянно общаемся с помощью зеркал, – Писти подмигнула ей. – Спасибо, что обеспечила связью. – Ты же знаешь, мне это в радость. Писти придвинулась поближе и огляделась, точно кто-то мог притаиться в дворцовом парке специально, чтобы подслушать их: – Ещё Спартос скоро сделает мне предложение. – Почему ты так в этом уверена? – шёпотом поинтересовалась Яму, тоже на всякий случай оглянувшись. Лицо Писти осветила улыбка: – Всё просто. Я собираюсь этому поспособствовать. Она засмеялась, и Яму сразу же подхватила её веселье. Глядя на Писти, наслаждаясь этой невероятной при её нынешнем темпе жизни беззаботностью, Ямурайха всё больше убеждалась, что идея Синдбада собрать всех генералов на большую праздничную неделю в столицу Синдрии гениальна. – А я ведь знаю твой секрет, – сообщила Писти, разминая кисти рук. – Какой? Ямурайха подумала о новой магической формуле, которую создала несколько дней назад, и с любопытством посмотрела на Писти – откуда она может знать о ней? – Насчёт твоего тайного возлюбленного, – на лице Писти отобразилось настоящее торжество. – Ммм… – отозвалась Ямурайха, не зная, как ещё на это реагировать. – Только никакой он не тайный. Готова поспорить, что это Шарркан. Правда? Писти была так уверена в своей правоте, что Ямурайхе не захотелось её разубеждать. Она опустила взгляд и принялась разглядывать свои руки с таким вниманием, что Писти полностью уверилась в том, что она права. Не заметив, что прокололась, Ямурайха завела разговор о новом расписании для школы магии и сделала вид, что не заметила, как самодовольно улыбнулась Писти.

***

Масрур всегда уважал Спартоса, даже любил его, но не помнил, чтобы они когда-то были особенно откровенны друг с другом. По правде говоря, Масрур вообще не считал задушевные разговоры обязательным элементом общения. Друзьям он всегда был готов предложить всю свою необыкновенную физическую силу и боевые способности, но никак не задушевные посиделки с разговорами о сокровенном. Поэтому Масрур искренне удивился, когда Спартос после разговора об общей государственной обстановке перешёл к Писти («Ты знаешь, с ней бывает сложно, но она такая милая. Я действительно счастлив с ней и каждому желаю такого»), а потом произнёс до жути серьёзным голосом: – Нам надо поговорить о твоих отношениях с Моржаной. Масрур почувствовал: что-то идёт не так. Он молча взглянул на Спартоса, подозревая, что всё дело в слуховых галлюцинациях. Не может же Спартос в реальности заявить нечто подобное, ещё и с этой смущающей тревогой во взгляде… Но тот неумолимо продолжал: – Я бы сам никогда не заговорил об этом, но Писти очень настаивала. Ей сказали, что вы с Моржаной много времени проводите вместе… – Она моя ученица, – уточнил Масрур, начиная понимать, что молчание его больше не спасёт. – Но ей уже шестнадцать или даже семнадцать… – пробормотал Спартос. Видно было, что разговор даётся ему тяжело и что его самого эта «проблема» совершенно не волнует. Масрур сжалился над ним: – Она моя ученица… и только. – Только? – уточнил Спартос, с облегчением вздохнув. Масрур кивнул: больше он не собирался ничего рассказывать.

***

Вечером Яму рассказывала ему о своём разговоре с Писти, улыбаясь и в красках изображая её непоколебимую уверенность в том, что «между мной и Шаррканом что-то есть». – Не нравится мне эта уверенность, – недовольно отозвался Масрур. Они сидели на поляне в любимой синдрийской роще. Яму прислонилась к его плечу. С Масруром было хорошо и спокойно. Ему можно было доверить все тайны на свете, за его спиной она могла спрятаться от любой непогоды. – Они просто ничего не понимают, – заверила его Яму. Масрур отправился к ней в Магноштадт через полгода после битвы. «Чтобы помочь Ямурайхе с текущими делами», – как он объяснил всем. «Чтобы подарить мне своё сердце», – как потом поняла она по его красноречивому молчанию. – Ещё Писти думает, что я влюблён в Моржану, – поделился он. – И что, это не правда? – моментально последовала шутливая подначка. Он покачал головой и легко перенёс Яму к себе на колени. – Наверное, надо было объяснить ему, что она сама попросила возобновить занятия. – О! – Яму изобразила удивление и поднесла ладонь ко рту, – это наверняка значит, что Моржана влюблена в тебя! – Женщины… – Масрур обнял её и покровительственно поцеловал в лоб.